Книга Приданое Эсмеральды - Нора Робертс

– И тем не менее ваш поступок послужил причиной того, что жизнь Эли была практически разбита.

– Я ничего не могла поделать, ничего не могла изменить, хотя мне было очень жаль, что кто-то, кого обманули так же, как и меня, потерял из-за моего поступка гораздо больше, чем я. Но ведь на самом деле его жизнь разбила не я. Ее разбила Линдси. Она разбила его и мою жизни. Даже мертвая она продолжает свое черное дело. Теперь пострадают и мои дети.

Голос Иден слегка дрогнул, но она тотчас же снова взяла себя в руки.

– Даже в том случае, если моему адвокату удастся заключить сделку с прокурором, дети все равно пострадают. В отличие от меня, у вас есть ваше равновесие, ваш шанс на будущее. У меня только двое детей, жизнь которых будет раздавлена тем, что совершил их отец из глупого эгоизма, и тем, что совершила их мать от отчаяния. Вы свободны. А я… хотя, возможно, я и не получу того наказания, которого, по вашему мнению, заслуживаю… я уже никогда не буду свободна.

Эли наклонился в ее сторону.

– Что бы Линдси ни сделала или что бы ни планировала сделать, она не заслуживала смерти за свои поступки.

– Вы снисходительнее меня. Но мы можем вернуться к корням. Ваш предок совершил убийство из жадности, вышвырнул из дома собственную сестру по той же самой причине. Если бы этого не произошло, мы бы здесь не сидели. Я всего лишь часть общей истории.

– Такая точка зрения вполне может помочь вам пережить то, что вам предстоит на протяжении нескольких следующих недель.

Эли встал.

И вновь Эйбра сжала его руку.

– Ради благополучия ваших детей мне хочется надеяться, что вы можете рассчитывать на профессионализм вашего адвоката.

– Спасибо. Я искренне желаю вам обоим всего самого лучшего.

Эли захотелось поскорее уйти от нее.

– О господи! – единственное, что смог он вымолвить, когда Эйбра взяла его за руки.

– Психика у некоторых людей нарушена, но это никак внешне не проявляется. И сами они ничего не чувствуют и не понимают. Возможно, причиной того, что произошло с ней, стали обстоятельства, Эли, но она никогда не поймет, что с ней не так.

– Я бы мог добиться для нее каких-нибудь пяти лет, – заметил он, – а реально отсидела бы два.

– В таком случае я рада, что ты не работаешь защитником в суде.

– Я тоже рад. – Он сжал ее руку, заметив, что коридору идет Вулф.

– Лэндон.

– Детектив.

– Я ошибался, но должен вам признаться, что вы хорошо справились с этим делом.

Вулф прошел дальше, не останавливаясь, но Эли повернулся в его сторону и крикнул:

– И это все? Все, что вы хотели мне сказать?

Вулф оглянулся на него:

– Да, это все.

– Он смущен, – заметила Эйбра и, когда Эли бросил на нее удивленный взгляд, только улыбнулась. – Он, конечно, негодяй, но сейчас он чувствует себя крайне неуютно. Забудь о нем и помни о карме.

– Я ничего не знаю о карме, но его я действительно изо всех сил попытаюсь забыть.

– Отлично. Ну, а теперь давай купим цветы для Эстер и сообщим всем твоим родственникам радостную новость. А потом поедем домой и будем ждать дальнейшего развития событий.

У Эли уже имелись кое-какие идеи относительно будущего.

Он подождал несколько дней, пока у них обоих улягутся эмоции. Он вернулся к нормальной жизни, и ему были неинтересны сообщения СМИ об аресте Иден Зюскинд по обвинению в убийстве Линдси или аресте Джастина Зюскинда по обвинению в убийстве Дункана.

Он вернулся к нормальной, но не к прежней своей жизни и был этому рад.

Он строил планы на будущие, некоторые из них совместно с Эйброй. К примеру, они задумали устроить большую вечеринку в Блафф-Хаусе на четвертое июля. Эли также показал ей предварительные чертежи для установки лифта, которым могла бы пользоваться Эстер, когда вернется домой.

Однако кое-какими планами он с ней пока не поделился. Пока…

Он ходил гулять с собакой, писал, проводил время с любимой женщиной и начал смотреть на Блафф-Хаус совершенно в новом свете.

Эли выбрал вечер, когда с моря дул легкий бриз, солнце только что начало опускаться за горизонт и на небе должна была вот-вот появиться полная луна.

Он расставлял тарелки для ужина, а Эйбра обдумывала расписание на следующую неделю.

Думаю, что если я немного потеснюсь, то смогу втиснуть сюда еще и Зумбу[13]. Она сейчас очень популярна, и я могу получить сертификат на ее преподавание.

– Наверняка.

– Йога всегда будет моим любимым занятием, но мне хочется добавить чего-нибудь новенького, свежего, чтобы идти в ногу со временем. – Эйбра встала и приколола новое расписание к доске.

– Если уж говорить о чем-то свеженьком, я хочу показать тебе кое-что на третьем этаже.

– В проходе? Ты что, снова хочешь поиграть в «пирата и его девушку»?

– Возможно, но сначала покажу тебе кое-что другое.

– Знаешь, очень жаль, что мы не сможем открыть третий этаж к июльскому торжеству, – заметила Эйбра, поднимаясь с Эли на третий этаж. – Слишком сложно разобраться со всеми вещами, которыми он завален, но когда-нибудь мы его одолеем.

– Да, когда-нибудь наверняка.

– Мне всегда не нравилось слово «когда-нибудь»

– Теперь я понял, что оно мне тоже всегда не нравилось. Но чтобы это понять, мне потребовалось время.

Он провел ее в бывшие помещения для прислуги, где в ведерке со льдом стояло шампанское.

– Мы что-то собираемся отмечать?

– Чертовски на это надеюсь.

– Я очень люблю всякие торжества. Э-э-э, да у тебя здесь чертежи. – Она подошла к столу и стала их рассматривать. – Эли! Ты планируешь, свой новый кабинет? Это потрясающе. Просто сказочно. Ты добавил внешний вход на террасу? Прекрасная идея. Можно будет входить и выходить прямо отсюда, сидеть на террасе и размышлять. Ты же мне ничего не говорил!

Она повернулась к нему лицом.

– Это только предварительные планы. Прежде чем показать тебе, я хотел их нанести на бумагу и продумать, что смогу сделать.

– Ну, что ж, предварительные это планы или нет, в любом случае неплохой повод, чтобы откупорить бутылочку.

– Но шампанское совсем по другому поводу.

– Неужели у тебя есть какой-то другой повод?

– Да, и намного более значительный. Видишь ли, архитектор оставил пространство здесь без названия. То место, где мы сейчас находимся. Я попросил его просто набросать общий чертеж и не вносить никаких подробностей.