Книга Троя. Падение царей - Дэвид Геммел

Она повернулась к Агамемнону с сияющей улыбкой, приглашая присоединиться к ее ликованию.

— Девчонка безумна! — крикнул Идоменей, но голос его был тонким и испуганным.

Небо потемнело, и Агамемнон, посмотрев вверх, увидел огромную стаю птиц, летящую над ним на запад, тысячи птиц затмили серый мутный свет, их крики походили на крики гарпий.

Кассандра по-детски помахала им, двигая рукой вверх и вниз.

— Пока, пока, птицы! — сказала она. — Пока, пока!

Микенский царь содрогнулся, чувствуя, как ужас сжимает его грудь.

— Все меня ждут, — счастливо сказала Кассандра царям, когда земля снова неистово затряслась. — Мать ждет меня. И Гектор с Лаодикой. Они совсем близко.

Внезапно она встала на цыпочки и показала на Сожженный остров. Раздался такой звук, будто прогремела тысяча громов, и горячая черная колонна вырвалась из вершины вулкана и ушла в небо. Чудовищный звук разорвал что-то в ушах Агамемнона, и тот с воплем упал на землю; из ушей его текла кровь. Поднеся руки к голове, он посмотрел вверх и увидел, как башня черного огня с ревом понимается все выше и выше.

Звук был невыносимым, и порыв жара опалил кожу на его лице. Огромные валуны вылетели из вулкана, взмыв в небо, как легкая галька. Потом они рухнули в море и на остров рядом с людьми, уничтожая здания и едва не попав в храм. Шум был ужасающим, и Агамемнон подумал, что сойдет с ума от мощи этого звука.

Кассандра единственная осталась стоять на ногах и без страха смотрела на башню огня.

Казалось, огонь целую вечность поднимался все выше, потом подъем замедлился, и вершина его начала струиться во все стороны, балдахин дыма и пепла все ширился, затемняя землю и закрывая собою солнце.

Кассандра сочувственно посмотрела на Агамемнона. Казалось, она стала выше и сильнее, и он не понимал, почему она показалась ему уродливой. Лицо ее было лучезарным, она сияла красотой, как сияет меч, погруженный в пламя. Потом девушка снова показала на вершину вулкана, откуда начал вырываться красно-коричневый поток, как раскаленная лавина, и потек вниз по склонам. Он быстро скользил через черные камни Сожженного острова и вскоре достиг моря. Агамемнон с трудом поднялся на ноги, потому что они по колени погрузились в теплый пепел. Он увидел, что его корабли стараются как можно быстрей добраться на веслах до выхода из гавани.

«Трусы бросают меня!» — мысленно завопил он.

Он увидел, как Идоменей кричит, но не мог разобрать, что именно.

Агамемнон подумал, что докрасна раскаленная лавина остановится, когда достигнет моря, но вместо этого она продолжала двигаться вперед, перекатываясь по поверхности воды к флоту. Задолго до того, как она добралась до первого корабля, судно загорелось и было испепелено раньше, чем его поглотил чудовищный поток. Одна за другой галеры были охвачены пламенем и уничтожены, их команды почернели и обуглились в мгновение ока. Когда поток достиг подножия утесов, на которых стояли Агамемнон и его спутники, катящаяся лавина огня начала карабкаться вверх, к ним, но потом замедлила свой ход и остановилась.

Агамемнон с трудом перевел дух.

Его облегчение длилось всего несколько мгновений.

Из глубины недр под его ногами раздался еще один ужасающий звук. Агамемнон наблюдал, как посреди воды в гавани образовалась вмятина, и там начал формироваться колоссальный водоворот, сперва не спеша, потом все быстрей и быстрей. Раздался еще один оглушительный звук, армия громов, и море внезапно отступило, немедленно проглоченное землей. Весь флот обугленных судов мгновенно исчез, когда вода ринулась в гавань, чтобы влиться в образовавшуюся в мире дыру.

