Книга Седьмая жертва - Алан Джекобсон

Робби провел пальцем по краям и почувствовал легкую шероховатость с левой стороны: тот, кто построил такое убежище, не раз цеплялся за этот участок стены, пролезая внутрь. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что кто-то заменил часть стены выкрашенным в тон куском многослойной фанеры.

Робби оглянулся на Бледсоу и поманил его за собой, приглашая войти в шкаф. Выключив фонарик, он продолжал исследовать стену на ощупь, потом снова потянул потайную дверцу на себя. Когда она отошла от стены и ее уже можно было снять, он легонько толкнул Бледсоу. Учитывая, что тот был почти на целый фут ниже Робби, выбор представлялся очевидным: Бледсоу предстояло войти первым.

Бледсоу присел на корточки и замер. Робби стукнул его по ноге раз, другой, третий, потом рванул прямоугольник фанеры на себя, и он остался у него в руках. В лицо им ударила мощная волна затхлого, отдающего плесенью воздуха. Бледсоу с пистолетом в руке замер и прислушался. Ничего. Он медленно полез внутрь.

Хотя Робби полагал, что внутренне готов к любым неожиданностям, он понимал, что, проникая в темный угол в доме, принадлежащем сексуальному маньяку, не следует быть слишком самоуверенным. Случиться может что угодно, иногда даже то, чего не бывает по определению.

Но сдавленный крик Бледсоу все-таки застал его врасплох Робби включил фонарик и увидел, что Бледсоу лежит лицом вниз на ступеньках – их было две, – которые уходили куда-то в темноту под домом. Он негромко стонал, руки и ноги его конвульсией подергивались. Робби мазнул лучом фонаря вверх-вниз, и ствол его «Глока» неотрывно следовал за пятном света. Вдруг его глазам открылось ужасающее зрелище, от которого сердце замерло в груди.

Под потолком висела женщина. Он мог видеть лишь ее лодыжки и запястья, лицо и верхнюю часть тела загораживала лестница.

Карен?

Конвульсивные подергивания Бледсоу сменились непрерывной мелкой дрожью. Черт возьми, что с ним стряслось? Ага, он, скорее всего, получил удар шокером. Это было единственное оружие способное мгновенно вывести человека из строя и оставляющее явные признаки нарушения деятельности нервной системы.

Робби снова обвел лучом фонаря небольшое помещение. Можно ли рвануть туда с пистолетом наперевес? Нет, конечно. Чтобы вырубить Бледсоу шокером, преступник должен был коснуться его. Значит, он где-то рядом, в непосредственной близости.

Но и выбраться отсюда и спокойно ждать подкрепление он тоже не мог. Если в нескольких футах от него действительно висела Карен и если она еще жива, он должен попытаться спасти ее. Немедленно.

Наклонившись, он схватил Бледсоу за ноги и потянул на себя, вытаскивая обратно в шкаф. Детектив весил изрядно, вдобавок он сильно ударился лицом об импровизированный порог, когда Робби перевалил его на себя, но сейчас того больше заботила безопасность и жизнь Карен.

Поудобнее перехватив «Глок», Робби ногами вперед полез в отверстие. Если его намеревались убить или хотя бы оглушить, сейчас для этого наступил самый подходящий момент. Но ничего не произошло, Робби благополучно пролез внутрь и снова мазнул лучом фонаря вокруг себя. Никого и ничего. Он осветил тело женщины.

Господи Иисусе!

Он оказался лицом к лицу с Карен. Поспешно уменьшив яркость фонаря, Робби заметил, что глаза у нее полузакрыты. Он рванулся к ней, одновременно стараясь уголком глаза следить по сторонам. Сунув в зубы фонарик, он принялся судорожно рыться по карманам в поисках ключа от наручников. Разомкнув кандалы, он бережно опустил Карен на утрамбованную землю и усадил у боковой стены лестницы. По ее телу время от времени пробегала крупная дрожь.

В темноте у него за спиной кто-то хрипло произнес:

– Как любезно с вашей стороны заглянуть ко мне в гости.

Робби едва не подпрыгнул, разворачиваясь на голос и уже готовясь нажать на курок своего «Глока»… Но тут его настиг удар электрического тока, резкий и внезапный, подобный удару молнии. Он вздрогнул и покачнулся.

Тело его пронзила ослепительная боль. Мышцы рук парализовало, он не мог пошевелиться. В голове взорвалась бомба, перед глазами все поплыло, и он упал на колени.

– Спасибо, что пришли, – сказала Окулист. – Мне будет очень приятно убить вас.

…восемьдесят шестая

Что случилось? Где я? Кто это разговаривает со мной?

Чей-то голос… Он то отдаляется, то снова становится ближе… И еще ощущение, что произошло нечто ужасное.

– Я спасаю вас от зла, которое навлекла бы на вас эта сука, детектив. Это зло, которое передается из поколения в поколение Его следует искупить, очиститься от него. Это зло, которое распространяется повсюду, проникает в души и заражает их. Вы подверглись инфицированию… поэтому вас нужно убить, как вредный микроб.

Робби по-прежнему не мог пошевелиться. Мышцы отказывались повиноваться, на него навалилась чудовищная усталость. Головокружение и оцепенение, однако, постепенно проходили: он ощущал гнилостный запах… чувствовал, как в плече пульсирует пораженный нерв… видел, как к нему приближается темная фигура… вот она склонилась над ним…

И услышал, как пронзительно закричала женщина: «Нет!» Робби инстинктивно вскинул руку, защищая голову. Но движения его были замедленными и беспомощными. Нападающий опустил руку…

…и безжизненно осел на пол рядом с Робби, кулем повалившись на ноги Карен.

Над ними стоял Бледсоу, держа в руках обрезок свинцовой трубы.

– С тобой все в порядке?

Робби отыскал взглядом Карен, которая по-прежнему сидела у стены, явно не в состоянии пошевелиться. У него перестали подергиваться руки и ноги, боль в мышцах ослабела, к нему вернулась острота зрения.

– Карен…

Перевернувшись на бок, он неловко нашарил на поясе наручники и защелкнул их на запястьях Окулиста. Бледсоу схватил преступника под мышки и поволок его к выходу.

Робби с трудом стянул с себя ветровку и укутал Карен, а потом крепко обнял ее и прижал к себе.

– Я боялся, что потерял тебя.

Она потерлась носом о его щеку, приходя в себя, и прошептала:

– Этого никогда не случится.

…восемьдесят седьмая

Карен Вейл стояла по другую сторону стекла с односторонней проницаемостью в камере для допросов особо опасных преступников в изоляторе временного содержания Полицейского управления округа Фэрфакс. Чейза Хэнкока наконец-то обнаружили в Нью-Джерси, где он залег на дно, стараясь не высовываться, но не прекращая при этом поисков новой работы. Что касается самой Карен, то она носила съемные шины на запястьях, растяжку на плечах в форме восьмерки и металлическую шарнирную скобку на левом колене. В крови у нее вовсю гулял мотрин.[59]Врач-реаниматолог, осматривавший Карен, прописал ей викодин,[60]но она отказалась, желая сохранить ясность мышления и способность контролировать себя.