Книга Схватка с черным драконом. Тайная война на Дальнем Востоке - Евгений Горбунов

16 июня 2001 года «Красная звезда» опубликовала материалы круглого стола, организованного в редакции в преддверии 60-й годовщины начала войны. Одному из участников, полковнику СВР Владимиру Карпову, был задан вопрос: «Еще в 60-е годы опубликовали телеграмму „Рамзая“ с предупреждением: война начнется 22 июня. После этого и говорилось, что Зорге точно назвал дату». Ответ сотрудника пресс-бюро был категоричным: «К сожалению, это фальшивка, появившаяся в хрущевские времена. Разведка не назвала точной даты, не сказала однозначно, что война начнется 22 июня». Представители обеих разведок поставили точку в достоверности некоторых «сообщений» Зорге, о которых писали авторы в 1960-е годы. Через 10 лет после публикации статьи Сахарова было покончено с одним из мифов о Зорге.

Если проанализировать публикации 1960 – 1970-х годов с позиций сегодняшнего дня и той документальной информации, которая была опубликована к этому времени, то выявится интересная закономерность. Каждому автору разрешали публиковать определенное количество радиограмм. При этом достаточно достоверные радиограммы (28 декабря, 11 марта, 2 и 30 мая) перемежались с сомнительной информацией (сообщение от 18 ноября) и явной фальсификацией (15 мая, 15 и 17 июня). Конечно, для разведки заманчиво сказать, что еще за месяц до подписания плана «Барбаросса» советский разведчик, да еще из Токио, а не из Берлина, предупреждал Москву об опасности нападения. Но в таком случае надо было что-то сообщить и о содержании этой информации. Нельзя также все сваливать на авторов публикаций 1960 – 1970-х, когда речь идет о точной дате нападения на Советский Союз. Любая публикация о Зорге в то время проходила строгую цензуру ГРУ. И цензорам из этой организации достаточно было просто вычеркнуть явную фантазию любого автора. И если этого не было сделано, то только потому, что публикации подобных фантазий работали на имидж советской военной разведки и на имидж и популярность самого ГРУ. Соблюдение исторической правды здесь уже никого не интересовало.

* * *

Серьезный анализ информации группы «Рамзай» в 1941 году стал возможен только в последние годы. Эпоха фальшивых радиограмм и авторских фантазий – в прошлом. Вышел в свет сборник документов об истории военно-политического противоборства Советского Союза и Японии в 1930 – 1940-е годы, в котором впервые были опубликованы полные тексты радиограмм группы за 1941 год. Конечно, не все, но, что было опубликовано, можно анализировать, не опасаясь очередной фальсификации. В 2000 году исследователь Фесюн опубликовал книгу «Дело Зорге» с подзаголовком «Неизвестные документы». Это наиболее полная подборка документов, которые были взяты из «Дела Зорге», хранящегося в архиве ГРУ. В предисловии Фесюн подчеркивает, что это, к сожалению, только малая часть документов, хранящихся в этом деле. Но, как говорится, процесс пошел, и лучше мало, чем ничего.

Первое серьезное предупреждение об угрозе со стороны Германии поступило из Токио 28 декабря 1940 года. В радиограмме отмечалось: «… с целью воздействия на политику СССР Германия на своих восточных границах, включая Румынию, имеет 80 дивизий. Если СССР будет активно предпринимать действия, противоречащие интересам Германии, то Германия сможет оккупировать территорию по линии Харьков – Москва – Ленинград…» В руководстве Разведупра информацию признали серьезной, и она была доложена Сталину и Молотову, то есть первым лицам государства. Естественно, что подобное сообщение в разведке всегда стараются неоднократно перепроверить, и руководство Разведупра наложило на шифрограмме резолюцию: «Необходимо перепроверить». Подтверждение этой информации поступило в Москву на следующий день. Вечером 29 декабря на стол начальника Разведупра легла расшифрованная радиограмма из Берлина.

Вот полный текст этого документа: «Альта сообщил, что Ариец от высокоинформированных военных кругов узнал о том, что Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР. Война будет объявлена в марте 1941 года. Дано задание о проверке и уточнении этих сведений». Телеграмма была подписана «Метеором». Это был псевдоним помощника военного атташе Скорнякова. Начальник Управления Голиков потребовал перепроверить информацию и через пять дней доложить ему результаты перепроверки. Телеграмма была разослана по списку рассылки № 1: Сталину, Молотову, Наркому Обороны Тимошенко и Начальнику Генштаба Мерецкову. «Альта» была руководителем разведывательной группы Разведупра в Германии Ильзой Штёбе, а «Ариец» – ее ценнейшим информатором, немецким дипломатом Рудольфом фон Шелия.

Соответствующее приказание «Метеору» было отправлено. «Альта» запросила у «Арийца» подтверждение. И уже 4 января в Москву поступила новая радиограмма «Метеора», в которой говорилось: «Ариец подтвердил, что эти сведения он получил от знакомого ему военного лица, причем это основано не на слухах, а на специальном приказе Гитлера, который является сугубо секретным и о котором известно очень немногим лицам». Берлин перепроверил и подтвердил информацию Токио. Вторая радиограмма «Метеора» также была разослана по списку рассылки № 1.

На радиограмме из Токио была и еще одна резолюция: «Сомнительное сообщение». Эту фразу можно было бы отнести на счет продолжавшего проявляться с 1937 года недоверия руководства разведки к Зорге и членам его группы. А можно предположить, что она относилась к цифре 80 дивизий, которые якобы были сосредоточены к 1941 году у советских границ. В этой телеграмме есть интересная фраза: «Новый ВАТ в Токио заявил мне, что цифра 80 дивизий несколько, видимо, преувеличена». Военный атташе, называя цифру в 80 дивизий, вынужден признать, что это несколько многовато. Очевидно, он руководствовался указаниями, полученными в циркулярной шифрограмме из Берлина: «О силе немецких войск желательно сохранять неясность. В случае необходимости дать ответ относительно количественного состава войск, поощряйте всякую фантазию». Возможно, что перед отправлением на Восток его ознакомили и с указаниями ОКВ от 6 сентября 1940 года, в которых рекомендовалось: «Преувеличивать состояние и уровень соединений, особенно танковых дивизий». Вот он как исполнительный офицер разведки и преувеличивал да фантазировал. Цифра в 80 дивизий была сильно преувеличена. В действительности по немецким трофейным документам на 1 ноября 1940 года на Востоке было сосредоточено всего 32 немецкие дивизии, а на 4 апреля 1941 года – 47 дивизий. Так что эта цифра в радиограмме Зорге была стопроцентной дезинформацией. Конечно, Зорге не мог знать ни указаний ОКВ, ни циркулярной шифрограммы, но Москве было от этого не легче.

18 января 1941 года в Москву поступили две радиограммы из Токио. Зорге, ссылаясь на информацию, полученную от посла Отта, сообщал, что основной задачей внешней политики Японии является «развитие пакта трех держав в военный союз с наступательными акциями Японии против Сингапура и, если будет необходимо, и против Америки». Во второй телеграмме было сообщение о готовящейся поездке министра иностранных дел Мацуока в Берлин. Цель поездки – обсуждение с руководством Германии вопросов пакта трех держав. В конце телеграммы была фраза: «… возможно, что Мацуока попытается дать новое развитие вопросу переговоров между СССР и Японией». Дипломатическое руководство в Москве получило первое сообщение о возможности со стороны Японии активизировать японо-советские отношения. Это позволяло наметить возможное направление во взаимоотношениях между двумя странами с учетом быстро меняющейся политической обстановки в Европе.