Книга Путешествие Жана Соважа в Московию в 1586 году. Открытие Арктики французами в XVI веке - Бруно Виане

Сторонники союзников в Дании очень встревожены прибытием английского короля в Шотландию[687]. Добрые датчане больше радуются этому, чем сокрушаются. Имею честь быть, и пр.

После этой дипломатической перепалки особенно интересно узнать версию Форбена. Граф закончил свою долгую морскую карьеру в 1710 году. Французский флот не забыл его – не меньше шести военных кораблей были названы в его честь, а один из них до сих пор в строю. В 1730 году Форбен опубликовал свои мемуары, которые скорее напоминают роман. Они были переизданы в 1829 году и дважды в недавнее время[688]. Мы использовали версию 1829 года, в которой орфография и пунктуация были осовременены[689].

[1706] Через неделю, будучи на траверзе Тексела[690], я готовился атаковать голландский флот, находившийся в сопровождении четырех военных кораблей, но мне помешала эскадра из пятнадцати голландских кораблей, включавшая вице-адмиральский и контр-адмиральский корабли.

Они погнались за нами. Их нельзя было дожидаться – пришлось спасаться. Я поплыл на всех парусах и сумел оторваться. На своем пути я встретил несколько торговых кораблей и сжег их.

От Тексела я отправился охотиться к берегам Англии. Корабли, которые отправлялись в Московию, были вынуждены вернуться в порт, и я их там некоторое время удерживал. Они были вынуждены задержаться на год, потому что было уже слишком поздно отправляться в это плаванье. Пока я оставался в этих краях, я сжег где-то пятьдесят голландских рыбацких баркасов, ловивших сельдь, а затем направился к берегу Норвегии, где вошел в датский порт, чтобы запастись водой и проконопатить корабли моей эскадры.

На следующий день после моего прибытия губернатор провинции послал мне приветствие, которое мне совершенно не понравилось. Он сообщил, что если мои корабли служат эскортом для торговых кораблей, я могу оставаться в порту, сколько заблагорассудится; но если это корсарские или военные корабли, я должен немедленно покинуть порт.

Я был тем более удивлен этим странным приказом, что тот, кто его мне прислал, не располагал в порту ни достаточным количеством войск, ни достаточным количеством кораблей, чтобы заставить меня подчиниться приказу, если бы я отказался это делать. Все его силы сводились к небольшому количеству не слишком внушительных кораблей и нескольким плохоньким домишкам на берегу моря, рядом с которыми находились два-три плохоньких кабачка.

Я хотел вначале ответить со всей надменностью, которая мне казалась подходящей в данном случае; однако, чтобы не разжигать страсти и не давать повода королевскому двору в чем-либо меня упрекнуть, я удовольствовался тем, что сказал офицеру, прибывшему ко мне с поручением от губернатора, что эскадра принадлежит королю; что мы вошли в порт лишь с намерением слегка подкрепить силы; что мы ни в чем не выразим неуважения его датскому величеству, если запасемся водой и деревом; а затем, когда сочтем это нужным, мы поднимем паруса.

Дав этот ответ, я предложил офицеру выпить и совершенно напоил его. Я удерживал его при себе в течение всей недели, что оставался в порту, и он ни на один момент не протрезвел, потому что я позаботился, чтобы рядом с ним всегда были люди, которые заботливо подносили ему выпить. Наконец, когда пришло время отплытия, я уложил этого пьяницу на землю. Он так и не вспомнил о времени, которое провел на борту корабля, где он только пил и спал.

В течение недели, что я оставался в этом порту, я узнал, что меня повсюду ищет враждебная эскадра из пятнадцати военных кораблей. У меня было недостаточно сил, чтобы ее ждать, – нужно было думать, как избежать встречи с ней. Я решил обойти вокруг Шотландии и Ирландии.

На своем пути я встретил корабль голландской компании, отправлявшийся на Восток. Я взял его почти без боя. Он вез шестьдесят тысяч экю серебром, а его груз стоил по меньшей мере столько же. Спустя несколько дней, вблизи от берегов Франции, я захватил еще два ценных корабля. Я привел эти два корабля в Брест, где они были проданы и принесли доход королю, как и груз голландского судна.

Приведя в порядок мою эскадру, я вернулся в Ла-Манш, где встретил английский военный флот из двенадцати кораблей. Силы были неравны, и мне снова пришлось спасаться бегством. Я поплыл на всех парусах, уклоняясь в северном направлении.

[…]

Я строил разные планы, и по-разному их рассматривал. Наконец, я остановился на плане, который был самым выгодным для короля и самым почетным для меня. Я решил принять меры, чтобы завладеть английским, голландским и гамбургским флотами, которые каждый год отправляются в город Архангельск, на Белом море, в Московии.

Я сообщил о своих замыслах г-ну де Поншартрену, он поговорил о них с г-ном адмиралом[691], они оба их одобрили; их одобрил и король, которому о них сообщили спустя несколько дней. Поскольку эти моря французам известны мало, я попросил министра обеспечить мне голландских и гамбургских лоцманов; он обещал это сделать.

[…]

За два дня до отъезда я спросил министра, не считает ли он правильным, чтобы я захватывал корабли и в датских портах, если мне представится удобный случай. Он сказал мне, чтобы я такого случая не упускал и королевский двор такие действия тоже одобрит. Я попросил этого разъяснения, поскольку знал о тайных разногласиях между Францией и Данией. Я не стал просить письменного приказа, считая, что мне достаточно слова министра. Но впоследствии мне это чуть было не обошлось дорого. Я действовал, исходя из слов министра, но у меня не было под рукой бумаги, которая могла бы оправдать мои действия.