Книга Повседневная жизнь населения России в период нацистской оккупации - Борис Ковалев

Вскоре после прихода немцев настоятеля Печерского монастыря вызвали в военную полицию, где представитель Абвера заявил ему, что монахи обязаны помогать Германии в борьбе против общего врага — большевизма. К врагам были отнесены коммунисты, партизаны и все недовольные «новым порядком». Сразу же немецкой разведке были предоставлены списки печерских коммунистов.[551]

Настоятель монастыря имел широкую сеть осведомителей из числа наиболее активных прихожан. Во время одной из исповедей он узнал о том, что жители нескольких близлежащих деревень, недовольные немецкими порядками, ушли в лес, где устроили себе лагерь. Монахи стали агитировать родственников партизан, чтобы они призвали своих родных «вернуться к честному труду и подчиняться справедливым немецким законам».

При Печерском монастыре со дня прихода немцев и до дня их ухода, то есть до августа 1944 года, в киоске продавались журнал «Православный христианин» и календари, издаваемые «Православной миссией», где печатались антисоветские статьи. Если эта литература «залеживалась», то ее бесплатно распространяли среди прихожан. Она также отправлялась в трудовые лагеря, где содержалось русское население, мобилизованное оккупантами для строительства оборонительных сооружений и дорог.

В Печерском монастыре издавалась и своя газета для прихожан. В ней помещались материалы чисто религиозного содержания.

Советская разведка несколько раз пыталась использовать Псково-Печерский монастырь как свое прикрытие. Но все попытки внедрить туда свою агентуру под видом монахов оканчивались провалом. Настоятель монастыря П. М. Горшков (монашеское имя Павел) регулярно информировал германское командование о всех посторонних и подозрительных лицах. По его информации немцы несколько раз устраивали засады и аресты.

22 июня 1942 года гебитскомиссар Псковского округа получил из Печерского монастыря письмо следующего содержания:

«Почтительнейше имею честь Вам доложить, что 21 сего июня было совершено молебствие о даровании нашим освободителям окончательной победы над богопротивным большевизмом.

Да поможет Господь Бог победоносной Великогерманской армии и ее великому вождю Адольфу Гитлеру в окончательном уничтожении безбожного коммунизма».

Оно было подписано настоятелем монастыря. Также монастырь торжественным богослужением и крестным ходом отмечал день захвата Печер германской армией.[552]

Немецкие власти высоко ценили активное содействие в проведении своей политики со стороны монахов монастыря. Одна из многочисленных благодарностей была получена Печерским монастырем и от канцелярии фюрера за подарки Гитлеру ко дню его рождения.

Особое доверие оккупантов к Псково-Печерскому монастырю можно во многом объяснить особым отношением нацистов к православному духовенству прибалтийских республик, которые в 1940 году были присоединены к Советскому Союзу. В январе 1941 года экзархом Прибалтики был назначен митрополит Сергий (Воскресенский), который до этого являлся полномочным представителем Московской патриархии в этом регионе. При приближении германских войск к Риге представителями советской власти ему было рекомендовано эвакуироваться. Вместо этого он скрылся.

12 сентября 1941 года экзарх Сергий обратился к германским властям с докладной запиской, в которой доказывал оккупантам, что Московская патриархия никогда не примирялась с безбожной властью, подчинившись ей только внешне, и что поэтому он, Сергий, имеет моральное право призвать русский народ к восстанию.[553]

Но, несмотря на все эти заявления, к рижскому митрополиту Сергию немцы все же испытывали определенное недоверие. Так, настоятель Псково-Печерского монастыря П. М. Горшков несколько раз вызывался в гестапо, в Псков, где его подробно расспрашивали о политических настроениях экзарха. Немецкие власти не скрывали от настоятеля того, что они подозревают Сергия в том, что он советский агент. Всегда, когда Сергий приезжал в Печерский монастырь, немецкая полиция посылала туда своих тайных агентов, которые следили за ним и за теми людьми, с которыми он общался.

С инициативой православного духовенства из Прибалтики и, в частности, экзарха Сергия и были во многом связаны создание и организация деятельности «Православной миссии». В начале июля 1941 года тот вступил в переговоры с германским командованием, предложив отправить миссионеров «в большевистские области России». Активное содействие он получил со стороны СД, и уже 18 августа первые посланники прибыли в Псков. Всего их было 14 человек, в основном священников. Изначально они не получали никакой поддержки ни со стороны немецкой, ни со стороны русской коллаборационистской администрации. Дело дошло до того, что вновь прибывшие священники даже не получили продовольственных карточек. Ситуация кардинально изменилась после вмешательства отдела пропаганды и СД. Последние увидели в «Миссии» надежного проводника своей политики. По требованию немцев миссионеры должны были не только (и не столько) налаживать церковную жизнь, но и «объяснять и указывать населению преимущества и достоинства новой, открывающейся для него жизни».[554]

Все миссионеры, прибывшие из Прибалтики, стали считаться членами «Православной миссии». Из их числа постепенно образовалось управление. Во главе ее стоял начальник, имевший несколько заместителей, курировавших отдельные церковные дела, и ревизора. Все решения, принятые «Миссией», утверждались экзархом.

Первым начальником псковской «Православной миссии» стал протоиерей Сергий Ефимов. В октябре 1941 года его сменил протоиерей Николай Коливерский, а после его смерти в октябре 1942 года новым начальником был назначен протопресвитер Кирилл Зайц. Его помощником стал священник И. Легкий, членами управления «Миссии» — протоиерей Н. Шенрок, священник Г. Бениксен, секретарем — священник Н. Жунда. Для связи с местами и наблюдения за духовенством в Псковском, Новгородском, Порховском, Гдовском, Дновском, Островском, Гатчинском, Славковичском, Солецком, Ушаковском, Карташевском округах в 1942 году был образован институт благочинных. «Миссия» стремилась взять управление в свои руки, она не только наблюдала за храмами, но и назначала новых священников.

Территория, находившаяся в ведении «Миссии», включала в себя все районы Ленинградской области, оккупированные немцами (за исключением Ямбургского и Волосовского — они находились под церковной юрисдикцией эстонской Нарвы), а также северную часть Калининской области. На этой территории проживало в 1941 году свыше двух миллионов человек.[555]

В условиях войны и, как следствия этого страшного события, обострения религиозных чувств населения церковь пользовалась огромным влиянием. В январе 1942 года в крещенском крестном ходе участвовало 40 процентов (10 из 25 тысяч) оставшегося в Пскове населения.[556]