Книга Письма. Том I (1896–1932) - Николай Константинович Рерих

оголтелых клеветников, то такие россказни о заброшенности и опустошенности нашего Центра в Париже могут быть действительно вредны. Некоторые члены наших организаций, не знающие всех построений, начинают толковать о том, что, может быть, Парижский Центр и не так уж нужен. Я уже ранее, как и писал Вам, полон забот именно укрепить Парижский Центр, и потому отзывы, подобные прилагаемым, совершенно расходятся с теми намерениями, которыми полон я. Конечно, в противовес сообщению Лабарта мы можем теперь сообщать и о начале Восточного Института, и о собраниях Русского Общества и всех наших сообществ и групп, так что никто не в состоянии будет вынести столь же прискорбное впечатление, какое получилось у Лабарта. Шкляверу я препроводил те же изречения, но не могу не послать их и Вам, конечно, доверительно, ибо если в прошлом году нежелательное разрушение внесла бедная миссис Дедлей, то теперь новая критика может лишь попадать на мельницу нежелательных элементов.

В прошлом году, к сожалению, произошла критика действий Америки со стороны Парижа. Следует всеми мерами избежать [такого], чтобы не подать поводов к обратной критике. Как Вы знаете, я враг критики, ибо на ней далеко не уедешь, а всякие легкомысленные раконтажи[1271] лишь подрывают значение культурного дела. Будьте добры, помогите со своей стороны в Париже избежать инцидентов вроде описанного приложения.

Шклявер сообщит Вам, что банк, пытавшийся выступить против билдинга[1272] прошлой весною, оказался не более и не менее как агентом известных темных сил. Как же глупы те, которые по невежественности обвиняют нас именно в том, от чего мы сами страдаем. Такова житейская действительность. Когда будете писать меморандум, укажите число заседаний, проведенных Вами. Пусть сами цифры говорят о той действительной жизни, которая нарастает в помещении Европейского Центра. Отсутствием средств нельзя объяснить опустелость места. Ведь Св. Франциск именно сделался необыкновенно посещаемым, когда сочетался с бедностью. Идеи и человеческие сердца живут и процветают вне богатства. История именно дает этому примеры. Мы знаем, как часто богатство мешало идеям. Впрочем, к чему повторять труизмы.

Надеюсь, что Вы и семья Ваша в добром здоровье. Часто Вас вспоминаем и шлем Вам наш сердечный привет.

Конечно, не тревожьте м-м де Во сведениями о Лабарте.

Духом с Вами,

[Н. Рерих]

Labarthe visited Bruges and told us that Mr Tulpinck is a wonderful man and that it is a splendid exhibition. Labarthe also visited the European Center in Paris and stated that the place looked as if it was dead, and that the place lacked spirit. Dr. Chklaver mentioned if he had $40 per month more he could do many things. Labarthe added that our Center is unknown in the American Colony in Paris.

Mr Labarthe returning to the U. S. stated that he was very enthusiastic about the Bruges Conference and that Tulpinck was making all efforts for its success; that Tulpinck’s only complaint was that he got no co-operation in propaganda in Europe. Mr Labarthe has made some efforts to help him and when he went to Paris he communicated with the South Americans and also with the Paris Herald[1273], which knew nothing at all about the Conference. Mr Labarthe further said that he visited the Paris Headquarters and met both Dr. Chklaver and Mme de Vaux and that the first word of Dr. Chklaver was that they needed more money — that if they received 1000 frcs a month more they could do everything! He said that Dr. Chklaver complained about the lack of means for doing propaganda, etc. etc. and that this was strange because he came in no official capacity but only as visitor![1274]

404

Н. К. Рерих — Дж. О’Хара Косгрэву*

15 октября 1932 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб]

Уважаемый г-н Косгрэв,

Я сердечно признателен Вам за доброе письмо от 14 сентября. Мне очень дорого все, что Вы пишете об «Агни Йоге», и я уверен, что следующие книги из этой серии — «Беспредельность», «Иерархия», «Сердце» и «Мир Огненный» — подарят Вам высокое вдохновение в Вашей благородной битве за Культуру. Все, что будет приходить от Вас, всегда будет дарить мне радость. Мы с Вами в одной «Духовной Академии». Пусть Благословения «Notre Dame De La Paix», как теперь называется находящаяся в Европе моя картина, принесут Вам счастье и успех.

Духом с Вами.

Открытка: «Мадонна»[1275].

405

Н. К. Рерих — М. А. Таубе

№ 45

20 октября 1932 г.[ «Урусвати»]

Дорогой Михаил Александрович,

Спасибо за письмо Ваше № 13 от 1 октября. Я так и предполагал, что если Вы пропускаете условленный срок письма, значит, у Вас к тому какая-то особая причина. Этим-то я и беспокоился и, вижу, не без основания. Очень грустно слышать о болезни супруги Вашей, надеюсь, что теперь она уже поправилась. По нашей фармакопее, следовало бы пить горячее молоко с содой, особенно на ночь. Эта комбинация необыкновенна, и целебна, и успокаивающая.

Письмо Ваше полно самых существенных сведений. Конечно, если нашлись бы какие-либо действительно доброкачественные прелаты, без желания компромиссов с темными силами, как Вы пишете, то, конечно, хорошо бы войти с ними в согласие. О прелате американском имейте в виду следующий инцидент. Ведь именно подобные инциденты могут оставлять неизгладимое психологическое воспоминание. Над этим прелатом состоит некий духовный директор Келли, который, к довершению всего прочего, страдает и эпилепсией, чего очень стыдится. Мисс Лихтман начала с ним очень дружественные переговоры, и, казалось бы, все шло хорошо. В ресторане Музея был устроен ему торжественный завтрак, и вдруг, к ужасу всех присутствующих, тут же, за столом, с ним произошел сильнейший припадок падучей. Можете себе представить впечатление, получившееся от такой оказии. После этого духовный директор больше вообще не показывался, и, как мы слышали дальним путем, написал не то кардиналу, не то в Рим какое-то лживое сообщение. Кроме того выяснилось, что секретарем при нем состоит некая дама, бывшая секретаршей Анни Безант. После такой комбинации только остается воскликнуть «сапиенти сат»[1276].

В Ваших разговорах с прелатами имейте в виду этот инцидент, который, может быть, отразился где-то совершенно неожиданным образом. Конечно, Вы знаете мои доброжелательные сердечные устремления, и потому каждое Ваше положительное сведение о прелатах будет мною принято с величайшей радостью и вниманием. Но, конечно, если где-либо существует сатанинское стремление к компромиссу с темными силами, то