Книга Хватательная рука - Джерри Пурнелл

– Если кое-кто еще раз скажет мне, что «яростная погоня – это долгая погоня», я разревусь, – проговорила Джойс. Она выпила чай осторожными маленькими глоточками, затем посмотрела на Синтию, даже не пытаясь скрыть своего любопытства.

– Вы очень долго находитесь с Бери. И всегда с ним подобные приключения?

Синтия улыбнулась. Создавалось впечатление, что улыбку приклеили к ее устам.

– Нет, не совсем. Когда мой дядя Набил предложил мне служить его превосходительству, я знала, что нам придется сталкиваться со множеством врагов. И еще я знала, что у некоторых из них есть боевые корабли. А так... В основном, мы имели отношение к убийствам политических деятелей.

– А что вы чувствуете, работая на человека, у которого так много врагов?

– У него столько врагов, потому что – он великий человек, – ответила Синтия. – И я чувствую гордость, что служу ему. Когда я закончила медицинскую школу...

Несмотря на свое умение сдерживать эмоции, Джойс вздрогнула от неожиданности.

– Так вы врач?

– Да. А что, разве непохоже?

– Ну... нет, но... да, непохоже. Я думала, что вы – телохранитель.

Улыбка Синтии смягчилась.

– Да, я выполняю и эту работу. Однако, вы наверняка считаете, что я его любовница. Не будете ли любезны, я бы выпила еще чаю.

– Да, я думала, что вы конкубина Бери. Это так?

– Это лишь часть моих должностных обязанностей. Не более чем.

«Это может означать, все что угодно», – подумала Джойс.

– Должно быть, весьма необычная карьера для врача, – сказала она.

– Назовем это моей первой профессией. Когда я уволюсь со службы у его превосходительства, у меня будет много других занятий. Я думаю об историях, которые смогу рассказать своим детям! – Синтия еле слышно рассмеялась. – Разумеется, для начала мне придется найти для них отца.

Джойс расхохоталась.

– Глядя на вас, полагаю, это не составит особого труда. – Синтия пожала плечами.

– Мне несложно находить себе любовников. Тем более, когда наша культура и традиции в корне изменились. Теперь в Леванте все совершенно не так, как раньше.

– Несомненно, – проговорила Джойс, рассматривая салон «Синдбада», где находились вместе люди и мошкиты, магнат, аристократы и офицер космофлота. И усмехнулась. – Да, это несомненно, черт подери!

Корабли Империи бороздили систему Мошки. Джойс понадобилось три дня, чтобы постараться выжать хоть какой-нибудь смысл из бесчисленного количества мелких подробностей.

«Синдбад» и «Антропос» ворвались в систему Мошки, затем, увеличив ускорение, устремились по направлению к внутренней системе, и двигались так сорок пять минут. Затем они летели по инерции. Спустя несколько минут из невидимой дыры вырвались корабли Воинов Ханства; они притормозили, остановились и ринулись в совершенно другом направлении. Они израсходовали горючего на целый час полета... но при очень низкой тяге... и только после этого они обнаружили «Синдбад» и «Антропос».

И с этого мгновения началась безумная гонка; но это уже были детали...

Койка Бери располагалась возле двери в кабину управления. При открытой двери это становилось очень удобным местом для всеобщего сбора. Когда Фредди вышел, чтобы рассказать Бери о том, что происходит в данный момент, Джойс присоединилась к ним, чтобы не пропустить ни слова. И еще она заметила, что Гленда Руфь не подходила к ним ни разу с того момента, как она подсела к Фредди и магнату.

– Мы сбили их с толку, заставив некоторое время лететь не в том направлении, – говорил Фредди. Есть вероятность, что они смогут понять, что мы истощены, что горючего у нас кот наплакал, поэтому нам ни в коем случае нельзя показывать им это. Может быть, они обнаружат «Антропос», с его старым Полем Лэнгстона. Но они непременно погонятся за нами.

– Я польщена, – проговорила со своего места Гленда Руфь.

Фредди промолчал.

– Итак, мы собираем всех наших врагов в одно стадо, – сказал магнат. – И это не впервые. Помнится, на Тейблтопе... но это было так давно...

– Да. Но это пока плохо срабатывает, – заметил Фредди. – У нас на хвосте висят что-то около ста двадцати кораблей из тысячи. Триста кораблей противника продолжают двигаться прежним курсом; и они почти добрались до Бандитов. Мы не знаем, что им там могло понадобиться, но это совершенно неважно. Я потерял из виду пять сотен этих сволочей!

– Они не исчезли, – проговорил Кевин Реннер. – Просто это означает, что у них нет тяги.

– Что же они делают? – спросила Гленда Руфь. Фредди пожал плечами.

– Наверное, что-нибудь еще. Что-нибудь весьма занятное.

Внезапно заговорил Гораций Бери:

– Надо помнить одно – мы победили.

– Прошу прощения? – сказала Джойс.

– Ханский Блок не пройдет мимо «Агамемнона». И они никогда не прорвутся в Империю. Им никогда не удастся еще раз воспользоваться этой возможностью. И сейчас их единственная надежда – это заново вступить в альянс с Мединой. А что это означает? Им придется восстановить все соглашения с Мединой и, мало того, исполнять их по мере своих возможностей. Им даже придется проявить сверхсотрудничество, чтобы сдержать обещания, которые, как ожидается, они должны будут вспомнить.

Джойс задумалась над словами Бери.

– Но для этого им необходимо всех нас уничтожить, – сказала она. – Нас и наших друзей.

– Да, им придется заставить замолчать все голоса. Но Империя Человека теперь в безопасности. Поскольку на Мошке все будет организовано согласно нашим желаниям и традициям. Повторяю, сейчас мы победили в этой войне, – проговорил Гораций Бери. – Мы защитили Империю Человека.

Кевин Реннер с трудом сдержал смех: но как?

В салоне воцарилась тишина. Все чего-то ожидали...

– Вам придется это сделать! – закричала Джойс. – Я, конечно, не профессионал в подобных вопросах, но... если они навалятся на нас всем скопом и зажмут в тиски, вы по-прежнему смогли бы поторговаться. У Империи, как и у Ханства есть, что предложить друг другу взамен.

Все посмотрели на журналистку. Теперь Джойс глубоко сожалела о том, что сказала. Все молчали, пока Реннер не нарушил тишину:

– Да.

– Ведь так? Так же ведь лучше, чем погибнуть, верно?

– Нет.

Теперь все взгляды отвернулись от нее, и только Гленда Руфь вздохнула с облегчением. «А почему бы и нет?» – подумала Джойс и сказала:

– Пусть.

– Мы не хотим учиться плохим урокам, Джойс. Ибо предательство может войти в привычку.

Пять дней: то ускорение, то полет по инерции. Пять дней «Синдбад» с «Антропосом» вели вражеский флот через пространство мошкитов. Пять дней пристального наблюдения, но не за битвой, а за людьми.