Книга Дело всей жизни. Неопубликованное - Александр Василевский

Утром 14 июня И. В. Сталин сообщил мне, что из-за задержки в железнодорожных перевозках начало операции переносится на 23 июня.

В полной уверенности за готовность войск И. Д. Черняховского во второй половине дня вместе с М. Н. Чистяковым и Ф. Я. Фалалеевым я перелетел снова на 1-й Прибалтийский фронт И. X. Баграмяна. Здесь в течение 15 и 16 июня мы детально проверили ход подготовки и материальное обеспечение 6-й гвардейской, 43-й и 3-й воздушной армий.

6-ю гвардейскую армию я отлично знал еще по Сталинградской и Курской битвам. С 43-й непосредственно знакомился впервые. Хорошее впечатление произвел на меня ее новый командующий генерал-лейтенант А. П. Белобородов, при моем участии сменивший на этом посту К. Д. Голубева. Большим боевым опытом обладали и командиры корпусов в его армии. Афанасий Павлантьевич Белобородов прошел славный боевой путь, был известен как смелый и решительный военачальник. Успешно воевал в Белоруссии в последующих операциях и позднее, в Восточной Маньчжурии. Последний крупный пост, который он занимал, – командующий войсками Московского военного округа. В автомобильной катастрофе он серьезно повредил свое здоровье, что и вынудило его оставить столь кипучую и плодотворную деятельность. В ходе Белорусской операции, несмотря на всю сложность боевой обстановки, молодой командарм А. П. Белобородов очень умело руководил войсками армии. Принятое им и доложенное нам решение на прорыв, проверенное нами на местности, было совершенно правильным и никаких серьезных поправок не потребовало. Вспоминая эти дни, А. П. Белобородов писал об этом: «В середине июня в армию вместе с командующим фронтом прибыли представитель Ставки Маршал Советского Союза А. М. Василевский, маршал артиллерии М. Н. Чистяков и генерал-полковник авиации Ф. Я. Фалалеев. Представитель Ставки в деталях ознакомился с ходом перегруппировки, сосредоточения войск и их боевой подготовки, с обеспечением частей боеприпасами, с оценкой обстановки в полосе армии и нашим решением на наступление. Его особенно интересовали вопросы использования танков, артиллерии и их инженерного обеспечения, организации взаимодействия с соседними армиями и авиацией фронта. Товарищ Василевский выразил удовлетворение подготовкой войск к операции и дал ряд указаний»[92].

Продуманной выглядела подготовка прорыва обороны врага и в 6-й гвардейской армии. Мы ограничились там лишь незначительными замечаниями, несколькими советами и с удовлетворением утвердили решения командарма.

В донесении Верховному Главнокомандующему вечером 16 июня я писал:

«Хорошее впечатление производит новый командарм 43-й Белобородов. Отлично работают присланные с юга на фронт командиры корпусов Васильев и Ручкин. Дал указание сохранить за Васильевым, переведенным с гвардейского на негвардейский корпус, гвардейский оклад. Прошу санкционировать мое распоряжение и дать соответствующие указания товарищу Хрулеву. Подготовка войск обоих фронтов идет вполне нормально, и, если погода позволит, к выполнению задания приступим строго в намеченный Вами срок. По-прежнему несколько нервирует работа железных дорог и вызывает опасения в своевременном сосредоточении некоторых из предназначенных фронтам войск, а также в подаче некоторых видов снабжения, хотя все необходимое для начала операции будем иметь на месте»[93].

