Книга Синдром - Джон Кейз

Правая рука Льюиса почти высвободилась, и он спросил:

– Что такое «Иерихон»?

Собеседник поразился:

– Ого! Да ты даром времени не терял, как я погляжу.

– Что это?

Хирург затянулся и выпустил столб дыма. Затем кивнул Макбрайду.

– Пытаешься освободиться? – Не получив ответа, Опдаал состроил презрительную гримасу и сказал: – Что ж, удачи.

Оттолкнувшись от стола, норвежец подошел к окну, посмотрел на падающий снег, а потом задумчиво бросил через плечо:

– «Иерихон»… Ладно, утром ты все равно забудешь. – Опдаал стал вышагивать по комнате, описывая большой круг против часовой стрелки. – Ты не знаешь… Не имеешь ни малейшего представления, зачем все это создано. Институт и клиника – гораздо большее, чем может показаться. – Он помедлил, задумавшись о чем-то. – Можешь назвать это место перекрестком «реальной политики» – с ее точным расчетом и силовым подходом к решению задач – и «реальной медицины». Здесь – та точка, где они сходятся.

Локоть Макбрайда застрял в изгибе рукава. Еще немного, и…

– Моя обязанность как хирурга – вырезать больную ткань. У Института та же задача, только в масштабах государства.

– Иными словами, вы убиваете людей.

– Мы удаляем раковые опухоли.

– Такие, как Нельсон Мандела? – спросил Макбрайд и облегченно расслабился, когда его правая рука свободно повисла внутри рубашки.

Норвежец остановился и взглянул на пленника:

– Не только Мандела. Мбеки и Туту скоро тоже отправятся в негритянский рай. Они все соберутся в Давосе – пообщаться. И я тоже приеду – люблю зрелища.

Неожиданно прояснилась конечная мишень «Иерихона». Операция нацелена на то, чтобы смести подчистую все чернокожее руководство Южной Африки, устранить одним ударом отца-основателя страны, действующего президента и «нравственное самосознание» республики.

– Ты не в своем уме, – проговорил пленник.

– Забавно слышать подобные заявления от человека в смирительной рубашке.

«Не надолго», – подумал Льюис, правой рукой вытаскивая из рукава левую.

– Как тебе вообще такое в голову пришло?

Опдаал пожал плечами:

– Если у пациента нарыв, врач берет ланцет и вскрывает гнойник. Приблизительно этим мы здесь и занимаемся. – Увидев, что Макбрайд нахмурился, и неправильно истолковав перемену на его лице, Опдаал пояснил: – Считай это лечебным «кровопусканием». Искра в Давосе отзовется взрывом в Кейптауне.

– А Кальвин Крейн?

Норвежец не сумел скрыть удивления.

– Да ты опасен, – сказал он, снова усаживаясь в кресло за письменным столом. – Мистер Крейн превратился в препятствие для нас: у него возникли некоторые возражения либерального характера относительно мишеней «Иерихона» и кое-какие этические соображения, связанные с инвестициями. Короче говоря, он стоял на нашем пути… Некоторое время.

– О каких инвестициях идет речь?

Хирург пожал плечами и отвел взгляд.

– Ни Институт, ни клиника не окупаются, а потому приходится как-то выкручиваться.

– И?…

– Мы купили платиновые фьючерсы – довольно много.

Макбрайд нахмурился.

– Только между нами: Южная Африка вот-вот войдет в период крайней нестабильности, – поведал собеседник. – И тогда мы сможем рассчитывать на резкий скачок цен на платину. Институт получит значительную выгоду, а с новыми средствами расширится его влияние. И соответственно мое тоже.

Льюис покачал головой:

– Ты всегда был таким?

Опдаал кивнул:

– Я рос гадким ребенком.

Левая рука легко обвисла внутри смирительной рубашки, и Макбрайд облегченно вздохнул: теперь обе свободны и по-прежнему скрыты под брезентом.

Потянувшись к аппарату внутренней связи, директор нажал пару кнопок и подождал ответа на вызов.

– Фрэнк? Гуннар беспокоит. Ты не мог бы подняться ко мне на минуточку? Я хочу тебе кое-кого показать. – Опдаал положил трубку, уселся в кресло и начал лениво вращаться в нем, обратив взгляд к потолку. – Доктор Морган ассистировал при твоей первой операции. Теперь он будет главным хирургом. Я бы и сам взялся, но… Давос. – Он помедлил. – Кстати, а как ты узнал про «Иерихон»?

Макбрайд медленно покачал головой. При желании он мог бы броситься на стол и сломать Опдаалу шею, да так, что тот и понять бы ничего не успел. Надо попытаться выудить у него максимум информации.

– Как де Гроот собирается провернуть дело?

Норвежец улыбнулся:

– Нет… я первый задал вопрос.

На миг Льюису пришло в голову сказать правду о бумагах Крейна, но он отказался от этой идеи. Ведь если в следующие пять минут что-то пойдет не так, Мами Винкельман заплатит за все. И тогда Макбрайд солгал:

– Потихоньку выплыло на сеансах с Хенриком.

Опдаал нахмурился:

– Жаль такое слышать. Клиент не должен знать о…

– Он находился под кайфом.

– Странно.

В дверь тихо постучали.

– Войдите.

Лью повернулся в кресле и увидел мужчину в синем костюме хирурга. Человек отличался внушительной мускулатурой.

– Фрэнк, – проговорил директор, – ты ведь помнишь Джеффа Дюрана?

– Конечно, – ответил Морган.

– Нет необходимости обмениваться рукопожатиями, – сострил Опдаал. – Я как раз говорил Джеффу, что ты будешь его оперировать. Сегодня вечером.

– Правда?

– Да. Ты никак не мог дождаться, когда тебе представится случай реплицировать «Х.М.». Теперь Господь послал тебе Джеффа. Джефф, ты ведь у нас неизлечимый больной, верно?

Морган состроил сочувственную гримасу.

– Итак, что скажешь? – спросил Опдаал, будто только что подарил молодому сотруднику новую куклу. – Нравится?

– Нравится?! – воскликнул Морган. – Нравится?! – Подойдя сбоку к Макбрайду, он коснулся его кожи чуть ниже кромки волос. – Вскрою вот здесь… – начал он.

Льюис въехал головой в подбородок Моргана, затем сорвал с себя смирительную рубашку и бросился на потрясенного Гуннара Опдаала. Тот хлопнул по кнопке на краю стола, запустив немую тревогу, и, оттолкнувшись, откатился во вращающемся кресле к окну.

Секунда – и Макбрайд ринулся за ним, вскарабкался по столу и схватил противника за горло. Подняв со стула могучего норвежца, он швырнул его о стену, рванул на себя и разбил головой Опдаала окно, надеясь обломками стекла перерезать тому глотку. Однако вмешался Морган – он напал сзади и сбил Льюиса с ног, а затем приемом карате уложил на пол. Пока Макбрайд полз по полу, извиваясь под пинками Моргана, Опдаал на заплетающихся ногах отошел от окна и начал звать на помощь.