Книга Игра в классики - Хулио Кортасар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Морелли добавляет: «Привыкнуть употреблять слово „изображение“ вместо слова „образ“ во избежание путаницы. Да, все совпадает. Впрочем, речь не идет о возвращении к Средневековью и ни о чем подобном. Это заблуждение — рассматривать время как абсолютный постулат: разные эпохи могут быть параллельны друг другу[782]. В этом смысле эпоха, которую называют Средневековьем, может в чем-то совпадать с временами, которые называются Современностью. Писатели и художники, которые живут в это время и каким-то образом его воспринимают, отказываются опираться на окружающие их обстоятельства, „быть современными“ в том смысле, который вкладывают в это слово их современники, но это вовсе не означает, что они хотят быть анахроничными; просто они находятся за пределами времени своей эпохи, и оттуда, из другого времени, где все происходит в контексте „изображения“, где все приобретает ценность знака, а не только является темой для описания, они пытаются создать произведение, которое может показаться чуждым или антагонистическим для своего времени и для своего исторического момента, но которое тем не менее включает его, несет его в себе, объясняет его и в конечном итоге указывает нам путь к трансцендентности, потребность в которой свойственна каждому человеку».
(-3)
Я увидел суд, на который оказывали давление, которому даже угрожали, только бы он приговорил к смерти двоих детей вопреки гуманизму, науке, философии, жизненному опыту, вопреки самым гуманным и самым лучшим идеям эпохи.
По какой причине, мой друг, мистер Маршал[783], откопавший среди реликтов прошлого прецеденты, которые заставили бы покраснеть и дикаря, не прочитал следующую фразу Блэкстоуна[784]:
«Если ребенок моложе четырнадцати лет, хотя и осужденный, не может быть повинен в первородном грехе, то почему же, по мнению суда и присяжных, он повинен в том, что не отличает добро от зла, и, значит, может быть приговорен к смертной казни?»
Итак, тринадцатилетняя девочка была сожжена за то, что убила свою учительницу.
Мальчик десяти лет и другой — одиннадцати лет были приговорены к смертной казни, и десятилетний — повешен.
За что?
За то, что знал: есть разница между тем, что хорошо и что плохо. Его научили этому в воскресной школе.
(-15)
Как может убитый убедить своего убийцу, что он не должен ему являться?
(-50)
У АВСТРАЛИЙСКОГО ПОПУГАЙЧИКА НЕТ ВОЗМОЖНОСТИ РАСПРАВИТЬ КРЫЛЬЯ!
Инспектор Департамента охраны и защиты животных обнаружил в одном доме домашнего попугая в клетке, ширина которой едва достигала 8 дюймов! На хозяина птицы был наложен штраф в 2 фунта. Для того чтобы уберечь беззащитные создания, необходима не только моральная поддержка. Департаменту охраны и защиты животных необходима экономическая помощь. Обращаться в канцелярию и пр.
(-51)
в часы сиесты все спали, и потому можно было запросто встать с постели, не разбудив мать, подкрасться к дверям и тихонько выйти из комнаты, с жадностью вдыхая запах влажного земляного пола, через дверь, выходившую на выгон, заросший травой; стволы плакучей ивы были облеплены личинками насекомых, Иренео выбирал самую большую, усаживался рядом с муравейником и начинал выдавливать червячка из панциря до тех пор, пока через узенькое шелковистое горлышко не высовывалась головка и можно было осторожно взять его за кожицу шеи, как кота за шкирку, и без всяких усилий вытащить, не причинив ему вреда, и вот уже голенький червячок смешно извивается в воздухе; Иренео клал его рядом с муравейником, а сам устраивался в тени и, лежа на животе, ждал; в это время черные муравьи работали изо всех сил, сновали туда-сюда в поисках пищи, отовсюду таская насекомых, живых и мертвых, и тотчас же кто-то из разведчиков замечал червячка, который так смешно извивался, ощупывал его своими антеннами, словно не мог поверить в такую удачу, и начинал бегать от одного муравья к другому, и тоже касался их антеннами, а через минуту муравьи окружали и облепляли червячка со всех сторон, напрасно он извивался, пытаясь высвободиться из щупальцев, впивающихся ему в кожу, пока муравьи подталкивали его к муравейнику и тащили, но особенное удовольствие доставляла Иренео растерянность муравьев, когда они не могли просунуть червячка в муравейник, игра в том и состояла, чтобы выбрать червячка толще, чем отверстие входа, муравьи были глупые и ничего не понимали, они проталкивали его внутрь с обеих сторон, пытаясь втолкнуть в муравейник, но червячок яростно извивался, должно быть, это было ужасно, что он тогда чувствовал, лапки и щупальца муравьев на всем теле, они впиваются в глаза и в кожу, он борется, пытаясь освободиться, а получается только хуже, потому что появляются еще муравьи, а иные такие злобные, что вонзают в него свои щупальца и не отпускают его до тех пор, пока им не удается засунуть голову червячка в колодец муравейника, а те, что в муравейнике, должно быть, изо всех сил тянут его внутрь, Иренео тоже хотелось бы оказаться внутри муравейника, чтобы посмотреть, как муравьи тянут червячка, вонзив щупальца ему в глаза и в рот, и как они стараются изо всех сил, пытаясь втащить его целиком и утащить в глубину, и убить его, и сожрать его.
(-16)
Красными чернилами и с очевидным удовольствием Морелли переписал в записную книжку конец стихотворения Ферлингетти:
(-36)
