Книга Хранительница его сокровищ - Салма Кальк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А дальше они садились за стол, Лизавета подле Фалько, ели, пили и разговаривали. И из разговоров стало понятно, что одним днём дело не ограничится. Тёмных тварей оказалось неожиданно много. По городу расставили посты из боевых магов Ордена Луча, и они дадут знать, если вдруг где-то силы Тьмы слишком обнаглеют.
Зачистка города заняла четыре дня, и без помощи подошедшего на «Морском Соколе» Габриэле пришлось бы возиться ещё дольше. Фалько приходил вечером, уставший и совершенно без сил, но очень довольный. Лизавете казалось, что тёмные твари очень удачно ему подвернулись для того, чтобы сказать, что он вообще думает о своих непростых взаимоотношениях с этим городом. Без тёмных тварей он станет лучше, значит, сейчас — долой тёмных тварей, а там поглядим.
Собственно тёмных тварей — магов, которые в них перекинулись — было не так уж и много, но они были прожорливы не хуже Пьетро Фаро и хотели жить, поэтому защищались до последнего. С этими было сложнее всего, потому что обычные тёмные твари истреблялись обычными методами, вплоть до крепкого слова, если похлипче, и молнии или удара шпагой, если потолще. А служащие Тьме люди и вовсе ещё могли быть возвращены к нормальной жизни — если не запятнали себя чем-то откровенно грязным, вроде той старухи, которая сдала Тилечку тайной службе герцога. Старуху, кстати, нашли, и когда вытянули из неё всю тёмную силу, которой её подкармливал Пьетро, она отдала концы прямо на глазах Фалько и компании — потому что нечему больше было поддерживать её жизнь. Увы, она была не одна такая — кто пользовался пристрастиями наследника его милости для своей личной выгоды.
На второй день привезли Джованни — тоже попавшего под удар тёмной твари. Привезли быстро, поэтому шансы господин Вителлио оценивал как хорошие. На третий — Галеотто, но он просто получил проникающее ранение в бедро и потерял много крови, никаких там тёмных тварей. Альдо и Руджеро называли себя счастливчиками, а Тилечка показывала им кулаки — не смейте, мол, попасться никому, лечить не буду!
Конечно же, она лечила всех. И названных братьев, и прилепившегося к ним Галеотто. Сидела с ними, делала перевязки, выпаивала отвары, и что там ещё было надо.
Лизавета же три дня из четырёх проспала. Просыпалась ненадолго, обычно — на немного поесть и на очередную встречу с господином Вителлио. Целитель, кроме прочего, пытался пробудить в ней ощущение собственной силы, но пока безрезультатно. Лизавета посмеивалась — она в такую перспективу не верила. В прошлый раз кокон возник в ситуации опасности, сейчас такой не случалось. Да и артефакт был у Фалько — она упёрлась рогом и сказала, что не возьмёт обратно, пока он не передавит всех тварей в городе. Ему нужнее.
На четвёртый день Лизавета проснулась почти что человеком. Боль вроде ушла, слабости с утра почти не ощущалось, хотя голова и подкруживалась. К вечеру она, скорее всего, устанет, а пока можно мыть голову, пить кофе и наслаждаться жизнью, то есть — общением с братом Василио, выздоравливающими мальчишками и Тилечкой, и ещё заглядывал брат Джанфранко.
Последний построил всю найденную во дворце прислугу в три ряда по подоконнику и приставил к делу. Помещения убирались, посуда мылась, происходили какие-то закупки свежего продовольствия — хотя война с тёмными тварями сказалась на торговой жизни города. Всем жителям было рекомендовано не высовывать носа из домов до особого объявления именем Великого Герцога, и торговля тоже приостановилась. Но брат Джанфранко не вчера родился, и посылал кого-то на материк, откуда привозили свежее молоко и сливки, свежий хлеб и какую-то зелень, и мясо. Его бульон для выздоравливающих имел успех и среди всех прочих тоже — когда вечерами возвращалось из очередного рейда воинство Света, как их называл брат Василио, они тоже требовали себе по чашке. Говорили — хорошо восстанавливает силы после тяжёлого дня.
Целитель Вителлио застал Лизавету как раз за обсуждением последних новостей с Тилечкой, Серафино, Галеотто и братом Василио. Он велел ей удобно сесть и традиционно взял за обе руки. Сообщил, что видит хорошие результаты восстановительного процесса, и что скоро она будет, как новая.
После лечебной процедуры у Лизаветы перестала кружиться голова, и спать пока не хотелось. Она забралась на алый диван с ногами, прикрыла ноги до кончиков пальцев юбкой, попросила кофе и что-нибудь сладкого к нему, и не только на себя, а на всех. Если можно, конечно, брат Джанфранко, а то просто так сидеть уже никаких сил нет. Потому что никаких известий в этот день пока не присылали — ни ногами, ни магической связью. Куда они там все запропастились и что вообще происходит? Впрочем, раненых и пострадавших пока не присылали тоже, и это хорошо.
Брат Джанфранко прислал человека с большим кофейником, и ещё с целым подносом пирожных. Тилечка оценила его усилия очень высоко — оказалось, что пирожные от какого-то известного в городе кондитера с другого берега Большого Канала. Значит, несмотря на войну, город как-то живёт и работает.
Следом за подносами в гостиной появился старый дед с посохом. Такой, знаете, как с картинки про классического мага — седые волосы разложены по плечам, брови пышнючие, нос крупный и хищный, проницательные глаза так и сверкают. Опирается на полированную деревянную палку, украшенную сверху прозрачным огранённым камнем. Высота палки — метра полтора, диаметр камня — порядка пяти сантиметров. Лизавета уже не впервые ловила себя на том, что какие-то редкостные предметы прямо просятся, чтобы их описали, она так и думает описаниями, а не человеческими словами. Впрочем, Фалько ведь говорил про какого-то местного мага?
— Здравствуйте, присаживайтесь. Кофе будете? То есть арро, — поинтересовалась она у гостя.
Если его пустили, значит, угрозы кому-то из них или планам Фалько он не представляет.
— Благодарю вас, не откажусь, — старый дед сел и милостиво улыбнулся.
— Меня зовут Лизавета, — приступила она к вежливому разговору.
— Госпожа Элизабетта, это господин Карло Рецци, первый придворный маг! — громко прошептала Тилечка.
— Спасибо, дитя, — кивнул дед. — Рад познакомиться с вами, госпожа, — а это уже Лизавете. — Сегодня вы выглядите значительно лучше, чем несколько дней назад на руках у Фалько.
— Благодарю, — кивнула Лизавета. — Вам со сливками? Или с сахаром? Или с тем и с другим?
- И со сливками, и с сахаром, — кивнул дед, он же первый придворный маг. — Госпожа, я вижу, что вы — маг жизни. Как так получилось, что у вас остался только этот дар?
— В смысле — остался? От чего остался? — не поняла Лизавета.
— Магия жизни никогда не бывает единственным даром, даже основным — очень редко. Но в вас я не чувствую никакой иной силы. Вы такая родились или же утратили другие части дара в процессе жизни?
— Вы, наверное, просто не знаете, но я чужеземка, и там, откуда я родом, нет никакой магии, — блин блинский, это же теперь придётся всем на стопятьсот раз объяснять!
— Но постойте, вы хотите сказать, что ощутили себя магом недавно? Очевидно, сила спала в вас, и никак не проявлялась?
