Книга Энциклопедия умного сыроедения. Здоровое питание XXI века - Сергей Гладков

Попытка сохранения индивидуальности любой ценой приводит к утрате взаимосвязей с природным целым – энергетических и информационных, остановке развития и физической гибели существа.

Если же вы смотрите на себя самого как на часть Природы, имеющую свои собственные права, то не станете причинять вреда ни себе, ни другим. Вы будете стараться оптимизировать ситуацию, минимизируя зло в масштабах всей Природы.

Однако для того, чтобы удерживать в себе этот достаточно «тяжелый» взгляд всей единой Природы, живое существо должно затрачивать значительное количество своего информационного ресурса. Постоянное созерцание целого – довольно трудоемкая задача, требующая освоения высоко абстрактных поведенческих функций и развитого мышления. Поэтому чем примитивнее организм, тем меньшее количество времени он способен проводить в объединенном состоянии. И поэтому жизнь идет путем циклического объединения-разъединения, частота которого нарастает в процессе эволюции.

*** Демократия и невежество

Высокоразвитые природные организмы состоят из дифференцированных, специализированных клеток, каждая из которых выполняет свою уникальную функцию. Даже без какой-либо одной из этих функций макро-организм заметно теряет в жизненности. Так что все клетки организма, как бы они ни различались, важны для Целого. И у них есть равные права на питание, дыхание и очищение. Они принимают от нервной системы управляющие сигналы и через нее же сигнализируют о своих нуждах.

На этом равенство заканчивается! Относительное влияние клеток или органов пропорционально важности тех жизненных функций, которые они выполняют. Но от этого различия никто не страдает – наоборот, весь организм выигрывает.

Клетки печени или желудка не пытаются указывать мозгу, что ему делать. Их функция – переваривать пищу, посылать информацию мозгу и подчиняться его сигналам. А уж на основании этой информации мозг принимает решения. Например, чем заняться всему организму: прилечь отдохнуть или отправиться на поиски пищи.

А вот сообщества патогенных бактерий и близкие к ним по духу раковые опухоли вполне «демократичны». В них все члены более-менее одинаковы и заняты только одним: ухватить для себя как можно больше, не заботясь ни о чем другом. Они ничему не подчиняются и уважают только силу. Именно для обуздания таких клеток организм должен создавать и держать наготове иммунную систему. Патогенные бактерии и раковые клетки не признают существование Целого и своим поведением всячески стараются разрушить любое проявление организованности и конструктивного взаимодействия.

Демократия часто превращается во власть безликой толпы, за которой стоит некто, умело дергающий за ниточки в своих личных интересах. Многочисленные протестные движения современного общества стартуют в социальных низах и приводятся в движение низшими инстинктами, но направляются ловкими манипуляторами. К таким протестующим позднее притягиваются уже люди с самым различным уровнем благосостояния или образования, объединяемые именно отрицанием организующей роли Целого. И тогда на сцену выходят злые гении. Такая «демократия» – это всегда апофеоз индивидуализма и эгоизма, конец развития и начало деградации.

Пытаться внедрить демократию в среду неразвитых существ – это преступная ошибка, за которой всегда прячется корыстный интерес.

*** Чингисхан, Римская Империя и древние славяне

И на уровне живых клеток, и на более высоких этажах жизни действуют одни и те же закономерности, одни и те же способы организации. Человек, в свою очередь, сам является всего лишь клеткой социального организма, если смотреть на него с высоты общества в целом. Можно выделить три способа взаимной координации и управления, которые присутствуют в любом живом организме. В костно-мышечной системе всегда присутствует «палочная» дисциплина. Мы не позволяем своим ногам идти туда, куда они захотят – мы сами принимаем решение об этом. Это – аналог восточной деспотии, которая устанавливается, когда основная масса населения неразвита, а коммуникации практически отсутствуют.

Своим внутренним органам мы уже позволяем изрядную долю самостоятельности: они способны работать автономно. Мы решаем, что съесть на обед, а переваривание пищи – это уже зона ответственности желудка и печени, область их суверенитета. Это – аналог демократии по римскому и американскому сценарию. Народ обязан подчиняться закону, но цезарь и сенат стоят выше любых законов.

Наконец, среди нейронов головного мозга имеет место полная демократия по западно-европейскому типу: все нейроны примерно равноправны и эквивалентны. Чтобы в социуме надежно установился такой тип управления, надо, чтобы население было поголовно приобщено к цивилизации и высотам культуры, было способным устанавливать многочисленные связи с себе подобными.

К какому уровню организации принадлежит живая клетка, зависит от степени ее дифференциации, развития. Если она способна перерабатывать большое количество информации, участвовать во множестве коммуникационных процессов, то ее место – в голове. А если она тяготеет к выполнению какой-то одной-единственной функции, то ей лучше всего пребывать где-нибудь в костях. В любом случае принадлежность к какой-то системе организации есть благо. А вот когда клетка отрицает организацию как таковую, то это уже онкологический случай. К этому варианту относятся все виды социального анархизма.

А теперь давайте посмотрим с точки зрения развитых выше представлений на социальное устройство современного мира.

Внимательно приглядевшись, мы вдруг с удивлением обнаруживаем, что многие сильные государственные идеи, которые, казалось бы, давно умерли вместе с породившими их государствами, через столетия или даже тысячелетия вдруг всплывают в других социумах, охватывая собой огромные территории и людские массы.

Одной из таких идей является римская государственность. Многие ли в настоящее время понимают, что США и Великобритания являются прямыми наследниками Рима? Даже неискушенному наблюдателю становится очевидным, что, например, география самых активных европейских участников северно-атлантического союза (НАТО) с высокой точностью совпадает с территорией Римской империи в период ее расцвета. Ведь римские легионеры в свое время добрались до северной Европы, до Балтийского моря! Хотя европейские сторонники свободы и независимости еще тогда отчаянно боролись с Римом (например, галлы), но делали это далеко не всегда успешно.

США, конечно же, в идейном смысле есть порождение Великобритании. И с точки зрения идеологии государственного устройства и управления эти страны должны рассматриваться если не как одно целое, то как естественные союзники. А ведь Лондон, как мы знаем, был основан римлянами и являлся колонией Рима. И поэтому, кстати говоря, Англия до сих пор не может решить своих проблем с Ирландией и Шотландией, населенных потомками коренных жителей этих мест. Ведь речь идет о конфликте цивилизаций, культур, мироощущений. И поскольку в основе разделения лежит насилие, осуществленное в прошлом, кровоточащие раны срастаются очень медленно – такие проблемы решаются тысячелетиями.