Книга Китайская империя. От Сына Неба до Мао Цзэдуна - Алексей Дельнов

Во время Великого похода контакты с Коминтерном были утрачены, и представители КПК при нем во главе с товарищем Ван Мином вынуждены были действовать без связи со своим партийным руководством. 1 августа 1935 г. во время работы очередного конгресса Коминтерна китайская делегация от имени КПК обратилась с воззванием «Ко всему народу Китая об отпоре Японии и спасении родины». Позднее были приняты аналогичные обращения, направленные ведущим политическим деятелям Китая, в том числе Чан Кайши. Это был призыв ко всем национальным силам прекратить гражданскую войну и объединиться в антиимпериалистической борьбе.

Вскоре Япония предъявила новые агрессивные требования нанкинскому правительству. В ответ в Пекине прошли бурные студенческие демонстрации протеста, в организации которых ведущую роль играли руководители городской организации КПК (Лю Шаоци, Пэн Чжэнь). Чан Кайши, не получая реальной поддержки от западных держав, снова стал искать сближения с СССР. Ради этого он оставил свои планы окончательного уничтожения советских районов и Красной армии. Через китайского военного атташе в Москве были установлены контакты с руководством КПК. Предложения Чан Кайши сводились к признанию руководителями компартии «трех народных принципов» Сунь Ятсена в качестве идеологической основы союза, присоединению Красной армии к гоминьдановской НРА – при этом ее части составляли бы отдельные соединения, преобразованию советов в административные единицы, действующие под руководством нанкинского правительства.

Но руководство КПК с трудом шло на сближение. Узнав об обращениях, с которыми выступила китайская делегация на конгрессе Коминтерна, оно тоже обратилось с призывом объединиться против японской агрессии к различным политическим силам – но Гоминьдан в их число не входил, он ставился на одну доску с империалистами. А в феврале – апреле 1936 г. по инициативе Мао Цзэдуна Красная армия предприняла из Особого района наступление на «национальную армию» милитариста Ян Сишаня в провинции Шаньси, получившее название «Восточного похода». Но Гоминьдан выступил на защиту своего давнего союзника, и Красная армия сама оказалась на грани разгрома. После этого Мао Цзэдун обратился к Нанкину с призывом прекратить гражданскую войну и объединиться для отпора Японии.

Начались переговоры, в августе 1936 г. руководство КПК направило нанкинскому правительству открытое письмо с согласием на воссоздание единого фронта. Однако наметившееся сближение было едва окончательно не сорвано из-за так называемых «сианьских событий».

В провинции Шэньси, центром которой является Сиань, сконцентрировались войска милитаристских группировок, настроенных антияпонски – но в то же время их предводители не питали симпатий и к Чан Кайши. Руководство КПК решило воспользоваться ситуацией, и его представители договорились с генералами о перемирии, а возможно и о совместных действиях против нанкинского правительства.

Как раз в это время в Сиань прибыл Чан Кайши, намеревавшийся устранить разногласия с милитаристами. Но в ночь на 12 декабря он был арестован генералами собственной (гоминьдановской) Северо-западной армии, решившими объединиться с милитаристами и повести борьбу как против японцев, так и против нанкинского правительства. Узнав об этой акции, Мао Цзэдун и другие руководители КПК заявили о полной поддержке выступления. Чан Кайши ждала неминуемая расправа.

Но китайская общественность резко негативно отреагировала на происходящее, а в Гоминьдане раздались призывы к решительному наступлению на Особый район – то есть к возобновлению гражданской войны. На руководство КПК активно воздействовали правительство СССР и Коминтерн. В результате 25 декабря 1936 г. Чан Кайши был освобожден.

Переговоры были возобновлены, в Нанкин прибыла делегация КПК во главе с Чжоу Эньлаем. Чтобы подкрепить ее позиции, СССР предложил Чан Кайши заключить военно-техническое соглашение, предусматривающее поставки современного вооружения. К лету 1937 г. между КПК и Гоминьданом была достигнута предварительная договоренность на ранее выдвинутых Нанкином условиях: признания «трех народных принципов», включения советов в гоминьдановскую систему власти, а соединений Красной армии – в НРА.

Японо-китайская война

Тем же летом 1937 г. японская экспансия переросла в страшную полномасштабную войну, затянувшуюся на восемь лет и стоившую китайскому народу неисчислимых жертв и страданий.

7 июля 1937 г. японские подразделения пытались овладеть стратегически важным мостом Марко Поло у Лугоуцяо близ Пекина, но натолкнулись на решительное противодействие китайской охраны. Инцидент был не очень серьезный, захваченный во время него японский военнослужащий был вскоре освобожден. Но Япония всей своей военной силой нанесла по Китаю удары на Севере, в Центре и на побережье.

Сразу выяснилось, что китайская армия не может биться на равных. Она была многочисленна, за последние десятилетия в ней произошли положительные изменения, она стала неплохо вооруженной – но все же ей не сравниться было с отлично организованным и освоившим современную технику врагом. И НРА, и Красная армия были слишком политизированы, нацелены, наряду со своим непосредственным предназначением, на решение «гражданских» задач административного управления. При этом офицерский корпус гоминьдановской армии хорошо усвоил милитаристские повадки – отцы-командиры смотрели на свои подразделения как на вотчины. Огромное значение имело и то, что китайские солдаты, прирожденные конфуцианцы, были способны на самопожертвование, но не склонны были искать единоборства, зачастую избегали его, пасовали – в то время как «сыны микадо», одержимые самурайским духом, с дьявольским напором, со штыком наперевес рвались в атаку.

Вскоре после «инцидента у Лугоцзяо» японцы захватили Пекин и Тяньцзинь, в середине ноября пал Шанхай. В декабре произошла трагедия Нанкина. Большая группировка гоминьдановских войск, оборонявшая столицу, была прижата к Янцзы и капитулировала. Но это не спасло китайским солдатам их жизней: японский командующий заявил, что китайцы не дрались, как подобает настоящим воинам, а потому не могут рассчитывать на снисхождение и на плен. Риса не вдоволь и у японских детей, с какой же стати кормить трусов? Началась чудовищная, затянувшаяся на несколько дней бойня.

Сначала людей расстреливали партиями на берегу реки – они часами смотрели на смерть товарищей и ждали своей очереди. Потом, видно, возбужденные запахом крови, самураи стали рубить своими короткими мечами пленным головы, прикалывать их штыками. Принялись рыскать по домам в поисках укрывшихся, заодно убивая мирных жителей и без счета насилуя женщин и девушек. Кто-то пытался найти спасение, вплавь преодолев Янцзы – но ее холодные стремительные воды не пощадили никого. В этой бойне погибло не менее 200 тысяч человек. В конце Второй мировой войны командовавший наступлением на Нанкин японский генерал сделал себе харакири – но не из-за угрызений совести, а не желая быть захваченным в плен. Несколько его подчиненных были казнены по приговору суда. Но Япония так до сих пор и не признала факта преступления и не пожелала принести официальных извинений Китаю. Это обстоятельство является серьезным препятствием к более тесному сближению двух стран.