В ту же ночь в разговоре по телефону И. В. Сталин спросил меня, как он часто это делал, не смогу ли я без особого ущерба для выполняемого задания прибыть на два-три дня в Москву. Я согласился и уже днем был в столице, а вечером 17 июня, вместе с А. И. Антоновым, встретился с И. В. Сталиным. Как выяснилось, основным вопросом, ради которого меня вызвали в Ставку, явились события на Севере. Войска Ленинградского фронта после ожесточенных боев на Карельском перешейке, нанеся серьезное поражение финским войскам, готовились к штурму последнего оборонительного рубежа. Как стало известно, финское командование уже перебросило часть своих сил из Южной Карелии на Карельский перешеек. Не сомневались мы и в том, что немецкое командование, чтобы спасти Финляндию от поражения и обеспечить ее дальнейшее участие в войне на своей стороне, вынуждено будет, несмотря на все трудности, усилить этот участок фронта. Поэтому фактор времени при решении задач, поставленных перед войсками Ленинградского фронта, играл теперь исключительно важную роль.

Связавшись по телефону с командующим Ленинградским фронтом Л. А. Говоровым, И. В. Сталин заслушал его детальный доклад о ходе событий и подготовке к штурму, и дал ему ряд советов и указаний. Удовлетворенный заверениями Говорова в том, что задача ускорить наступление будет решена его войсками в течение ближайшей недели, он пожелал Леониду Александровичу успеха. Тогда же было решено, что после взятия Выборга необходимо будет продолжать наступление и с выходом войск на рубеж Элисенваара – Иматра – Виройоки и освобождением при помощи Балтийского флота Большого Березового и других островов Выборгского залива прочно закрепиться на Карельском перешейке и, перейдя там к обороне, сосредоточить основное внимание Ленинградского фронта на участии в боях по освобождению Эстонии.

В тот же вечер в Ставке был рассмотрен вопрос о проведении Карельским фронтом, с участием Онежской и Ладожской военных флотилий, Свирско-Петрозаводской операции в Южной Карелии. Сталин по телефону заслушал доклад командующего фронтом К. А. Мерецкова о готовности войск и подчеркнул, что благодаря успешным действиям войск Ленинградского фронта у Карельского фронта создались более благоприятные условия для выполнения задачи, и потребовал начать операцию не позже 21 июня.

Затем он попросил Антонова доложить о последних событиях в Нормандии. Войска союзников после высадки продвигались крайне медленно. Им удалось объединить в один лишь три небольших плацдарма и несколько расширить его в сторону полуострова Котантен. Обсуждая вопрос о том, как может отразиться высадка англо-американских войск в Нормандии на советско-германском фронте, мы приходили к выводу, что когда Красная Армия начнет Белорусскую операцию и продолжит успешное наступление против Финляндии, гитлеровское командование перебросит часть войск с Западного фронта на Восточный.

После обмена мнениями, Верховный назначил мне на следующий вечер встречу для доклада по всем имеющимся у меня вопросам в связи с Белорусской операцией.

Заслушав мой краткий доклад о ходе подготовки 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов к выполнению поставленных перед нами задач, Сталин остался доволен и особенно остановился на использовании 5-й гвардейской танковой армии на фронте у Черняховского. Я сообщил, что на оршанско-борисовском направлении против 11-й гвардейской армии оборона врага в инженерном отношении развита гораздо сильнее, чем на участке 5-й армии, да и группировка войск противника там значительно плотнее. Поэтому оршанское направление для ввода танковой армии в прорыв на борисовское направление я считал менее перспективным, чем богушевско-борисовское. Договорились, что временно основным направлением ввода танковой армии в прорыв будем считать оршанско-борисовское, как кратчайшее и по характеру местности наиболее удобное для маневра. Окончательное же решение отложили до первых дней операции. Поэтому условились, что 5-я гвардейская танковая армия пока остается в резерве Ставки, а в нужный момент я, как представитель Ставки, дам указание передать ее фронту. При этом Ставкой предусматривалось, что во всех случаях основная задача танковой армии – быстрый выход на реку Березину, захват переправ и освобождение города Борисова. Как всегда, Верховный Главнокомандующий особенно интересовался настроением, подготовленностью и материальной обеспеченностью войск, а также работой командно-политического и, прежде всего, руководящего состава фронтов.