Книга Anamnesis vitae. Двадцать дней и вся жизнь - Татьяна Шарпарь

– Зверев, – вставила Елена Дмитриевна.

– Ну, тут вообще цирк с голубями. И так на меня, и этак. Я сказал, так, значит, так. Я деньги, блин, должны, как я сказал. А не-ет, этот с губами как начал отрезать помаленьку, а потом выстриг на боку такую штуку, я посмотрел в зеркало – и наголо. А у меня интервью на первом канале. А я лысый. Валька последние волосенки со своего подбородка выдрал. А я ему: «А не надо было меня по салонам. Мне в нормальной парикмахерской хорошо».

Весь монолог был исполнен по ролям, так весело и радостно, что вся компания зашлась в смехе, и Алексей забыл, зачем он, собственно, пришел. Время за разговорами пролетело незаметно. Пора было уходить. Алексей, прижимая бесценную папку к груди, стал прощаться.

– Я тоже пойду, – заявил Андрей. – Ты меня, может, до метро подкинешь? – спросил он Алексея, энергично подмигивая ему левым глазом.

– Конечно, подвезу. Давай-ка мы посуду сначала помоем.

– Сейчас Алка придет и вымоет, – решительно заявил Андрей.

– Идите, мальчики, – вмешалась Елена Дмитриевна, Алла уберет.

В машине Андрей таинственным тоном спросил:

– Ну, чо? Нашу-то больше не подозреваете?

– А что, подозревал кто-то? – удивился Алексей. – А то. Ее, конечно, на допросы не таскали, а мы все ходили: и я, и Васька Африка, и Алка, и Машка.

– Стоп! – вскинулся Алексей. – Кто такой Васька Африка?

Андрей уставился на него:

– Васька? Это Филиппов Васька. – А почему Африка?

– А отчество у него смешное – Африкантыч. – Он что, часовщик? Андрей удивился:

– Почему часовщик? Никакой не часовщик. Он вовсе теперь тренер в фитнес-клубе.

– Так, а часами он занимается? – В смысле?

– Ну, часы ремонтирует?

Андрей уставился на него так, будто хотел прочитать что-то тайное, недоступное пониманию:

– Слышь, я чего-то не догоняю. Какие часы? Я никогда ни про какие часы не слышал.

– Ты мне можешь дать его адрес?

– Адрес? Адрес-то я не знаю, показать могу. – Далеко? – Что?

– Отсюда далеко?

– Отсюда? Далеко, наверное. На метро шесть остановок, там еще на автобусе полчаса. Далеко.

– Ты с ним дружишь?

– Я? Нет. Он шпажист, а я рапирист. Чо мне с ним дружить? И потом, я в сборной уже три года, а у него первый разряд. Просто знаю.

– Так Елена Дмитриевна тренер у вас, что ли? – Не у нас, в женской сборной была до трагедии. – А что с ней случилось?

– Обычная автокатастрофа, – серьезно, совершенно другим тоном ответил вдруг Алексей.

Сразу стало очевидно, что и речь у него правильная, и поведение вполне цивилизованное, и для чего ему играть роль недоумка, непонятно.

– Она за рулем была, а этот отморозок на встречку вылетел. Она попыталась вывернуть, но не успела. Вот с тех пор и в кресле.

– А ты у нее тренировался?

– Не я, жена моя, Алка. Она из нее чемпионку мира сделала. Классная вообще тетка.

– Угу, – сказал Алексей. – А ты почему без жены пришел?

– А я прямо из спортзала, а Алка из дома. – Так подождал бы.

– Да нет, няньку отпускать надо, заступаю на вахту по сыну.

Он засмеялся, и стало понятно, что ему нравится и то, что у него есть сын, и то, что он «заступает на вахту». Счастливый человек!

– Что-то я не понял: а у тебя машины нет, что ли? – Есть у меня машинка, только водит ее жена, а я страшно боюсь за рулем сидеть, аж до тошноты. На пассажирском месте – пожалуйста, а за рулем – никак. Так что ты меня до метро добрось.

– А тебе куда?

– На Кутузовский.

– По пути. Я тебя на остановке троллейбуса высажу. Четвертый подойдет?

– Нет, мне лучше на метро. Там до дома ровно пять минут ходьбы, а от троллейбуса – все пятнадцать.

– Скажи, пожалуйста, а этот Африкантыч знал родственников Елены Дмитриевны?

– Родственников? Зачем?

– Ну, не знаю, может быть, услуги какие-нибудь оказывал.

– Услуги? Это вряд ли. Он вообще к нашей компании приткнулся только летом прошлого года. На сборах в Мытищах познакомились. Он тогда еще в сборную Московской области пытался влезть. Но не влез, – внушительно припечатал Андрей.

– Таланта не хватило?

– Таланта? Работать надо, а не по девкам бегать. – Что, ходок?

– Ходок не ходок, а бабник отменный, ни одной юбки не пропустил. Я своей Алке сразу сказал, чтобы от него подальше держалась. Ну, теперь он весь в шоколаде. Фитнес-клуб – это, брат, такое забойное место, что…

Он изобразил руками нечто, видимо, означающее, какое это, на самом деле, классное место. Ивану было с ним хорошо. Кажется, знакомство длилось всего час или два, но впечатление было такое, что они давно дружат и все друг о друге знают. За внешним простячеством Андрея крылась какая-то глубина. И непонятно было, для чего он так себя подает.

– А жена твоя тоже Максимова? Я что-то не знаю такую чемпионку мира.

– Нет, она Белокрылова, – расплылся в улыбке Андрей.

Надо же! Алла Белокрылова! Чемпионка мира, призер Олимпийских игр, надежда российского спорта! Красавица, умница, кажется, кандидат каких-то спортивных наук!

– Погоди-ка, так Алла Белокрылова и есть твоя жена?

– Жена, – гордо признался Андрей, – и сын у нас растет.

– А рапира ее золотая дома на стене висит?

– Рапира-то? Нет, в музее ЦСКА, дома только медали. Мои тоже дома, – добавил он скромно, – я пока только на Европе золото взял.

– Это значит, Елена Дмитриевна Аллу тренировала?

– Ага, а потом мне тоже помогала. У нее укол есть фирменный. Вот она его мне подарила.

Расстались почти друзьями. Андрей пригласил в гости:

– Приходите с женой запросто. Телефончик мой запиши, вдруг понадоблюсь.

Алексей с удовольствием пожал его руку:

– Знаешь, не теряйся. Классный ты парень. – А то! – самодовольно согласился Андрей.

На пороге квартиры Алексей остановился, как вкопанный. Елена Дмитриевна сказала, что Наталья звонила ей, когда супруги Горчаковы были в Париже. А Наталья обмолвилась о сестре Анны Дмитриевны как-то неопределенно: типа есть где-то и не встает с постели. Чуть ли не смертельно больная. Зачем?

День Победы растекался по московским улицам георгиевскими ленточками, звуками военных песен, доносящихся из довоенных репродукторов, которые установили накануне на столбах. Ехать по центру было просто невозможно, и Алексей пошел пешком. Было холодно, ветрено и сыро, но люди шли по проезжей части улиц, вели детей, несли надутые шары и флаги России – ощущался праздник. Вечером еще будет салют. Хорошо бы сегодня добраться до таинственного Африкантыча, но, видимо, не судьба – просто не доехать.