Книга Повелитель теней - Нейл Оливер

Тем не менее толпа с ужасом наблюдала за всем этим, ожидая, что от странного огня вот-вот запылает купол, а за ним и все здание, которое затем рухнет на их несчастные головы. Среди собравшихся в храме людей началась паника, и они стали взывать к Богу.

– Господи, помилуй нас! – вопили они. – Не оставляй нас!

К крикам, которые раздавались внутри собора, примешивались вопли, доносившиеся из городских кварталов, и стоявшие поближе к дверям мужчины и женщины стали по одному или по двое выглядывать наружу. Рассвет, еще несколько минут назад казавшийся ярко-красным цветком, который уже вот-вот должен был распуститься, теперь, похоже, отступил под натиском возвращающейся ночи.

Более того, воцарившаяся темнота была какой-то необычной. Она казалась непроглядной, угнетающей, опустившейся на город, словно черное покрывало. Везде: вокруг собора, возле обветшалого ипподрома, в других городских кварталах, – люди собирались плотными кучками и показывали пальцами куда-то вверх. Языки пламени, фиолетовые и голубые, заплясали уже и с наружной стороны купола собора возле его самых высоких выступов. Затем на глазах у таращившихся на них жителей эти языки слились в один мерцающий столб света и устремились вверх, прочь от собора, в почерневшие небеса.

– Бог оставил нас! – кричали люди, падая на землю и закрывая лица ладонями. – Святой Дух ушел из собора – и из нас – навсегда!

Эти языки пламени были не чем иным, как огнями святого Эльма[40], появившимися в силу грозовой погоды и ставшими еще одним последствием извержения далекого вулкана, однако данное природное явление, имевшее место не где-нибудь, а возле купола главного храма города, вызвало у верующих смятение и ужас. Это зрелище они не могли вынести. Родившись и живя среди суеверий и отрицая науку, которая дала бы им соответствующее объяснение, они увидели в данном электрическом разряде и появившейся в результате него светящейся плазмы лишь предзнаменование собственной гибели.

Именно в тот момент, когда император Константин попытался воспрепятствовать начинающемуся хаосу и восстановить порядок и спокойствие, к западному входу в собор подъехал Джон Грант. Он спрыгнул с коня и молча вошел в храм, из которого доносился гул перепуганных голосов. Вместе со всеми остальными обитателями города шотландец только что увидел призрачный неземной огонь, угрожавший охватить здание собора, однако это необъяснимое явление лишь усилило страх Джона Гранта за Ямину и его желание найти ее.

Нижняя часть южной стены собора была погружена в тень, отбрасываемую пристроенным к этой стене массивным балконом, и Джон Грант, нырнув в эту тень, потихоньку пошел дальше. Ямина должна была прийти сюда: она обещала ему это, – и он стал рыскать глазами по внутреннему пространству собора, пытаясь обнаружить ее.

У него этого не получалось, и поэтому он в отчаянии, надеясь на то, что его присутствие здесь никто не будет замечать столько, сколько ему может потребоваться, вышел из-под балкона и стал оглядываться по сторонам, всматриваясь в каждый уголок.

И тут вдруг, всецело увлекшись своими поисками, он неожиданно для себя обнаружил, что смотрит в глаза, которые были настолько же знакомы ему, как и его собственные, и которые принадлежали не его единокровной сестре Ямине, а Ангусу Армстронгу.

Джон Грант перед этим медленно продвигался по направлению к восточной части собора, но вдруг почувствовал «толчок», который заставил его резко обернуться. Он невольно развел руки, чтобы не потерять равновесие, и сделал шаг назад. В этот момент он увидел Армстронга. В глубине души Джон Грант надеялся, что этот меткий лучник погиб под копытами обезумевших быков, однако внутренний голос подсказывал ему, причем с неприятной настойчивостью, что Армстронг сумел выжить. Ангус Армстронг в течение многих лет следовал за ним по пятам, словно привязанный к нему невидимой нитью, и всегда причинял ему зло. Только зло. Неуклонное стремление Армстронга все-таки добраться до объекта многолетней охоты, затеянной его господином, даже пережило самого господина. Сэр Роберт Джардин был мертв, погиб во время сумасшедшего набега быков, но охота на Джона Гранта продолжалась, ибо Ангус Армстронг решил добиться своего во что бы то ни стало.

Сейчас он смотрел на Джона Гранта, устремив свой взгляд вдоль древка стрелы, тыльный кончик которой был приставлен к тетиве лука. Его мускулы были напряжены и подрагивали от усилий, требуемых для того, чтобы удерживать натянутой тугую тетиву лука, изготовленного из хорошего красного тиса. Он вполне мог бы сразить своего врага выстрелом в спину, но ему хотелось, чтобы Джон Грант увидел, как к нему летит стрела, и успел заметить, кто выпустил эту стрелу, чтобы убить его. Ему очень понравилось положение тела его жертвы: руки разведены в стороны ладонями вверх, к небесам.

И тут вдруг сквозь гул голосов собравшихся в соборе людей прорвался пронзительный крик женщины. Хотела она этого или нет, но эта женщина привлекла к себе внимание всех присутствующих, заставив их замолчать, то есть сделала то, что не получилось сейчас у самого императора. Все до последнего повернулись туда, откуда донесся крик. Посмотрел туда и император Константин вместе со своим мнимым принцем.

Они увидели пожилую женщину, вытянувшую руку в сторону балкона, который находился напротив нее. Более проворные из них, проследив за ее жестом, успели заметить, как с небес падает ангел…

Ямина вот уже некоторое время ждала на балконе, наблюдая за происходящим и напряженно размышляя, как же ей сейчас поступить. Ситуация казалась безнадежной, она не видела для себя никакого выхода. Все открытые для нее пути вели ее туда, куда она попадать не желала. Ей никогда не позволят вернуться к ее Константину, и она даже сомневалась, что он еще жив. Ее сердце сжималось от тревоги и отчаяния. Она чувствовала, что от терзающего ее горя у нее туманится сознание. Возможно, это было наказанием, наложенным на нее Девой Марией, чтобы покарать ее вероломное сердце.

Она вспомнила о том, как стояла в прошлый раз на балконе внутри собора Святой Софии. Она вспомнила свою мертвую мать, такую холодную… Именно в этот грустный момент она посмотрела через деревянную балюстраду вниз и заметила там Джона Гранта. Он находился от нее на довольно большом расстоянии и шел, повернувшись спиной к ней, но затем вдруг резко остановился и обернулся.

Она подумала, что он каким-то образом почувствовал, где именно она сейчас находится, и собирается посмотреть ей в глаза и придать ей сил, но его взгляд был почему-то прикован к кому-то другому. Посмотрев в ту сторону, куда смотрел он, она заметила мужчину, стоящего прямо под ней. Да, он стоял футах в пятидесяти под балконом, на котором она находилась, и целился из лука в Джона Гранта.

Не раздумывая ни секунды, Ямина залезла на балюстраду и прыгнула вниз, крикнув при этом:

– Помогите!

Ее волосы взметнулись вверх, как водоросли в абсолютно спокойном море, а подол платья и нижние юбки задрались так сильно, что все увидели ее длинные худенькие ноги, поневоле выставленные напоказ и совершающие хаотические движения.