Книга Высота одиночества - Татьяна Минаева

— Взаимно, — улыбнулся Ник, с готовностью отвечая на рукопожатие.

Он посмотрел на Ринату, и на губах его заиграла улыбка, а во взгляде отразился неподдельный интерес.

— Рината… Рад видеть тебя. Ты… выросла, — улыбка его стала шире.

Игорь не без удивления наблюдал за собственной партнершей. Она вдруг тоже улыбнулась и произнесла:

— На том юниорском чемпионате мира, когда Вы брали у меня интервью, мне было четырнадцать. Так что вполне возможно, что я действительно немножко подросла. — Серебристые искорки в её глазах сверкнули лукавыми огоньками, а улыбка смягчила и без того красивые черты лица. Английский её был несколько хуже, чем у Игоря, но всё же довольно неплох.

— Николас поздравил меня с вашими успехами, — заговорила Алла.

— О, да! — закивал Демаре. — Завоевав меньше чем за год право выступать на Олимпийских играх, вы поставили на уши весь мир. А ваш тройной аксель — это лучшее, что я видел в парном катании… Но… — он качнул головой. — Не думайте, что мы отступим. Победу мы вам просто так не отдадим. — Он протянул Игорю руку, и они обменялись крепким мужским рукопожатием. — Удачи вам, ребята. Вы творите историю. А мне пора к своим спортсменам. — Николас мотнул головой и, попрощавшись, ушел.

— Ну что стоите? — Алла вскинула брови. — Переодеваться!

Под сводами спортивной арены «Сима Спорт Центр» танго в этот день звучало семь раз. Современная обработка и классика, тягучие переливы испанской гитары и хитросплетения звуков, томность и искрящая страсть… Разные вариации, разные образы. Семь раз на лед выходили девушки в черных, бордовых и красных платьях. Пайетки, стразы, камушки, драпировка полупрозрачной сеткой… Ведомые партнерами, примерившими на себя образ горячего танцора танго, они парили в поддержках, смело шли на прыжки и выбросы, чертили «спираль смерти», исполняя тодесы. Но лишь один прокат заставил зрителей подняться со своих мест и аплодировать стоя. Изящная брюнетка в кроваво-красном платье и мужчина с волевым подбородком, облачённый в белую рубашку с черной вышивкой на манжетах. Именно они показали невероятно чувственную, страстную историю взаимоотношений. Историю борьбы: друг с другом, с обстоятельствами и холодным бездушным льдом, с недоверием и сомнениями, желаниями и преградами. И именно они вышли победителями, получив от скупых придирчивых судей оценки, достойные зрительских оваций, малых золотых медалей и промежуточного первого места в турнирной таблице.

После окончания короткой программы российские пары занимали первое, второе и третье места. Максакова и Устинов снова обошли непосредственных конкурентов по сборной. Несмотря на техничность Алисы и Макса, их вторая оценка оказалась ниже, чем у Оли с Ваней. Выглядели они раздраженными и на пресс-конференции Самойлов сдержанно заявил, что своим прокатом они довольны.

— Чего не скажешь об оценках, — сухо добавила Алиса.

— Вопрос к Ринате и Игорю, — подняла руку темноволосая девушка из второго ряда.

Рината поджала губы. Глупо было полагать, что Самарина пропустит столь значимое событие. Поднявшись, Марина с дежурной доброжелательной улыбкой спросила:

— На чемпионате России ваша пара заняла четвертое место, но в итоге вы все же отобрались в сборную. Чувствуете ответственность?

— В каком плане? — сохраняя спокойствие, уточнил Игорь, хотя и его уже порядком достали бесконечные вопросы о целесообразности их участия в главных стартах. Со стороны же Самариной это и вовсе выглядело подобием провокации.

— Вы поехали на чемпионат Европы вместо первой пары. Чувствуете груз ответственности? Не помешает ли он вам? — пояснила Марина и снова уселась на свое место.

