Книга Течет река Мойка. Продолжение путешествия… От Невского проспекта до Калинкина моста - Георгий Иванович Зуев

Александровича и представителей высшего столичного общества, великий князь главным образом оставил по себе память не своими достижениями в укреплении и развитии Российского императорского флота, а как заядлый кутила, любитель веселой разгульной жизни, первоклассных обедов и особенно женщин. При этом самый красивый представитель императорской семьи Алексей Александрович действительно пользовался успехом у женщин того времени, несмотря на свои огромные габариты и вес. Правда, великий князь Александр Михайлович, подтверждая подобную характеристику князя Алексея, в своих воспоминаниях уточнял, что в поименном списке его романов «…преобладали весьма верткие дамы».

В свои довольно зрелые годы Алексей Александрович страстно увлекся удивительно привлекательной графиней Зинаидой Дмитриевной Богарне, урожденной Скобелевой – супругой герцога Евгения Максимилиановича Лейхтенбергского, состоявшего в родстве с императорской фамилией.

Влюбленный великий князь Алексей Александрович широко открыл двери своего нового дворца на Мойке герцогу Е.М. Лейхтен бергскому и его супруге графине З.Д. Богарне, которые быстро освоились в роскошных великокняжеских апартаментах, а пассия князя Алексея, Зинаида Дмитриевна, стала чувствовать себя полновластной хозяйкой дворца и вместе с великим князем изволила принимать там даже великих князей и правящую императорскую чету, вызвав у Николая II и императрицы вспышку справедливого негодования и раздражения. Алексей Александрович осыпал красавицу герцогиню неимоверно дорогими подарками, заказывая их в ювелирном доме фирмы Карла Фаберже.

В столице широко распространялись сплетни и слухи о романах великого князя с известными красавицами, а компанию великого князя с кузеном Е.М. Лейхтенбергским и графиней Зинаидой Дмитриевной Богарне в высшем петербургском аристократическом обществе легко окрестили «тройственным союзом» на набережной реки Мойки, или «царственным любовным треугольником». Государственный секретарь А.А. Половцев в своих дневниковых записках, осуждая подобное поведение великого князя и вселившихся в его дворец постояльцев, писал о герцоге Е.М. Лейхтенбергском, как о «…лишенном всякого нравственного чувства негодяе, промышлявшим вместе с женой вымогательством больших денег у великого князя».

После смерти в 1899 г. Зинаиды Дмитриевны Богарне Алексей Александрович до последних дней своей жизни хранил портрет и мраморный бюст любимой женщины. Во дворце на Мойке тогда установились тишина и покой. Великий князь некоторое время пребывал в печали, а затем стал увлекаться актрисами Мариинского и Михайловского театров. Особый интерес для светского общества представила любовная история князя Алексея с довольно бесталанной французской актрисой Мариинского театра Элизой Балеттой, в недавнем прошлом служанкой одного из парижских отелей. Тогдашний директор Императорских театров В.А. Теляковский с горечью отмечал, что: «Балетта была очень плоха, пела фальшиво, танцевала неграциозно и походила не на актрису, а на девку. Проходя по сцене, я наталкивался на разговоры и шушуканье Балетты с Алексеем Александровичем, а Патоцкой с великим князем Николаем Николаевичем. Все это, в конце концов, противно и жаль за театр. В том, что актрисы живут с обожателями, грех не велик, но при сильных обожателях эти бездарные девки портят мне репертуар, и театр обращается в кафешантан». Благодаря протекции генерал-адмирала, Балетта в скором времени все же становится примой с самым высоким гонораром. Великий князь открыто осыпал ее дорогими презентами и ценными ювелирными изделиями фирмы Карла Фаберже. Новую пассию Алексея Александровича теперь именовали «бриллиантовое величество». Ухаживал великий князь и за балериной М.Ф. Кшесинской, которая в своих воспоминаниях отмечала, что: «В сезон 1896/97 годов великие князья Михаил Николаевич, Владимир, Павел и Алексей Александровичи, сложившись, поднесли мне бриллиантовую брошь в форме кольца с четырьмя крупными сапфирами…»

Жизнь текла своим чередом, великий князь, отошедший от активной государственной и профессиональной морской деятельности, по непонятным причинам продолжал подниматься по ступеням карьерной лестницы. В 1880 г. Алексей Александрович указом императора Александра II становится генерал-адъютантом, а в 1881 году новый император Александр III, к удивлению и негодованию офицеров флота, назначает своего брата – великого князя Алексея Александровича – на должность главного начальника Императорского флота и Морского ведомства вместо великого князя Константина Николаевича. В 1883 г. великий князь жалуется самым высоким военно-морским званием генерал-адмирала. Подобная оценка императором весьма скромных морских талантов своего младшего брата вызвала крайнее неудовольствие даже у представителей дома Романовых – великих князей. Великий князь Александр Михайлович в своих воспоминаниях отмечал о столь стремительной морской карьере великого князя: «Он состоял на государственной службе и занимал, как это ни странно, должность генерал-адмирала Российского императорского флота. Трудно было себе представить более скромные познания по морским делам, чем у этого адмирала могущественной державы… Не интересуясь решительно ничем, что не относилось бы к женщинам, еде и напиткам…»

А великий князь Константин Константинович после своей незаслуженной отставки от дел флота с горечью отмечал: «Алексей слывет ленивым, праздным и очень самонадеянным, несмотря на недостаточность познаний».

Позже, после завершения позорной для России Русско-японской войны и трагической гибели в Цусимском сражении Второй русской Тихоокеанской эскадры под командованием адмирала З.П. Рожественского, когда погибли 22 военных корабля России 6000 русских моряков, которые предпочли смерть позорной капитуляции, выдающийся государственный деятель, председатель Совета министров Российской империи, Сергей Юльевич Витте иронически отмечал: «Великий князь Алексей Александрович, будучи очень милым, честным и благородным, в то же время был человеком в деловом отношении не особенно серьезным…»

Известный же русский ученый-кораблестроитель Алексей Николаевич Крылов в те печальные для россиян дни, с негодованием оценивая состояние императорского флота и деятельность его главного начальника, писал тогда: «За 23 года его управления флотом бюджет вырос в среднем чуть ли не в пять раз; было построено множество броненосцев и броненосных крейсеров, но „множество“ являлось только собранием отдельных судов, а не флотом… В смысле создания флота деятельность генерал-адмирала Алексея была характерным образцом бесплановой растраты государственных средств, подчеркивая полную непригодность самой организации и системы управления флотом и Морских ведомством».

Бездарное руководство великого князя Морским ведомством и процветание неимоверного казнокрадства в руководимом им государственном учреждении и привели тогда к небывалому в истории России разгрому русского флота в Корейском проливе. После этих событий великий князь становится в глазах россиян одним из главных виновников русских неудач на море во время войны с Японией 1904–1905 гг. Алексей Александрович тогда получил довольно едкое народное прозвище «князь Цусимский».

Великий князь Александр Михайлович в приватной беседе со своим приятелем – императором Николаем II – неоднократно требовательно заявлял об отставке Алексея Александровича, повторяя царю: «Это твой долг перед Россией. Ты должен это сделать, ибо это необходимо для защиты наших национальных интересов». Николай II согласно кивал головой, но всякий раз сокрушенно разводил руками: «В этом я не сомневаюсь, но как я могу уволить дядю Алексея? Любимого брата моего отца!..»

Лишь явное негодование морских офицеров, открытые народные возмущения и выступления принудили великого князя самого