Книга Своя-чужая боль, или Накануне солнечного затмения. Стикс - Наталья Андреева

– Да. Хорошо. – Он трясет головой, пытается избавиться от наваждения. Что это было? Яркая вспышка света, ощущение себя мертвым. Руслан прав: надо успокоиться. – Что я должен делать?

– Писать. Ты – писать. Эксперт готов? Прокуратуру нашу от жары сморило малость. Человек после болезни, а его на дежурство. Вы уж простите.

– Бывает. Особенно после такой болезни, – кивает эксперт. Кажется, все наслышаны о следователе Мукаеве.

Эксперт из молодых, неопытных. Видно, что опасается: как бы чего не ляпнуть. Чтобы скрыть волнение, возится со вспышкой, хотя аппаратура в полном порядке, чего ее теребить лишний раз? Судмедэксперт, он же местный патологоанатом, постарше. Опытный тертый мужик. Вздыхает:

– Тяжело работать: жарко. Сейчас снимем антропометрические данные, попробуем приблизительно установить, когда и как убит. Хотя многого не ждите. Сами должны понимать: труп обгорел до неузнаваемости. Похоже, мужчина. Высокий. Ну-ка, что там? Ага.

Свистунов подходит:

– Что?

– Пулевое ранение в голову. Классика. Застрелили его.

– Оп-па!

– Раздроблена левая височная кость.

– А… пуля? – замирая, спрашивает Руслан.

– На месте. Все в лучшем виде.

– Иван, сейчас будешь записывать. Костя тебе продиктует, а ты заноси в протокол. Папочку подложи для удобства на пенек и работай. И снимков, снимков побольше, не скупитесь.

– Да мы уж и так…

Никогда этот день не закончится. Неужели они не понимают? Обшаривают каждый клочок земли. Чего тут смотреть? Бесполезно. Это прочесывание местности больше для проформы, все выгорело дотла. Какие здесь могут быть улики?

– Да-а-а. Не повезло. Или повезло? Как думаешь, Ваня? – спрашивает Руслан. – Кто знает, когда б его нашли, если бы не пожар? Но подгадил, конечно, здорово. «Глухарек» у нас.

– Что это?

– А это дело, которое раскрыть невозможно. Личность установить – и то проблема. Ни клочка одежды целого, все сгорело. Ни отпечатков, ничего. Кисти рук полностью сожжены, как и лицо. Мужчина. Блондин, брюнет? Да-а-а… – Свисток матерится, выплескивает злость.

Машет рукой:

– Ладно, мужики, бесполезно! Заканчивайте тут. Тело в морг, на вскрытие… Вот черт, что сам несу-то? Вскрытие! Груда обугленных костей, даже мясца нет!

Уже на окраине, где земля нормальной температуры, следователь Мукаев на капоте «уазика» старательно дописывает то, что необходимо внести в протокол. Голова болит меньше, но вместо боли навалилась непонятная тоска.

– Ты чего психанул-то, Ваня? – трогает за плечо Руслан. Трогает осторожно, и тон, которым задал вопрос, ровный.

– Ничего. Все в порядке. Горетовка, – он поднимает голову, смотрит по сторонам.

– Ну да. Горетовка.

И в это время он ловит на себе взгляд из толпы. Взгляд удивленный, вопрошающий. Мол, а ты что здесь делаешь? Идет на него:

– Добрый вечер.

– Здравствуйте, – женщина, на вид его возраста, пятится назад, в толпу.

– Мы знакомы?

– Да уж, – она мнется, – знакомы. Я и не знаю, как вас теперь называть.

– Следователь Мукаев Иван Александрович.

– Обозналась, извините. Темнеет уже. Обозналась.

– Нет, постойте!

– Мама, мама, пойдем домой!

– Иду, Сашенька, иду! Извините, обозналась. Столько лет прошло.

Да что ж это такое! Ему только надо узнать, почему она так странно смотрит! И все. Женщина поспешно прячется за спины людей, пацан лет десяти, девчонкам его ровесник, тянет ее за подол:

– Идем, мама. Здесь страшно.

Ему тоже страшно. Тело, вернее то, что от него осталось, накрыто брезентом. Он смотрит на деревянные дома, смотрит и не может оторваться. Сердце бьется все сильнее. Он узнает. Милая, добрая, старая Горетовка! Что, и здесь он тоже успел натворить дел? Смотрит в толпу, пытается отыскать глазами женщину. Ушла.

– Устал? Ну ничего, сейчас уже все. На сегодня, – ядовито добавляет Руслан.

– Я не хочу отсюда уезжать.

– Да ты что?!

– Горетовка. Мне здесь что-то нужно, – упрямо твердит он.

– Ладно, Ваня, не дури, – Свисток не менее упорно подталкивает его к машине. – Надо расслабиться, водочки выпить. Тьфу, забыл, что ты теперь не пьешь! А зря, между прочим. Хорошо, начальство спит, да и ехать сюда далеко. Зато завтра учинят допрос по всей форме: кто убитый да как это случилось? Как случилось! Я, что ли, в него стрелял? – снова возмущается Свисток и уже спокойнее добавляет: – А за Горетовку не переживай, ты еще сюда наездишься. Даже не представляю, с какого конца за это дело взяться. Пока не определили, сколько времени труп под ветками лежал, местных расспрашивать бесполезно. Ну что, медицина, – безнадежно спрашивает Руслан у судмедэксперта, – когда?

– Не свежачок, это уж точно. Убили не вчера и не на днях. Но сказать точно когда…

– Да все я понимаю! Так твою разэтак! – вновь отчаянно матерится Руслан. – Не было печали, да черти накачали! Устроили здесь пекло, оно и всплыло. Де-ло.

Последнее слово сказано с нажимом, по слогам. У Ивана же такое ощущение, что Руслан торопится поскорее покинуть Горетовку. Не нравится ему здесь, что ли? Можно было и с людьми поговорить. Как это называется? Опросить свидетелей. Почему Руслан так поспешно отсюда бежит?

Он, следователь Мукаев, знает почти наверняка. Откуда-то это знает. Сказать? Завтра. Когда положит на стол перед другом детства пистолет, тогда и скажет. Зоя права: он устал, очень устал.

– Хорошо, поехали, садись, – Иван, кивает на машину, – у меня, кажется, все.

Вопросительно смотрит на окружающих. Они согласны. Что-то последнее время все с ним странно согласны. Даже деньги пачками выдают. Кто он такой, что так происходит? Может, тот самый черт из пекла, на которого жалуется Руслан?

Уже по дороге в прокуратуру машинально достает из кармана телефон. Руслан Свистунов удивляется:

– Тю! Телефон свой нашел! А сказал – потерял!

– Мой? Точно мой?

– А чей же? Ну-ка, дай. Где ж это он у тебя валялся? Черт, аккумулятор сел! Ну точно: он! Сам же выбирал тебе в подарок!

– Да мало ли таких телефонов, – бормочет он.

– А ты включи да посмотри. Кстати, помнишь пин-код?

– Нет. Не помню.

– 7236. Я тебе сам забивал в память: дом – номер такой-то, Лесин – такой-то. И свой домашний. Странно.

– Что странно?

– А где ты его нашел? Дома?

– Да, – соврал он.

– Выходит, в тот день, когда ты исчез, у тебя его с собой не было? А Вэри Вэл говорит, что ты ему звонил. Так откуда звонил-то тогда, Ваня? – внимательно смотрит на него Руслан.