Чуть склонив голову на бок, она в ожидании ответа внимательно смотрела на Игоря. Он уже было хотел растолковать, что к чему, но Рината опередила его. Она включила микрофон и, оперевшись руками о стол, заговорила:

— Мы с Игорем — единственные из всей сборной участвовали в Олимпиаде четыре года назад, и Ванкувер для нас обоих стал неоценимым опытом. На играх в Ванкувере оба мы не справились с той ответственностью, что скинула на наши плечи общественность. Но мы учли свои ошибки и готовы к выступлениям на таких важных соревнованиях как чемпионат Европы и Олимпийские игры. Спасибо за вопрос… Марина. — Рина вскинула голову и решительно посмотрела прямо на Самарину.

Игорь почувствовал прилив гордости и удовлетворения. Он наблюдал за тем, как длинные пальцы Ринаты с усилием жмут на кнопку, отключая микрофон, как она с виду небрежно откидывается на спинку стула. Он видел её чёткий профиль, её изящные руки, видел, как она смотрит на Самарину — прямо, с вызовом и лёгким чувством превосходства. Он гордился ею и гордился тем, что выбранный путь им предстояло пройти вместе. Рината была права: они учли свои ошибки, преодолели разногласия, научились отсекать всё, что мешало им на пути к цели. В том числе и прессинг со стороны СМИ. Ничего лишнего, только они двое. Только главная цель, только олимпийская мечта.

Рината знала, что момент, когда перед заключительным выбросом во второй половине произвольной программы их взгляды встретились, она запомнит на всю жизнь. То ощущение счастья, что она увидела в глазах Игоря, было абсолютным, безграничным, срывающим с петель все двери. Она и сама чувствовала нечто схожее, чувствовала, что наконец обрела свободу. Ведомая ни то постановкой, ни то каким-то почти звериным желанием прижаться к Игорю, она вдохнула полной грудью и бросилась в его объятья. Да, она чувствовала себя свободной! Свободной и счастливой! Впервые с начала сезона эта программа обнажила её эмоции, впервые зазвучала всеми своими возможными гранями. Рината чувствовала такой прилив энергии, столько невероятных ощущений рвалось наружу, что ей казалось, будто она может кататься и кататься, вовсе не испытывая усталости. Дорожку шагов они не просто исполнили — они пролетели её на одном дыхании. На одной волне, невесомо касаясь друг друга руками, они бежали и бежали вперед, сильные, уверенные в себе и друг в друге. Вращение со сменой положения, восемь оборотов — четвертый, самый высокий уровень… Под пронзительные звуки скрипки, затухающие под сводами спортивной арены, Рината упала на колени.

Они это сделали.

Сделали.

И параллельный тройной лутц, и два пролётных, прекрасных выброса, и интересные, пусть и не столь изощренно-сложные поддержки. Но, самое главное, они сделали свой каскад, заставивший трибуны зайтись в громких овациях и потрясший даже самых опытных судей. Ещё в прошлом году этой пары не существовало и в помине, а сегодня они исполняли то, что казалось невозможным в принципе. Арбитры понятия не имели, какие выставлять оценки, но точно знали, что только что стали свидетелями чего-то большего, чем просто красивый, техничный прокат.

Рината буквально вывалилась со льда и тут же оказалась в руках Богославской. Алла сжала её так, словно они только что выиграли Олимпиаду.

— Спасибо вам! — её глаза светились от счастья. — Спасибо вам обоим за это выступление!

Она благодарила их так открыто, так откровенно, что Игорь не удержался и обнял их обеих — Аллу и Рину, двух хрупких сильных женщин, благодаря которым этот миг стал реальностью. Без них ничего бы этого уже не было. Без них он бы уже никогда не испытал этого огромного кайфа от проката, не смог бы зарядиться энергией переполненного зала, не увидел бы множества брошенных болельщиками игрушек и цветов. И огромного плаката в их с Риной поддержку, прикрепленного болельщиками на самом видном месте перед ограждениями, он бы тоже не увидел, потому что его просто-напросто не было бы. В сущности, год назад он вытянул руку и схватился за соломинку, поставил на кон всё, что у него было, всю свою жизнь. И ему открылся мир. Этот мир распахнул для него свои объятия и принял, словно странника, вернувшегося в родной дом после долгого пути. Этот мир, прекрасный, огромный мир ждал его, помнил его и любил.