Книга Имперские войны. Цена Империи. Легион против Империи - Александр Мазин

– У нас, – рассеянно поправил Черепанов, проглядывая очередное донесение. – Что в Палестине?

– Боюсь, Шестого легиона тебе не видать. Прикинь, прокуратор шпиона ко мне приставил: вдруг я в лагерь Шестого направлюсь? Ну я его все же навестил на обратном пути. Только без толку. Там такой хмырь сидит: со мной даже разговаривать отказался. Он, как мне сказали, на племяннице кесарийского прокуратора женился. Хоть на дуэль его вызывай. Как легат – легата, – Алексей хмыкнул. – Зато командир Десятого легиона очень к нам просится. Скучно ему там, на развалинах…

– Пусть скучает дальше, – буркнул Черепанов. – Десятый хорошо, если на треть укомплектован. А вот Шестой… Эх, прокуратор! Пердун старый!

– Давай его убьем! – оживился Алексей.

Черепанов поглядел на него, как на ненормального. Ничего не сказал.

– Ты чего такой хмурый? – поинтересовался Коршунов.

– Смененная кентурия из Дура Европос не вернулась в расположение легиона. Вчера.

– Дура – крепость по-местному, – произнес полиглот Коршунов. – А Европос – это где-то на Евфрате.

– Так точно. Причем как раз на главном пути, по которому в Рим шелк везут. Следующий крупный город на этой дороге – уже наша Пальмира.

– То есть получается, что эта Дура Европос – стратегическая точка. И ты думаешь…

– Я пока ничего не думаю, – перебил Черепанов. – Но если ты смотаешься и выяснишь, что там стряслось, буду очень признателен!

Меньше всего хотелось сейчас Коршунову отправляться черт-те куда.

– Но – Флоралии! – жалобно проговорил он. – Я же опоздаю!

Черепанов одарил его весьма недоброжелательным взглядом.

– Почтовые станции – в твоем распоряжении! – рявкнул он. – Возьми с собой человек десять в сопровождающие – и двигай!

– А кого попроще послать нельзя? – Алексею жутко не хотелось ехать. – Это ж сколько миль до Евфрата… По пустыне…

– Ну ты лентяй, Лёха! – процедил Геннадий. – Еще скажи: устал с дороги. Я же тебя в Европос и не гоню. В лагерь съезди. В Первый Парфянский. Гонорий – мужик резкий. С него станется – с одним легионом на всю армию Ардашира кинуться. Твоя задача, если что не так, придержать Аптуса. Потому тебя и посылаю. Больше он никого не послушает. Задача ясна?

– Куда уж яснее, товарищ подполковник, – буркнул Коршунов.

Как это ни печально, Генка был прав. Кроме них двоих удержать Гонория Плавта Аптуса от резких движений было некому.

– Я тебе еще не всё рассказал, – произнес Коршунов. – Был у меня занятный разговор с одним сенаторским сынком в Тире. Юнец заявил, что тебя в Палатине не любят. Опасаются, говорят, что ты может нынешнего императора с трона спихнуть. Что скажешь, командир?

– На хрена он мне сдался, этот трон? – буркнул Черепанов. Но умолк и задумался.

Вспомнился разговор с женой, происшедший между ним и Корнелией, когда он узнал о смерти Бальбина и Пупиена.

* * *

О смерти, вернее, об убийстве Бальбина и Пупиена Черепанов узнал с опозданием. Римское начальство просто не удосужилось ему об этом сообщить вовремя. Так, слухи доходили, но точная информация поступила незадолго до того, как в провинцию были доставлены новые чеканы для монетного двора. Чеканка монет с ликом нового императора была доброй имперской традицией. Даже если император правил всего-ничего, монеты он всё равно успевал начеканить.

Еще пришел приказ: легионам принести присягу на верность новому Принцепсу. Тоже согласно традиции – в день рождения императора. То есть 20 января.

Когда Черепанов явился с этими известиями к своему главному политическому референту Корнелии, она удивилась:

– Эта скверная новость уже давно не новость, – сказала девушка.

– И ты мне не сказала!

– Так ты не знал? – изумилась молодая патрицианка. – Как так?

– А вот так, – сердито произнес Черепанов. – Не знал.

– Ты же наместник! – Корнелия даже расстроилась. – Плохие новости ты должен узнавать раньше всех! Или с тобой обойдутся так, как ты – с жирным негодяем Гельмием.

– Я постараюсь этого не допустить, – пообещал Черепанов. – А теперь скажи мне, детка, что плохого в том, что теперь императорские регалии у Гордиана Третьего? Не для империи в целом, а лично для нас. Он ведь, как-никак – твой брат. Не вижу ничего дурного в том, чтобы Римом правил близкий родственник.

– Да, он мой брат, – согласилась Корнелия. – И мы воспитывались вместе. Но матери у нас разные. Когда моя мама умерла, отец взял новую жену… И отослал ее через три года после рождения брата. В одно из наших поместий в Италии отослал. Там она ни в чем не знала отказа, но очень тосковала по сыну, с которым отец разрешал ей видеться лишь три месяца в году. А она – из хорошего рода, вдобавок хитра и коварна. И красива. На это красоту отец и польстился. Он три года терпел ее интриги. А потом надоело. Отца она ненавидела. Меня тоже не слишком любила. Пыталась настроить против отца, но мне хватило ума понять, что это за тварь, – Корнелия улыбнулась так, что сразу стало ясно: она – истинная аристократка, с детских лет искушенная в интригах и подлостях.

«Удивительно, как ей удалось вырасти чистой и искренней в подобном окружении», – подумал Черепанов. Видно, благодаря папе. Покойный Антонин Гордиан-Младший, по отзывам «сослуживцев», был человеком правильным и высоконравственным (изрядная даже по римским меркам блудливость здесь грехом не считалась, скорее наоборот – ставилась в заслугу) и сумел воспитать свою дочь, Корнелию Престу, достойным образом. Надо полагать, что и сыну он тоже успел привить правильное мировоззрение. А правильное мировоззрение, с точки зрения Черепанова, в обязательном порядке включало правило: своих беречь и не обижать.

Эту мысль он и высказал Коре, но та лишь покачала красивой головкой, украшенной изысканными кудряшками, над укладыванием которых две умелые рабыни трудились не менее полутора часов.

– Он хороший мальчик, но слишком мягкий. Уверена, что мать вложит в его уста всё, что захочет.

– Она станет нам мстить? Неужели она настолько тебя не любит?

– Она – женщина, – сказала Корнелия. – Мы, женщины, мстительны. Но есть еще и политика. В политике решают не чувства, а выгода. Не ссориться с сильным. Но постараться сделать его слабее… Так говорил мой отец.

– Правильно говорил, – подтвердил Черепанов. – Что ж, постараюсь не дать себя ослабить.

И вплотную занялся размещенными в провинции легионами, начав с Первого Парфянского. Геннадий очень надеялся, что удастся вернуть Шестой. Не получилось. Значит надо использовать те ресурсы, которые есть. А их – немало. Если бы не Ардашир…

Хотя и Ардашира можно использовать… Всё можно использовать, если речь идет о политике. Главное – не ошибиться…

* * *

Стук и звон в просторном атрии привлекли внимание наместника.