Книга Чарлстон - Александра Риплей

– Золотце, ты просто чудо! Кто устраивает вечеринку? Эмили покачала головой:

– Ты такой забывчивый, Джозеф. Сегодня у Виктории начинаются занятия в танцевальной школе. Я же сказала тебе об этом еще неделю назад.

– Я думал, речь идет об уроках балета.

– Господи, ну конечно же нет! Балетом она занималась с пяти лет. А теперь будет учиться бальным танцам. Наша девочка становится юной светской дамой.

– Она еще слишком молода для этого, Эмили.

– Ей уже десять. Все дети приступают к бальным танцам именно в этом возрасте.

Джо перевел глаза на дочку, разодетую так, будто она только что сошла с картинки журнала мод, причесанную и увешанную драгоценностями, как взрослая женщина.

– Нет, – тихо проговорил он. – Я этого не допущу. Ей еще надо подрасти, да и ни к чему ей вся эта роскошь. – Джо схватил со стола обрывок желтой ткани и взметнул его к потолку, словно знамя. – Знаете ли вы, что у меня в руках?

Эмили прижала Викторию к себе. Обе в изумлении воззрились на Джо, как на безумца. Джо на миг почувствовал, что так оно, вероятно, и есть. Сердце его заколотилось от внезапного волнения. Сдержав нахлынувший гнев, он с мучительным усилием преодолел себя и произнес еле слышным размеренным голосом:

– Это вещественное доказательство того, что я уроженец Юга. Я на какое-то время едва не забыл об этом. Но я южанин, и никто другой, и я хочу, чтобы моя дочь тоже была южанкой. Я хочу, чтобы она обладала не только тем, что можно купить за деньги. Я хочу, чтобы она жила настоящей, полнокровной жизнью. Я желаю оказаться подальше от этого шума и балагана. Мы переезжаем в Чарлстон.

Эмили Симмонс выглянула из окна кареты, доставившей их от вокзала к отелю «Чарлстон». Сердце у нее упало. Улица казалась оживленной, все вокруг свидетельствовало о преуспевании, однако в целом город представлялся жалким и безнадежно захолустным. Ни одно здание не превышало четырех этажей. Их прежний дом в Нью-Йорке не шел ни в какое сравнение с большинством здешних. Эмили не присутствовала при бурном объяснении Джозефа с ее отцом; отец позже выложил ей все, что он думает о ее избраннике. «Провинциал… размазня… недоумок… увалень…» – до сих пор звенело у нее в ушах.

Эмили немного ободрилась при виде внушительного фасада гостиницы; мебель в отведенных им апартаментах давно вышла из моды, зато места и простора было хоть отбавляй. Эмили изо всех сил старалась найти что-нибудь себе в утешение. Ей очень хотелось угодить Джозефу, ведь Чарлстон значил для него все, хотя сама она никак не могла этого понять.

Эмили всячески расхваливала обед, который она назвала ленчем. Стол им накрыли в узком зале по соседству с вестибюлем. Виктории пришлось строго выговорить за то, что она во все глаза таращилась на официантов-негров. Ей сроду не доводилось видеть черных так близко. Эмили тоже столкнулась с ними впервые в жизни, однако сумела взять себя в руки и ничем не выдать своей растерянности. «Мне и в голову не приходило, – писала она отцу вечером, – что кожа у негров имеет столько разных оттенков».

После обеда они отправились в центр. Эмили выразила восхищение красотой церкви Святого Михаила, и Джо приказал вознице остановиться. Как раз в эту минуту зазвонили колокола. Лицо Эмили вспыхнуло от неподдельного удовольствия.

– Какой у них мелодичный тон! – воскликнула она. – Это просто чудо!

Пробило три раза, и до них донесся возглас сторожа. Виктория прыснула и зашлась в приступе Неудержимого веселья.

– Прекрати, – осуждающе урезонила ее Эмили. – Это звучит так очаровательно, так необычно!

Целый час они медленно катались по старым улицам города, где Джо впервые оказался четверть века назад. Улыбка Эмили сделалась напряженной, но она твердо решила выдержать роль до конца. Труднее было с Викторией. Та без умолку комментировала все подряд и то и дело бесхитростно задавала ненужные, неуместные вопросы:

– Ой, мама, какие тут тесные улицы… А вон, посмотри-ка, голубой дом. Надо же додуматься красить дома в голубой цвет… Папа, а почему здесь так часто попадаются меблированные комнаты?.. А отчего это всюду шелушится краска?.. Фу, какой тяжелый запах… А почему все эти люди…

Завершилась прогулка в Бэттери – променад вдоль набережной. Джо помог своим спутницам спуститься с подножки кареты, и все вместе они подошли к кромке воды. Эмили, чуть ли не впервые со времени прибытия в город, испытала чувство настоящей радости.

– Да это просто чудо! Побережье в Нью-Йорке точь-в-точь такое же! – вырвалось у нее.

К ним, лопоча что-то непонятное, подбежали два негритенка. Джо расхохотался и кивнул. Мальчишки пустились в дикий пляс, вращая белками и распевая во все горло. По окончании представления Джо подбросил в воздух монету, старший из мальчишек поймал ее на лету, и оба, сверкнув ослепительными улыбками, унеслись прочь.

– У них это называется «подстрелить пташку», – пояснил Джо. – Все черные ребятишки промышляют именно таким способом, взимая мзду с туристов.

– А что они сказали, папа, ты понял? На каком это языке они говорили?

Джо подхватил дочку на руки и поцеловал в щеку.

– У темнокожих свое наречие, принцесса. Имя ему – гуллах. Ты легко ему научишься. Все чарлстонцы мешают гуллах со своим языком, перенимая его в детстве от черных нянюшек. Ты не услышишь здесь того, что жители Нью-Йорка называют южным акцентом. В Чарлстоне все особенное, такого больше нигде нет.

Джо весь светился от счастья, распираемый гордостью. Глядя на него, Эмили еще сильнее утвердилась в своей готовности прилепиться сердцем к этому диковинному, неказистому, не слишком приветливому городу.

Джо опустил Викторию на землю:

– Ну а теперь, леди Симмонс, мы идем к Трэддам. День сегодня особенный, отпразднуем его как полагается. Вы чувствуете, как дует бриз? А знаете ли вы, что означает бриз для нашего города? Вы должны заметить, что дома располагаются как паруса – под определенным углом к ветру…

Джо говорил без передышки, пока они не добрались до дома Трэддов.

Дверь открыла сама Элизабет. Джо писал ей, что собирается с семьей в гости, и она давно уже начала готовиться к приему. В комнатах была наведена безукоризненная чистота. На передвижном сервировочном столике высился кокосовый торт. Кэтрин и Трэдд надели свои воскресные наряды.

– Входите, входите! – воскликнула Элизабет. – Я так счастлива всех вас видеть.

Голоса смешались в неразборчивом хоре приветствий. Элизабет повела гостей наверх, в гостиную, где Трэдд и Кэтрин вертелись вокруг торта.

– Садитесь же, вы, должно быть, устали после такого долгого путешествия, – настаивала Элизабет. – Только не на этот стул, Джо, он расшатан… Дети, поздоровайтесь с гостями. За торт мы возьмемся позже, нечего на него глазеть.

Кэтрин и Трэдд были представлены посетителям, после чего им позволили удалиться в сопровождении Виктории.