Книга Кинжал убийцы - Джульет Э. Маккенна

Несмотря на вновь обретенную решительность, Темар невольно поддался скорбным мыслям; вряд ли ему удалось вскорости снять с себя бремя печали, если б не чье-то виноватое покашливание у его плеча. Это оказался Глейн.

— Прошу прощения, мессир, но что нам делать с работающими пленными? Некоторые говорят, что они никогда не были пиратами, только пленниками. И потом, есть раненые…

— Я позабочусь о раненых. — Хэлис шлепнула Темара по плечу. — Правосудие и милосердие — это твоя привилегия, мессир.

Д'Алсеннен закусил губу, а высокая наемница зашагала прочь.

— Розарн! У нас уже готова опись? Мне нужна приличная еда для раненых, — крикнула Хэлис. Она пнула шаткие остатки какой-то хибары, и они рухнули с грохотом. — И какое-нибудь укрытие, понадежнее этого!

Темар обернулся к Глейну:

— Где эти пленные?

Мальчишка повел его по гальке и пыльной траве к угрюмому сборищу, охраняемому мрачными горняками из Эдисгессета. У одних пленников лица были пустые от страха: они подавленно смотрели в землю, даже не пытаясь ослабить болезненные путы. Другие горбились, нетерпеливо подстерегая любую возможность сбежать, глаза злые, как у бешеных псов. Одна женщина молча сидела, обняв свои колени. Подол ее зеленого платья был испачкан кровью, один рукав опален, кожа под ним покраснела и вздулась пузырями. Темар почувствовал, что женщина не столько пострадала, сколько тайно экономит силы. Ее волосы все еще были заплетены в опрятную черную косу, заколотую вокруг головы.

— Постройте виселицы, — велел он прозаичным тоном. — Чтобы вешать по горсти за раз.

У некоторых лица перекосились от ярости или жалко сморщились, слова Темара подтверждали их самые худшие опасения. Иные пришли в ужас, кто-то пытался встать на связанных ногах, и все разом запротестовали:

— Нет, ваша честь…

— Ваша милость, мы умоляем вас…

— Они заставили меня…

— Тихо! — Д'Алсеннен поднял руки. — У вас у всех будет возможность просить о помиловании.

— И давать показания? — Растрепанная девушка с трудом встала на ноги, покрытые синяками. Связанные руки неуклюже придерживали одеяло, которое бросил ей какой-то наемник, чтобы прикрыть разорванную сорочку. — Повесьте меня, если хотите, мессир. Мне все равно. Но не позволяйте этой гадине избежать смерти, какой она заслуживает! — Она набросилась на женщину в зеленом платье, все еще глядящую в землю. — Шлюха Мьюрдарча, грязная потаскуха, она хранила все его секреты. — Девушка разрыдалась, пиная молчаливую женщину. — Она сделала из меня шлюху! Позволяла каждому из них насиловать меня… — Когда она снова лягнула, женщина в зеленом ловко сделала ей подножку. Истеричная девушка упала, сильно ударившись о землю, и другие пленные набросились на женщину в зеленом, а потом друг на друга.

— Прекратите это! — велел Темар.

Мужчины Эдисгессета уже растаскивали дерущихся, безжалостно обращаясь с одними и более мягко с другими.

Кто-то из них встал, держа на руках затоптанную девушку. Она была без сознания.

— Что с ней делать, сьер?

— Отнеси ее к раненым. — Д'Алсеннен указал на опушку леса, где ухаживали за ранеными в стороне от кровавого поля боя. Он пристально смотрел на женщину в зеленом платье, которая вновь сидела неподвижно и молчаливо. Ее коса сползла набок, на щеке лиловел синяк.

— Как твое имя? — спросил Темар.

— Инджелла! — прорычал один из пленников.

— Ты действительно была женщиной Мьюрдарча?

Инджелла не ответила; она не отрывала взгляд от пучка травы, словно околдованная им.

Д'Алсеннен знал, что все смотрят на него.

— Молчи, — мягко произнес он. — Мьюрдарч был не единственный, кто мог призвать на помощь Высшее Искусство. Так или иначе, мы вытащим из тебя правду и узнаем, виновна ты или невиновна.

Инджелла вскинула голову, в ее темных глазах разрастался ужас. Темар немедленно ткнул пальцем и в прочих, кто так же испугался.

— Заберите этих и заприте как следует в нижнем трюме «Ламинарии». Никто здесь не избежит наказания за свои преступления. Что касается остальных, то я не повешу никого, кто этого не заслуживает. Вы можете работать, или вас запрут на грузовой палубе корабля.

Сквозь отчаяние в устремленных на него взорах проглянула слабая надежда, и Д'Алсеннен быстро пошел прочь, пока никто не увидел внезапную дрожь в его руках или спине — от тяжести навалившегося на него груза ответственности.

— В чем дело? — Хэлис появилась рядом.

Темар даже не заметил, как она подошла.

— Мой дед всегда твердил, что ранг — не привилегия, а долг. Теперь я знаю почему. — Парень заскрежетал зубами. — Я должен видеть Гуиналь. Нам придется устроить суд. И если мы хотим отделить тех, кто охотно пошел к Мьюрдарчу, от тех, кого принудили, мне понадобится заклинание истины, и притом сильное. — Д'Алсеннен вдруг заметил, что наемница выглядит еще мрачнее, чем раньше. — В чем дело?

— Дарни умер, — коротко ответила Хэлис.

Темару стало совсем тяжко, хотя казалось — тяжелее уже некуда.

— Может, это и к лучшему, — выдавил он после долгой паузы. — Его лицо нельзя было залечить.

— И плечо. Я хотела даровать ему милосердную смерть, как только он увидел, что мы убили Мьюрдарча. — Женщина вздохнула. — Но потом спросила себя, не сможет ли Высшее Искусство его спасти. — Хэлис нахмурилась. — Без этой магии все было проще.

Черное отчаяние захлестнуло Д'Алсеннена.

— У Дарни есть жена, верно? И ребенок?

— Двое.

— Как я хочу, чтобы Райшед был здесь, — слетели с губ Темара непрошеные слова.

— И Ливак. — Наемница провела вымытой рукой по коротким непослушным волосам. — Ты был утром на борту? Может, Узара уже проснулся, или Аллин?

— Думаю, Гуиналь сообщила бы. — Д'Алсеннен взглянул на Хэлис. — Но не мешало бы их проведать. — Они уже шли вдвоем к галечному берегу, ускоряя шаг.

— Эй, ты! — Наемница окликнула матроса, отталкивающего от берега груженый баркас с единственным веслом на корме. — Нам на «Ламинарию»!

Темар молчал все короткое плавание до корабля и так же молча лез по веревочной лестнице на палубу.

— Где барышня Гуиналь? — Хэлис остановила проходящего мимо матроса.

— В каюте, — кивнул он на корму и пошел дальше.

Ноги Д'Алсеннена словно налились свинцом. Наемница оглянулась на него.

— От незнания легче не станет. — Она открыла дверь, как вышколенный лакей в доме его деда. Парень глубоко вдохнул и вошел.

— Темар, — приветствовали его женские голоса, приглушенные переживаниями и изнурением.

— Гуиналь. — От облегчения его охватила слабость. — Аллин. Как вы?