Книга Обжигающая спираль - Ольга Горовая

И повернулся ко второму офицеру.

— Леня, поднимитесь, пожалуйста в мой кабинет, — полковник достал из кармана мундира ключи и положил перед помощником. — На второй полке шкафа, который у окна, есть папка со всеми делами, в которых господин Бондаренко выступал защитником. Принесите ее, посмотрим, может там нашего адвоката что-то подтолкнет на верный путь.

Руслан сомневался, что дело в этом. Разве что полковник нуждался в предлоге чтобы…

Офицер без вопросов поднялся и вышел из кабинета. А Бондаренко, казалось, расслабился еще больше.

Едва дверь за его помощником закрылась, Самойленко прищурился и практически впился взглядом в адвоката.

— Говори, — отрывисто и резко приказал он.

— Нет, я просто так ничего не скажу, — Антон покачал головой. — Мне гарантии нужны.

— Какие гарантии? Ты где? На базаре? Или в магазине технику покупаешь? — насмешливо спросил полковник не меняя тон. — У меня на тебя материала достаточно, чтобы пять уголовных дел открыть.

— Ваше право, только я ведь в суде много интересного рассказать могу, — Бондаренко уверенно смотрел на Самойленко. — Всякое в нашем городе делается, и всякие люди в нехороших делах замешаны бывают.

— Этим ты вряд ли поможешь себе, — Михаил Николаевич передернул плечами. — Скорее, наоборот, подпишешь смертный приговор. У криминала руки длинней, чем у нас, порой.

— А кто здесь о криминале говорит? — наигранно удивился Бондаренко. — Все мы люди честные и интеллигентные, из хороших и порядочных семей, — он сделал ударение на последнем слове, отчего Руслан в который раз буквально впился глазами в адвоката.

Не нравились ему эти намеки о семье. Ох, как не нравились…

— И чем тебе твоя родословная в суде поможет-то? — хмыкнул Самойленко.

— Моя? — переспросил Антон. — Моя — ничем. А вот ваша… Представляете, сколько работы будет журналистам, когда они узнают, что честного и самоотверженного адвоката, всю жизнь отстаивающего интересы бедных слоев нашего общества, хотят обвинить в попытке убийства, выгораживая среднюю дочь полковника СБ — Марию Михайловну Самойленко? Какой резонанс это дело обретет в нашей стране, а? Сколько голов и погонов полетит? Но разве это главное? Нет, главное — что справедливость восторжествует, и виновницу, которая заказала убийство собственной сестры — арестуют и осудят…

Он замолчал и внимательно посмотрел на Самойленко, насмешливо вздернув бровь.

Руслан тоже смотрел на Михаила Николаевича.

Тот выглядел ошарашенным и опустошенным.

На побледневшем лбу Самойленко выступила испарина, и он тяжело рванул верхнюю пуговицу мундира. Так, что та отлетела и звонко запрыгала по полу, нарушая звенящую тишину, повисшую в комнате.

Наплевав на слово, которое дал, Рус вскочил со стула, и подошел к отцу Светы, опасаясь инфаркта или чего-то похуже.

Хотя… куда уж, хуже-то?

Руслан не знал, отчего сам воспринял эту новость так… холодно. Может потому, что всегда считал Марию способной на что-то подобное. А может, наоборот, никак не мог осмыслить, что даже самый гнилой человек может поднять руку на родную кровь.

Не зная точно, как тут помочь, он просто плеснул воды из старого стеклянного графина, стоящего на столе в стакан и протянул полковнику.

Тот схватил его дрожащими пальцами и жадно глотнул.

Бондаренко молча следил за реакцией на свое заявление.

— Рассказывай, — хрипло, но твердо приказал полковник через несколько секунд.

Руслан не мог не восхититься тем, как быстро отец Светы взял себя в руки. Хоть ему самому и было видно, что Михаил Николаевич спрятал все еще дрожащие пальцы под стол.

— Нет, мне гарантии нужны…, — начал было адвокат вновь.

— Говори! — рявкнул Самойленко, резко хлопнул ладонью по столу. — Или я тебя сгною в забытом Богом месте, и ни о каком суде ты даже мечтать сметь не будешь! Ясно, господин Бондаренко? — совершенно другим, безукоризненным тоном тут же добавил он.

— Мне нужен иммунитет от вашего преследования, — было видно, что Антон растерял большую часть своей самонадеянности. Но тем не менее, он стоял на своем.

И Руслан понимал того — как бы он сейчас не презирал этого адвоката, тому было чем прижать Михаила Николаевича к стене.

— Говори, — тяжело повторил полковник, так ничего и не добавив.

Но всем в этой комнате было понятно, что к чему. Да и тянуть время — не имело смысла. Вот-вот мог вернуться адъютант, предусмотрительно отправленный за документами.

Бондаренко прокашлялся.

— Я случайно познакомился с вашей средней дочерью на вечере в «Колизее», — Антон говорил спокойно, даже расслабленно. Только напряженный взгляд выдавал — и он понимал, что его козыри могут быть побиты. Пусть и дорогой для полковника ценой. — Она была уже нетрезвой, и открыто высказывала вслух свою неприязнь к Свете, — безразлично констатировал он. — У меня имелись свои претензии, правда не столько к Светлане, явно сделавшей свой выбор, сколько к Руслану, — Бондаренко холодно перевел глаза на него. — Я никогда не прощаю оскорблений, — словно бы мимоходом пояснил адвокат.

Рус хрустнул суставами, пытаясь убедить себя, что в этот момент избиение этого хлыща дела не решит.

— Это ты подбил ее на такое, решив свои счеты прикрыть Машкиной глупостью? — натянуто спросил полковник.

Руслан понимал, что он очень хочет выгородить дочь, хотя бы для самого себя. Но искренне сомневался, что дело обстояло именно.

Антон криво усмехнулся.

— Вашей средней дочери не было нужды в катализаторе, Михаил Николаевич, — он хмыкнул. — После трех рюмок водки она готова была сама пытаться наброситься на Свету с голыми руками. Полное отсутствие банальной логики и выдержки. Ну, кто же так решает подобные дела? — казалось, искренне удивился Бондаренко. — Даже смешно, что дочь полковника СБ настолько неосторожна в таком- то. Должна была бы думать головой. А она только слепо тянулась к уничтожению, — Антон с осуждением покачал головой. — Бездарный и заранее проигрышный подход.

— Давай по сути, без твоих комментариев, — с отвращением прервал его Самойленко. — Ты для нее договорился с этим Лисом?

Бондаренко пожал плечами.

— Я еще раз повторяю — никаким образом не ввязывался я сюда, — с обреченным смирением на лице уточнил адвокат. — Просто посоветовал ей отправиться домой и проспаться.

Руслан презрительно хмыкнул, демонстрируя, что не верит ни одному слову Бондаренко.

— Тогда, откуда же ты столько знаешь? — потребовал ответа Михаил Николаевич, — и как можешь утверждать, что Маша что-то имела, или делала против Светы?

— Ну, ваша дочь не пожелала последовать моему совету, — Антон так развел руками, словно был пострадавшей стороной в том споре с пьяной и неугомонной Марией. — И мне удалось отправить ее из «Колизея» домой, только дав телефон человека, который сможет подсобить, если она вдруг решится.