Книга Лазарит. Тень меча - Симона Вилар

«Только бы они не обнаружили Сарру с детьми!» — в отчаянии подумал Мартин и, опрометью выскочив в переулок, бросился на Королевскую улицу, по которой продолжали шествовать конные отряды победителей.

И все же этот день был не совсем удачным для него. Мартин понял это, заметив на площади перед Королевским замком самого Гвидо де Лузиньяна, гарцующего на золотистом скакуне. Мартин тотчас узнал это красивое лицо, обрамленное кольчужным капюшоном, — он помнил его с того времени, когда доставил в Иерусалим подложное послание графини Эшивы. Голову короля венчал шлем с зубчатой короной, он держался с большим достоинством, и в то же время в его движениях чувствовалась некоторая растерянность, словно он все еще не знал, куда направиться.

Мартин пробился к нему сквозь толпу.

— Мой король! Ваше величество! Взываю к вам как к государю этой страны!

Он так стремительно бросился к Лузиньяну, что конь под ним отпрянул и король от неожиданности едва удержался в седле.

Но Мартина уже теснил своим жеребцом Амори де Лузиньян. Однако Гвидо, справившись с конем, крикнул брату, чтобы не гнал прочь того, кто взывает к нему как к монарху.

— Я где-то видел тебя? — спросил он, оглаживая храпящего коня.

Мартин напрягся. Мог ли король узнать в нем того запыленного рыжебородого рыцаря, который четыре года назад привез ему письмо от Эшивы Тивериадской, которое погубило столько людей? Едва ли. Но отступить он уже не мог.

— Государь, вы могли видеть меня в Аскалоне. Я Мартин Фиц-Годфри, сын вашего верного рыцаря Фиц-Годфри. Мой герб — оливковая ветвь на светлом фоне.

Гвидо кивнул, но без особой уверенности, зато коннетабль подтвердил: да, такой рыцарь действительно состоял в гарнизоне Аскалонской крепости.

Теперь следовало избежать дальнейших расспросов, и Мартин поспешил сообщить, что, даже оказавшись в плену, он продолжал служить своему королю, и едва узнавал новости, которые могли быть полезны крестоносцам, без промедления посылал стрелу с посланием к шатру короля Гвидо.

— Надеюсь, вы получали их, мой король! Я не подписывал свои послания, но всегда начинал словами: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа»!

— Так это ты! — широко улыбнулся Гвидо. Он спешился и заключил Мартина в объятия. — Мы многим обязаны тебе, Мартин из Аскалона. Клянусь оком Господним, когда мы отвоюем наше королевство, я верну и приумножу твои земли и щедро тебя награжу.

— Счастлив служить моему королю, — Мартин опустился на колено и поцеловал край плаща Гвидо. — Мне удалось сохранить для вас в Акре целый дворец, где могла бы разместиться резиденция, подобающая государю, однако… Герцог Леопольд Австрийский не пожелал слушать моих разъяснений и вломился туда вместе со своими латниками!

Зная Гвидо де Лузиньяна, он действовал точно и расчетливо: лишенный королевства монарх будет рад вернуть под свою власть хоть клочок собственной земли и не зависеть от подачек европейских государей. При первом же упоминании о Леопольде, приверженце Конрада Монферратского, Лузиньян нахмурился и велел проводить его к упомянутой резиденции, тем более что она, как пояснил верный Мартин Фиц-Годфри, буквально в двух шагах и совсем рядом с Королевским замком, где намерен расположиться Ричард Английский.

Так оно и было, однако на крыше дома Сарры уже развевалось белое знамя герцога Леопольда с изображением черного орла.

— Какого дьявола, Бабенберг! — закричал Гвидо, врываясь на коне во внутренний двор, где уже толпились со своими лошадьми люди герцога. — Вам разве не сообщили, что это здание предназначается мне?

— Угомонись, Лузиньян! — хрипло огрызнулся Леопольд. — Вечно ты оказываешься не там, где следовало бы. То под Хаттином, а теперь в доме, над которым уже установлено мое знамя. Неудачники всегда опаздывают!

— И тем не менее ты немедленно уберешься отсюда! — воскликнул Гвидо, выхватывая меч.

Мартин наблюдал со стороны. Люди Леопольда схватились за оружие, обнажили сталь и сопровождавшие короля Гвидо иерусалимские рыцари-пулены. Еще мгновение — и пролилась бы кровь победителей Акры.

Но в дело вмешались тамплиеры. Белые плащи с красными крестами вмиг заполнили двор, прозвучала команда убрать, во имя Господа, оружие.

Мартин укрылся за колонной, вглядываясь в лица храмовников. Уильяма де Шампера среди них не было, а приказы отдавал рослый воин с длинной каштановой бородой. На него-то и наступал Леопольд, размахивая мечом:

— Вы, де Сабле, хоть и магистр ордена, но это не дает вам права повелевать герцогом Австрии!

— Но именно на тамплиеров возложена миссия следить за порядком в Акре! — внезапно прозвучал твердый голос, и Мартин из своего укрытия увидел, как во двор, осматриваясь, неторопливо въезжает сам король Ричард.

Его алое облачение и снежно-белый скакун ослепительно сияли в лучах солнца, и все, кто находился здесь, невольно повернулись к королю, спорящие голоса вмиг умолкли, и даже герцог Австрийский, еще минуту назад полный спеси, смешался. К Ричарду обратился Гвидо, сдержанно пояснив, что его человек, посланный заранее, занял этот особняк, а Леопольд не пожелал его слушать и водрузил здесь собственное знамя.

Золотистые брови Ричарда сошлись на переносице, глаза сверкнули.

«Не хотел бы я оказаться мишенью его гнева», — невольно подумал Мартин, следя за тем, как король Англии направляет коня прямо на герцога, вынуждая его отступить за водоем.

— Какого дьявола, Бабенберг! — зарычал Ричард. — Вы туги на ухо или совсем потеряли разум от пьянства? Разве вы не слышали, как поделен город? И тем не менее осмеливаетесь водружать свои штандарты на доме, который находится в моей части Акры, а значит, принадлежит и королю Гвидо!

«Ого! Я этого не знал, но вышло совсем недурно», — усмехнулся про себя Мартин.

Затем Ричард повелел убрать знамя с кровли, и чуть ли не половина тех, кто находился во дворе, с готовностью бросились выполнять его приказание.

Но тут очнулся Леопольд. Взревев, как разъяренный вепрь, он рванулся было к королю, но на полпути его удержали рыцари из его же свиты. Английский Лев с мрачной насмешкой смотрел на него с седла, тамплиеры в белых плащах строем окружили австрийцев. Знамя австрийских герцогов было сброшено на улицу, и люди Гвидо водрузили вместо него бело-голубой флаг Лузиньянов, а заодно и алый стяг короля Англии, чтобы больше никому не пришло в голову посягнуть на здание в той части города, что, согласно договору между предводителями крестоносцев, принадлежала Ричарду.

Австрийцы покидали двор, бросая мрачные взгляды на Гвидо и короля Ричарда.

— Я это еще припомню тебе, Плантагенет! — уже сидя в седле, угрюмо процедил сквозь зубы Леопольд.

— А у меня достанет милости, чтобы забыть твою дерзость, — отозвался король.

Герцог дал коню шпоры и ринулся прочь; собравшаяся на улице толпа едва успела расступиться.