Книга Крапивник - Екатерина Концова

с бабкой пожалела — они тебе уже эскиз платья нарисовали и сами шить хотят.

Я пожала плечами:

— Не знаю, что они там себе навыдумывали, но я не горю желанием туда идти. И потом, наша администрация собирается с сентября взять Джастина ассистентом кого-то из преподавателей. Ходят слухи, что уже на бал его притащат. Звучит не очень правдоподобно, но всё же.

— Кто такой Джастин?

— Тот парень, с которым я три года назад в конкурсе соревновалась. Который источник выжег. Не помнишь?

— А… ну, хорошо. Пацан жизнь устраивает. Что не так?

— Не хочу опять пересекаться.

— Это основная причина пропустить выпускной или приятный бонус?

— Бонус, конечно. Что, ты думаешь, я его боюсь?

Эд отрицательно помотал головой, держа при этом такое выражение лица, будто не очень верит моим словам.

— Да ладно тебе, Эдмунд! Что он мне сделает? Заколдует что ли?

— Какой же ты, блин, милый ребёнок, Луна, — выражение лица отчима свидетельствовало о том, что шутка одновременно смешная и невероятно жестокая.

— Ты только на свой счёт не принимай, — я виновато улыбнулась. — У тебя при желании достаточно рычагов давления.

— Знаю, знаю. Можно дома запереть или денег не давать, — Эд скормил Моргану печенье.

— Как вариант.

— Ладно. Раз уж заговорили про выпускной. Меня позвали читать речь в этом году. Так что, если не хочешь идти на праздник, можешь использовать это как аргумент для матери. Так прямо и говоришь: «Меня пугает перспектива весь вечер прикидываться трезвой, пока друзья бухают».

— Тогда мама скорее не отпустит на выпускной тебя, — покачала голоой, наблюдая как Эд достаёт из старой сумки блокнот.

— Возможно… Вот, я уже набросал кое-что для речи. Как тебе?

Я получила блокнот, отдала брата и пробежалась взглядом по речи. М-да… почему всех маги-целители так отвратительно и неразборчиво пишут? Не текст, а шифр из мелких однообразных закорючек с уклоном влево.

— «Перестаньте насиловать себе мозги. Вы никогда не будете счастливы на сто процентов. Максимум на девяносто девять. Вы всегда будете сожалеть о решениях, выборе или о способностях и их отсутствии. Будите мучиться от того, что не успели придумать обидчику крутой ответ или где-то опозорились. Расслабьтесь и не требуйте ни от себя, ни от жизни совершенства».

— Мы считаем, что это идеальный совет выпускникам, — Эдмунд сделал карикатурно серьёзное лицо. Морган повторил мимику.

— Депрессивный немного.

— А ты что, анекдот хотела в пафосной речи? Я вот давно заметил, что чем сильнее произведение навевает депрессию, тем более оно «великое». С речами та же фигня.

— М-да… У тебя есть карандаш? — я рассматривала листок, прикидывая, как можно отредактировать представленный текст.

— Есть.

Эдмунд пересадил Моргана на песок и, достав вареную картошку из корзинки, отдал ребёнку.

Малой с восторженным визгом впился в корнеплод всеми восемью с половиной зубами.

Бывший учитель отыскал пару карандашей. Мы приступили к составлению речи, время от времени поглядывая на Моргана, чтоб он ничего не натворил.

Некоторое время спустя, на дорожке, ведущей к реке, появилась мама.

— Я смотрю, играете с ребёнком, как ответственные взрослые, — она с лучезарной улыбкой приблизилась к нам.

Мы оглянулись на мелкого. За те секунды, что мы на него не смотрели, брат успел залезть ручками в корзину с едой, найти банку мягкого творога, размешанного со сметаной и сахаром, каким-то образом открыть и вывернуть на себя.

Эд посмотрел на сына с немым вопросом «Зачем?», вздохнул, зачерпнул печеньем творог с его плеча и откусил.

— Правильно, чего добру пропадать? — как ни странно, мама присоединилась.

Я ожидала, что она отмоет Моргана при помощи магии и выскажет нам, какие мы безответственные, но этого не случилось. Мама села рядом, достала из сумки ложечку и легонько поскребла по коротким чёрным кудряшкам Моргана. Собранный творог сунула ребёнку в рот.

Что ж… Ладно. Я тоже макнула печенье.

— Раз ты такая радостная и вдохновлённая, предположу, что второй нормально получился, — Эд указал ей на живот. — Без отклонений.

— Да. На втором месяце, конечно, ещё не всё понятно, но пока без отклонений.

— Мальчик или девочка? — Эд чуть улыбнулся и обмакнул в творог ещё одно печенье. — Девочка же?

Тут Эд и мама расходились в желаниях. И даже особо не скрывали этого.

Мама хотела мальчика. Учитывая воспитание моего деда, уверенного в том, что всем обязательно нужен сын-наследник и чем больше, тем лучше, это не удивительно.

Эдмунд хотел девочку. Ведь в его окружении уже есть: «любимая жена» — мама, «солнышко» — я и Морган — «вот этот спиногрыз, которого Эд, конечно, любит, но должен воспитывать, пока мать балует». Не хватает только «его собственной маленькой принцессы, которую воспитывать будет мама, а баловать он».

— Мальчики.

— «…ки»? — Эд вскинул бровь.

— Во множественном числе, — мама кивнула. — Два мальчика.

Зависла мёртвая тишина.

Что ж… в битве «мальчик или девочка» Эдмунд только что проиграл дважды за одну попытку.

— Во множественном… — протянул Эд.

— Утя, — промямлил Морган, протягивая игрушку отцу, но реакции не дождался.

С озадаченным лицом, с которого читалось нечто удивлённо-матерное, мой бывший учитель перевёл взгляд на реку.

Пока Эд анализировал поступившую информацию, мама применила плетение. Шар воды прошёлся по Моргану, отмывая его от творога:

— Ах, да, они оба маги. Вода и огонь.

— Огонь? — я вскинула бровь, вспоминая, было ли среди известных мне родственников это направление. — Это откуда такое?

— От бабушки, — вздохнул Эдмунд.

Ах, да… его мать была из огневиков.

Четыре из четырёх детей у мамы маги. И какое разнообразие: ментальный, светлый, водный и огненный. Чётко сработано.

— Солнышко, у нас и для тебя есть билет в дурдом, — вдруг засмеялся Эдмунд, закрывая лицо ладонью.

— Какой ещё дурдом? — не поняла мама, но Эд от этого вопроса отмахнулся.

В голову закралась мысль о том, что к такому количеству братьев я, выросшая как единственный ребёнок в семье, была не готова. Может съехать от них? Дом отца, в-принципе, почти мой — когда захочу занять, надо будет только с мамой договориться.

Надо это обдумать. Можно потерпеть годик-другой, пока на работу выйду, и переехать.

— Так… — Эд несколько раз моргнул, переставая пялится на воду. — Близнецы это, безусловно, хорошо, и я, конечно, рад, но… Скажите, девочки, у кого есть с собой духи?

— Зачем тебе?

— Я не взял с собой ни вино, ни одеколон.

— Алкаш, — мама усмехнулась, нежно поправляя Эдмунду волосы. — Лучше над именами думай.

Эд тяжело вздохнул достал из корзинки пирожок и сделав укус, хмыкнул:

— Надо назвать «Мартин» и «Мэйсон». Чтоб когда троих зовёшь кричать просто «Морти».

— Почему «Морти»? — не поняла мама.

— Это четвёртое имя на букву «М», которое я