Книга Леди Элизабет - Элисон Уэйр

Глава 22

1558

— Да поможет нам Бог — Кале потерян! — с редкой для него страстью воскликнул Сесил, врываясь в кабинет, где Элизабет проверяла бухгалтерию Перри.

— Потерян? — потрясенно переспросила она.

— Французы захватили его в начале января, после внезапной атаки.

— Не могу поверить, — подавленно прошептала Элизабет. — Кале принадлежал Англии двести с лишним лет.

— Да, и был последним бастионом наших территорий во Франции, — добавил Сесил. — Его потеря — страшный удар для королевы.

— Но это ее вина! — заявила Элизабет. — Именно она втянула нас в эту войну лишь ради того, чтобы умаслить супруга.

— Да, вина лежит на ней, — согласился Сесил. — И с этим ей придется жить. Могу поспорить, что король и пальцем не пошевелил для спасения Кале.

— Ее величество, наверное, пошлет войска, чтобы его отбить? — осведомился Перри.

— Увы, мой друг, я сомневаюсь, что королевству это по средствам, — ответил Сесил. — Все знают, что казна почти пуста. Страна никогда не была так бедна силами, деньгами, людьми и сокровищами. Мне стыдно, что я англичанин.

— А сожжения продолжаются, — подхватила Элизабет. — Всем заправляет духовенство. Королевство истощено, народ готов бунтовать.

— Я даже слышал, что королеву обвинили в измене своей стране, — сказал Сесил.

— Мало нам хлопот, так еще и эпидемия инфлюэнцы, — добавил Перри. — Наверняка ее наслал Господь, чтобы покарать королеву за ее грехи.

— И что теперь делать? — риторически спросила Элизабет.

— Народ уповает на вашу светлость, — молвил Перри.

— Возможно, — поспешно кивнул Сесил, — но есть и другие новости, которые вам вряд ли понравятся, миледи. Королева снова считает себя беременной.

Элизабет в ужасе уставилась на него, затем быстро подсчитала в уме:

— Но король уже полгода как отсутствует!

— Мои знакомые при дворе говорят, что ее величество желает сначала удостовериться сама и только потом о чем-либо объявлять.

Элизабет недоверчиво смотрела на него:

— Неужели это правда? Или она опять заблуждается?

— Наверное, пора нанести визит во дворец, — предложил Сесил.

Иголка размеренно сновала туда-сюда. Ну наконец-то, удовлетворенно подумала Элизабет, обрезая нитку и встряхивая маленькую распашонку, завершавшую приданое для младенца, которое она спешно готовила в подарок королеве как предлог для посещения дворца.

Она приехала в феврале в сопровождении большой свиты, и Мария вновь приняла ее со всеми почестями. Под расшнурованным корсажем королевы отчетливо выступал живот, но она выглядела больной, истощенной и осунувшейся.

— Надеюсь, ваше величество в добром здравии? — Обычные слова вежливости показались Элизабет совершенно неуместными.

— Я немного устала, — ответила Мария, — но в моем состоянии это вполне естественно. Осталось уже недолго. Скоро я удалюсь в свои покои ждать родов.

— Я буду молиться за счастливый исход для вашего величества, — пообещала Элизабет.

Она показала изящную белую распашонку, украшенную шитьем. Тонкая работа впечатлила королеву, и подарок искренне тронул ее.

— Благодарю от всей души, — сказала она сердечно, — тем более что я знаю, насколько ты ненавидишь рукоделие!

Сестры улыбнулись друг дружке. Элизабет старалась не смотреть на измученное лицо Марии.

— Останешься до родов? — спросила Мария.

— Я затем и приехала, мадам, — отозвалась Элизабет.

«И чтобы выяснить, родится ли кто-нибудь», — подумала она.

Через несколько дней, в начале марта, Мария удалилась в свои покои, сопровождаемая лишь фрейлинами и акушерками. Весь двор затаил дыхание, ожидая развития событий.

Ребенок так и не родился. В душе торжествуя, Элизабет не могла вынести вида охваченной горем королевы. Они прождали два долгих месяца, пока королева наконец не сдалась, оставив всяческую надежду. Впав в черную депрессию и страдая от лихорадки, она почти не выходила из своих комнат.

— Оказалось, что это не ребенок, а просто водянка, — сообщила Элизабет по секрету графиня Сассекс.

— Я боюсь за ее величество, — призналась Элизабет. — Она лишилась всего, что имело для нее хоть малый смысл. И ходят слухи, что долго она не протянет.

— Она составила завещание, — доверительно сообщила Фрэнсис. — Мне сказал муж.

Элизабет мигом насторожилась:

— Она объявила меня наследницей?

— Нет, сударыня. Она еще рассчитывала родить и завещала королевство собственным детям.

Элизабет вздохнула:

— Рано или поздно ей придется решиться — особенно сейчас, когда она так плоха.

— Она не настолько больна, чтобы не интересоваться судьбой несчастных еретиков, — пробормотала леди Сассекс. — На этой неделе в Смитфилде сожгли семерых. И этому, похоже, не будет конца.

— Остается лишь надеяться, — нарочито двусмысленно ответила Элизабет.

Она стояла перед королевой, измученной и больной. Выразив сестре соболезнование, Элизабет попросила отпустить ее домой.

— Ступай с Богом, — сказала Мария, целуя ее.

— Надеюсь, когда мы увидимся вновь, вы полностью поправитесь, ваше величество. — Элизабет собралась присесть в реверансе, но королева ее удержала.

— Я знаю, сестра, что между нами немало различий, — молвила она, — и многого уже не исправить. Но я ценю твою поддержку в столь тяжкое для меня время, — она с трудом сдержала подступившие слезы, — и искренне молюсь, чтобы мы смогли стать добрыми подругами.

— Искренне желаю вам того же, мадам, — ответила Элизабет.

Они обнялись в последний раз — сестры и соперницы, против которых звезды словно сговорились с первого до последнего дня.

Элизабет знала, что теперь между ней и троном стоит лишь жизнь королевы, и преисполнилась решимости использовать спокойные дни в Хэтфилде для подготовки к великому служению. Она проводила многие часы наедине с Сесилом, строя планы, составляя списки тех, кто будет ей служить, и вспоминая все уроки, полученные от учителей, усвоенные из книг и собственного опыта, дабы достойно встретить свое грандиозное будущее.

В Хэтфилд прибыл герцог Фериа, которого прислал из Испании Филипп.

— Ваше высочество, мой господин король шлет вам наилучшие пожелания и просит меня засвидетельствовать вам его почтение, — молвил герцог с низким поклоном.

«Удивительно, — подумала Элизабет. — Он даже не собирается убеждать меня выйти замуж за герцога Савойского? Меня чуть не свели в могилу требованиями взять себе мужа! Что-то явно изменилось…»