Книга Вызывающий бурю - Том Ллойд

«И вы дадите свет просто так? Мне начинает казаться, что вы плохо представляете, с чем имеете дело», – Изак очень старался, чтобы его слова не прозвучали как оскорбление.

«Никому не дано ясно видеть будущее. Те, кто видит дальше и лучше других, зовутся пророками, и в их предсказаниях кроется безумие. Я же слышу лишь отголоски грядущего. И до тех пор, пока вам не потребуется свет, чтобы разогнать тьму, мне и не нужно знать больше».

«А что мне делать до тех пор?»

В этих словах, хоть и не произнесенных вслух, все-таки слышалось нетерпение. Изак старался сдержать гнев, который чувствовал всегда, когда что-то выходило за пределы его возможностей. Сейчас не время было сердиться, тем более перед тем, кто однажды может спасти твою жизнь.

«Вам придется подчинить себе бурю, приручить ее и направить ее мощь на благие дела. Я чувствую в вашей душе полный магии Ланд, пытающийся найти равновесие. Такова цена моей силы – использовать это равновесие на пользу другим. Зато ценой вашей силы может оказаться спасение всего Ланда».

«Но…»

«Все. Теперь вам пора встретиться со своим будущим».

«Моим будущим?»

Колдунья развернулась и тихо пошла прочь; вскоре ее поглотила серебристая тьма. Когда же до Изака наконец донесся ответ, он прозвучал очень тихо, но весело и добродушно:

«Наше будущее всегда бежит впереди, но иногда останавливается и оборачивается, чтобы заглянуть нам в лицо. Всему свое время. Помните об этом, молодой дракон».

– И что же там произошло? – тихо спросил Везна.

Изак отрешенно глядел вперед, прикрывшись капюшоном от света Арианы, и вспоминал о своей встрече с колдуньей. Перед ним ехал лесничий Джейл, а перед лесничим бежали джентри, указывая дорогу. Мерин Изака сам следовал за остальными конями отряда, его хозяину не нужно было смотреть на тропу.

Перед мысленным взором Изака все еще стояла колдунья. Трудно было ей не верить, но в последнее время кранн стал сомневаться в любых бескорыстных деяниях. А если она новый игрок в этой странной игре? Но если да, зачем ей это? У нее нет королевства, которое нужно защищать, нет границ, которые хочется расширить. А может, ей требуется нечто большее?

Колдунья не предложила проводить Изака. Серебряная ночь была праздником обычных людей, а колдуны и духи в это время старались не появляться. Финнтрейли пропускали мимо даже самого измученного путника, хладнорукие не замечали распахнутых дверей амбара. Колдуньи же по традиции в Серебряную , ночь вовсе не выходили на улицу, но эта нарушила обычай, чтобы поговорить с джентри… А теперь до самого рассвета заставить ее покинуть стены своего дома может только отчаянный призыв о помощи.

Михн пробормотал себе под нос что-то очень похожее на детский стишок и на вопрос Тилы объяснил, что это окончание одной поэмы. После ее долгих уговоров он уступил и крайне нехотя и без всякого выражения прочел:

И даже змеи и весь народец, дрожат, заслышав колдуньи шаг.

Тила вздрогнула, поняв, почему он не хотел отвечать.

– Изак, что там произошло? – Везна коснулся руки белоглазого, прервав его тяжкие раздумья. – Там, с колдуньей. Почему вы просто стояли и смотрели друг на друга?

– Мы беседовали, – резко ответил Изак и вдруг вспомнил, что беседа протекала только мысленно. – Извини. Я о многом не рассказывал и тебе, и остальным.

Карел, казалось, уже смирился с тем, что Изак ничего не хочет объяснять, зато Тилу его молчание ужасно сердило. Михн взирал на господина с мрачным укором, и это больнее всего ранило Изака.

– Я знаю, вам не нравится моя скрытность, но сегодня я ничего не могу рассказать. Завтра… или когда неделя придет к концу и Ланд вернется к нормальной жизни.

– Поскольку Менин постоянно захватывает территории на западе, нормальная жизнь наступит еще очень нескоро, – буркнул Карел.

– Я имел в виду – когда зайдет Ариана, – пояснил Изак. – Ее свет режет мне глаза и обжигает все внутри. Когда она зайдет, я обо всем расскажу.

– И о шраме?

– И о шраме, – согласился Изак. – И о моих снах, и обо всем остальном.

Майор Ортоф-Грейл ехал впереди рядом с Джейлом, но голоса за спиной вновь пробудили его подозрительность. Он несколько раз нервно оглянулся, а когда Тила улыбнулась ему, сильно смутился. Изак раздраженно хмыкнул. Он терпеть не мог таких людей: набожных, знатных, образованных. Скорее всего, в детстве майор жил и учился в каком-нибудь монастыре, но все его воинские навыки и образование отступали на задний план, стоило хорошенькой девушке одарить его улыбкой.

Ортоф-Грейл вымученно улыбнулся в ответ, на его лбу выступили капельки пота.

Потом майор вернулся к созерцанию дороги, и только тут Изак заметил, что лес кончился. Теперь они ехали мимо выгонов для скота, слева и справа с шуршанием качалась высокая трава. Дорога пошла под уклон к ручью, и лошадь майора инстинктивно направилась к воде, но ее моментально вернули на дорогу, а потом пустили вверх по склону невысокого холма, на вершине которого виднелась дубовая рощица.

Под деревьями паслись шесть стреноженных коней, присматривавший за ними воин помахал путникам. Алый цвет его формы казался в лунном свете черным, зато ярко сиял металл доспехов. Рядом с рощицей вдруг появились верховые рыцари, привлеченные топотом копыт. Рыцари приближались неспешно, чтобы не показалось, будто они готовы напасть. И все равно джентри заволновались, что-то защебетали и зашипели, и кони рыцарей застыли на месте, испуганные странными голосами.

– Скажите им, чтобы не приближались. Джентри они не нравятся! – сказал Изак, решив, что правильно понял желания лесного народца.

Показная набожность храмовых рыцарей многих раздражала, к тому же орден в течение многих лет творил насилие, прикрываясь именами богов. Однажды повелитель Бахль сказал, что религиозный закон есть не что иное, как бесконечная цепь извращенных толкований. Будучи правителем, Бахль не отличался особым великодушием и не любил отчитываться за свои дела, но и не прикрывался религиозными догмами, чтобы оправдать свои поступки.

До Великой войны боги были ближе к смертным. Они совершали ошибки, лгали, обманывали друг друга, нарушали свои обещания. Но потом мифы и истории о богах стали использовать для того, чтобы оправдать всевозможные жестокие законы, начиная с избиения камнями лесных птиц в молитвенные дни и кончая массовыми казнями людей, чьи спальни выходили окнами на вход в храм.

Люди Ванака, ближайшего соседа Фарлана, жили в нищете и страхе под пятой безжалостных религиозных законов. Именно поэтому главный распорядитель и посоветовал кранну ехать в Нарканг в обход. Уж лучше было пересечь Тор Милист, за земли которого спорили два жадных правителя, чем сунуться туда, где полубезумный народ жил по священным книгам.

– Присутствие этих существ отравляет святое место, – заявил майор, низко опустив голову.

Изак не понял – то ли он привел какую-то цитату, то ли выразил собственное мнение. Орден считал такие свободолюбивые души, как джентри, нечестивыми и грязными, и кранн невольно удивлялся, почему сами боги не уничтожат джентри, если они настолько плохи?