Книга Песнь крови - Энтони Райан

– А кумбраэльские пленные?

Ваэлин замялся. Он слышал об этом от брата Артина и не был уверен в том, как Норта отнесется к новостям, но все же решил, что он имеет право знать правду.

– Ты же знаешь, владыка битв очень популярен среди Ястребов. После того, что ты с ним сделал, они взбунтовались и перебили всех пленников до единого.

Лицо у Норты грустно вытянулось.

– Значит, все впустую…

Селла коротко стиснула ему руку. «Не впустую, – сказала она ему жестами. – Ты встретил меня».

Норта заставил себя улыбнуться и поднялся на ноги.

– Пойду на охоту.

Он поцеловал ее в щеку и вскинул на плечо лук с колчаном.

– Мясо у нас заканчивается, а вам, подозреваю, есть что обсудить друг с другом.

Он пошел к северной границе города. Ваэлин проводил его взглядом. Через некоторое время из развалин вынырнула Снежинка и затрусила рядом с Нортой.

«Я знаю, о чем ты думаешь», – сказала Селла, когда он снова обернулся к ней.

– Ты прикоснулась к нему, – ответил Ваэлин.

«Не так, как ты думаешь, – возразили ее руки. – У тебя есть моя вещь».

Ваэлин кивнул, сунул руку за ворот и достал шелковый платок, который дала ему Селла. Он развязал его и протянул ей. Ему почему-то очень не хотелось с ним расставаться. Платок так долго служил ему талисманом, что его отсутствие было странным и пугающим.

Селла печально улыбнулась, расстелила платок у себя на коленях, провела пальцами вдоль тонкого, вытканного золотой нитью узора. «Мать его всю жизнь носила, – жестами сказала она. – Когда она умерла, он достался мне. То, что на нем изображено, драгоценно для тех, кто верует в то же, что и мы. Смотри». Она указала на вытканный на шелке знак: полумесяц в кругу звезд. «Луна, знак спокойного размышления, из которого рождаются разум и равновесие. Вот, – она указала на золотой кружок, окаймленный пламенем. – Солнце, источник страсти, любви, гнева». Ее палец переместился к дереву в центре платка. «Мы существуем здесь, между ними двумя. Мы растем из земли, солнце согревает нас, лунные ночи остужают. Сердце твоего брата было увлечено слишком далеко во владения Солнца, оно воспламенилось от гнева и горя. Теперь он остыл и ищет наставлений у Луны».

– По своему выбору или оттого, что ты его коснулась?

Ее улыбка сделалась застенчивой. «Я испугалась его, когда Снежинка сообщила мне о его приходе. Мы нашли его упавшим с коня, он метался в горячке из-за раны. Прочие хотели его убить, но я им не позволила. Я знала, кто он такой, знала, что это человек, чьи навыки могут нам пригодиться, и потому коснулась его». Она помолчала, глядя на свои руки в перчатках. «И ничего не произошло. Впервые я не ощутила прилива силы, не ощутила своей власти над ним». Ее щеки медленно порозовели. «Я могу прикасаться к нему».

«И, уверен, он этому очень рад», – подумал Ваэлин, борясь с уколом зависти.

– Он не подчиняется твоим приказам? Он не… – Ваэлин запнулся, подыскивая подходящее слово, – не порабощен?

«Мать предупреждала меня, что такое случится. Что однажды я встречу человека, который окажется неуязвим для моего прикосновения, и мы будем связаны друг с другом. Так всегда бывает с теми, кто наделен нашим даром. Твой брат свободен, как и прежде». Ее улыбка угасла, в глазах появилось сочувствие. «Думаю, он свободнее тебя».

Ваэлин отвернулся.

– Он рассказывал мне, что сделал для него Плетельщик, – сказал он, желая сменить тему. – Здесь все люди тронуты Тьмой, да?

Ее руки сердито дернулись, она нахмурила брови. «Тьмой это зовут невежественные люди. Те, кто здесь живет, – Одаренные. У них разные возможности, разные способности. Но все это – дары. Как у тебя».

Он кивнул.

– Вот что ты увидела во мне тогда, много лет назад. Ты поняла это прежде, чем я сам.

«Твой дар – редкий и драгоценный. Моя мать называла это Зовом Охотника. Во дни четырех фьефов он был известен как Боевое Зрение. Сеорда…»

– Песнь крови, – сказал он.

Она кивнула. «Он усилился с тех пор, как мы встречались в последний раз. Я это чувствую. Ты отточил его, хорошо изучил его мелодию. Однако тебе еще многому следует научиться».

– Ты можешь меня научить?

Ваэлин сам удивился, с какой надеждой он это спросил.

Она покачала головой. «Нет. Но есть другие, старше и мудрее, наделенные тем же даром. Они могут указать тебе путь».

– А как их найти?

«Твоя песнь соединит тебя с ними. Она найдет. Тебе нужно лишь следовать ей. Помни, твой дар – очень редкий. Могут пройти годы, прежде чем ты найдешь того, кто сумеет указать тебе путь».

Ваэлин замялся, прежде чем задать следующий вопрос: он так долго хранил это в тайне, что это сделалось привычкой, которую сложно было нарушить.

– Мне нужно знать одну вещь. Я встречал двоих людей, оба теперь мертвы, и они говорили со мной одним и тем же голосом. Как такое может быть?

Ее лицо внезапно сделалось настороженным, и руки заговорили не сразу. «Они желали тебе зла, эти люди?»

Он вспомнил убийцу в Доме Четвертого ордена и убийственный порыв Хентеса Мустора.

– Да, они желали мне зла.

Руки Селлы теперь двигались со странной неуверенностью, какой он прежде в ней не замечал. «Среди Одаренных ходят истории… Старые истории… Мифы… Об Одаренных, которые способны вернуться…»

Он нахмурился.

– Вернуться? Откуда?

«Оттуда, где заканчиваются все путешествия… Извне… Из смерти. Они забирают тела живых и носят их, точно плащ. Вправду ли такое возможно – я не знаю. Твои слова… пугают меня».

– «Когда-то их было семь». Знаешь ли ты, что это означает?

«Когда-то орденов вашей Веры было семь. Старая история».

– Она правдива?

Девушка пожала плечами. «Это ваша Вера, не моя. Я мало знаю о ее истории».

Он взглянул на лагерь, на его пугливых обитателей.

– Эти люди все придерживаются твоих верований?

Она тихо рассмеялась и покачала головой. «Путем Солнца и Луны здесь иду только я. Среди нас есть ищущие, восхожденцы, почитатели кумбраэльского бога и даже некоторые приверженцы твоей Веры. Мы связаны не верованиями, а своими дарами».

– Всех этих людей сюда привел Эрлин?

«Некоторых. Когда он привел сюда меня, здесь были только Харлик и некоторые другие. Остальные пришли позже, спасаясь бегством от страхов и ненависти, которые вызывают такие, как мы, призванные своим даром. Это место, – она указала на окружающие их руины, – некогда тут пребывала великая сила. Одаренные были в этом городе под защитой, под надежной защитой. Отзвук тех времен по-прежнему достаточно силен, чтобы призвать нас. Ты ведь чувствуешь его, верно?»