С нарастающим ревом земля начала дико трястись.

Последнее, что увидел Агамемнон, — это Кассандра с радостной улыбкой на лице, машущая ему в знак прощания.

Он закрыл глаза.

Потом остров вздыбился под ними и швырнул вопящих царей в небо.

Неподалеку оттуда к западу Геликаон стоял на палубе «Ксантоса», небрежно держа руку на рулевом весле и глядя на парус, туго натянутый ветром. Он чувствовал себя счастливей всего, когда черный конь танцевал над волнами.

Хотя человек шесть моряков слонялись по палубе, сплетничали, ели и пили, смеялись и рассказывали небылицы, Геликаон ощущал себя наедине с кораблем, когда судно шло под парусом. Он чувствовал движение и поскрипывание дерева под своими босыми ногами, слышал малейшую вибрацию огромного паруса и ощущал через дуб рулевого весла доблестное сердце галеры. «Ты царь морей», — говорил он своему кораблю, когда тот резал волны, поднимаясь и опускаясь с грацией и силой.

Взгляд Геликаона обратился к Андромахе, как обращался всегда при малейшей возможности. Она сидела на носовой палубе под желтым навесом. Мальчики свернулись рядом с ней. Они все утро бегали по кораблю, восхищенные тем, что гребцы готовы по малейшему их знаку играть с ними и рассказывать им истории о море. А теперь, устав, оба заснули под тентом, защищавшим их от полуденного солнца.

Андромаха смотрела назад, в сторону Теры, хотя остров уже скрылся из виду. Геликаон теперь знал ее сердце, и понимал, что она не сожалеет, что оставила Кассандру, раз сестра просила ее об этом. Однако Андромаху печалило то, что ей пришлось оставить сестру умирать в одиночестве, под присмотром одной только старой жрицы.

Некоторое время после их отплытия Геликаон ругал себя за то, что не взобрался на утес, чтобы доставить девушку на «Ксантос», потом безжалостно отбросил эти чувства. Решение было принято. Он всегда будет с любовью вспоминать Кассандру, но теперь она стала частью прошлого.

Он оставил рулевое весло Ониакусу и пошел по кораблю; Геликаона неудержимо влекло к любимой. Он заставил себя помедлить, словно осматривая сетки с оружием (мечами, щитами, луками, стрелами), сложенные у бортов. Как обычно, благодаря заботливому надзору Ониакуса, все это находилось в безукоризненном состоянии: вычищенное и готовое к действию.

— Сегодня вечером мы вытащим корабль на берег, Золотой? — спросил седобородый Навбулий, ветеран, плававший на «Ксантосе» с тех пор, как судно спустили на воду на Кипре, а перед этим ходивший в море на Итаке.

— У Пещеры Свиной Головы или на Каллисто, если нам поможет восточный ветер.

Люди отозвались одобрительными криками и хмыканьем. Даже перед войной шлюхи на Каллисто были гостеприимнее, чем в любом другом месте Зеленого моря. Теперь в этих водах ходило мало кораблей, и галеру такого размера, как «Ксантос», встретят с восторгом.

Геликаон двинулся дальше. Он проверил огромные сундуки с глиняными шарами, лежащими в защитных соломенных коконах. Осталось только десять шаров. Он нахмурился, потом отмахнулся от этой проблемы. Все равно тут ничего нельзя было поделать. Существовала большая вероятность, что они достигнут конечной цели своего пути, не увидев ни одного корабля, не говоря уж о вражеском.

Ноги Геликаона ощутили крошечное изменение курса судна, и он оглянулся назад. Ониакус направлял галеру, чтобы поймать ветер, поэтому слегка повернул на север. Геликаон посмотрел туда, откуда они пришли. «Кровавого ястреба» больше не было видно. «Ксантос» двигался куда быстрее и оставлял меньший корабль все дальше и дальше позади.