Книга Пираты Карибского моря. Проклятие капитана - Юрий Папоров

Педро одарил друга добрым взглядом, но подумал, что на практике люди остаются людьми, по природе они склонны поступать не как все, а как им хочется, и потому очень даже часто иные корсары ведут себя так, что их трудно отличить от пиратов. Подумал и сказал:

— Люди так устроены, моя дорогая, что для них нет ничего слаще, чем запретный плод. И определенная их часть просто склонна по своей натуре к нарушению правил и законов, которые создаются другой частью более уравновешенных и просвещенных людей. Часто бывает, что пираты нарушают даже созданные ими же самими законы. Первым морским разбойником в водах Нового Света — история не сохранила его имени — был французский капитан. Ровно тридцать четыре года спустя после открытия Колумбом Америки, этот француз на своем корабле захватил испанскую каравеллу в районе острова Лансароте и с ней пересек Атлантику. В Пуэрто-Рико, у Красного Мыса, пустил ко дну другую каравеллу, а потом ограбил и поджег небольшое испанское поселение Св. Герман.

— Но были и другие пираты. Они приносили еще больше вреда испанцам, — это сообщил Хорхе. — Я говорю о дикарях карибах. Они на своих пирогах совершали еще более дерзкие набеги. Не просто грабили и жгли селения, но еще зажаривали на кострах людей и ели их.

— Да, история знает случай, когда на острове Агуада карибы захватили францисканский монастырь и съели всех монахов, — согласился Педро.

Он мог бы рассказать и то, что в октябре 1530 года имел место еще более дерзкий набег индейцев карибов, теперь на остров Пуэрто-Рико. Первое поселение на острове было названо Пуэрто-Рико, что значит Богатый Порт: там испанцами было обнаружено месторождение золота. Порядка пятьсот воинов высадилось на восточном побережье острова с одиннадцатью каноэ и бегом помчались прямо к прииску Лукильо, разграбили его и подожгли. Захваченных испанцев, лошадей, собак и кошек убили и затем зажаривали на кострах. А в феврале 1537 года экипажи двух французских пиратских кораблей опустошили поселения Чагрес и Номбре-де-Дьос на перешейке Панама. В марте того же года французская пиратская эскадра в три корабля атаковала Гавану, увела с собой три судна с товарами и вскоре захватила еще три каравеллы, шедшие с грузом из Испании в Гавану. Испания на протяжении веков много потеряла от разбойных действий пиратов.

— Французские пираты, в основном то были гугеноты, атаковали селение Гуайянильо. Они высадились с пяти кораблей. — Де ла Крус видел, с каким вниманием присутствовавшие его слушали. — Их было не менее тысячи головорезов. Дикие люди, пьяные. Они с воплем «Франция! Франция! Огонь и кровь! Смерть испанцам!» застали жителей врасплох. Увезли с собой много золота и серебра.

— Я слышал от моего учителя истории, что в этом деле был замешан и один испанец, — сказал Антонио.

— Да, к сожалению. Его незаслуженно обидел лейтенант Алонсо де Бехинес. Испанец и поклялся отомстить. Подумайте только, он отправился через океан во Францию. Там разыскал пирата. Его звали Роберт Вааль. От сообщения испанца о богатствах его бывших горожан запахло жареным. У француза слюнки потекли, зачесались руки. Испанец, в свою очередь, выдвинул условие никого не убивать, женщин не насиловать, а лейтенанта отдать ему. Когда так и произошло, тот испанец своим кинжалом заколол лейтенанта. При этом убийца спокойно заявил: «Такое наказание должно настичь любого, кто незаслуженно обидел порядочного человека!» Однако я хочу сказать, мои дорогие, что сейчас, когда Испания с такими трудностями ведет войну за смену династии на троне, я вижу своим гражданским долгом продолжить дело корсара. Следует пиратов строго карать, очистить Карибы от английских и голландских разбойников. Они преступники! Грабят и убивают наших граждан. Потому я и ухожу в море! И я рад, что Каталина поняла, сколь опасны будут походы и что ей прежде всего следует посвятить себя воспитанию сына.

— За Андреса ты не беспокойся! Он будет весь в тебя! Вот только б не изменила тебе удача! — воскликнула Каталина, и ей стало страшно, она содрогнулась, покраснела от мысли, подкравшейся невзначай к ее сознанию, как аспид: «Я подумала не о том, что его убьют, а о том, что он вдруг встретит другую!»

«Добрая Надежда» подошла к створу залива Гаваны в середине дня, и цепь, закрывавшая вход в гавань, тут же была опущена. Не как это имело место в прошлый раз: на маяке-крепости Эль-Морро явно ждали прибытия этой шхуны. Когда же «Добрая Надежда» пришвартовалась к причалу, первыми, кто поднялись на ее борт, были аудитор Николас Вандебаль и генерал Луис Чакон, которые вернулись к управлению властью на Кубе в конце 1706 года. Многие из тех, кто оказался свидетелем той встречи, невольно подумали, что прибывший капитан шхуны является родственником и аудитора, и генерала одновременно. И впрямь те, кто руководили генерал-губернаторством Кубы, встретили де ла Круса, как родного. Это сулило удачу в деле приобретения нужного корабля и снабжения его военными припасами.

Чакон, уже в капитанской каюте за накрытым столом, узнав о заботах де ла Круса, сразу же заявил, что есть на примете превосходная посудина, которую — он с гордостью так и сказал — де ла Крусу прежде никогда не приходилось видеть даже во сне.

— Да вот ведь прежде следует хорошо продать шхуну. Ваша «посудина», должно быть, вся из серебра, — пошутил Педро.

— С продажей шхуны, я уверен, вам без труда поможет дон Николас. Все судовладельцы у него в руках. Ну а ежели суммы будет не хватать, мы вам верим — дадим кредит. Больше стоят друзья рядом, чем деньги в банке. — Генерал был собой доволен. — А покончить с пиратством — это наша первая обязанность! Ваша, мой друг, Педро! Ваша…

— Да, это верно, дон Луис, не тот богат, кто полон денег, а тот, у кого есть настоящие друзья! — согласился Педро и предложил поднять бокалы, наполненные вином «Латур», одним из лучших бордоских вин.

— Говорю о фрегате французской постройки! Нынче не найти лучшего судна, если оно не создано французскими мастерами. — Чакон поглядел в поисках поддержки на аудитора Вандебаля, и тот согласился:

— Судно действительно красивое и совершенное по своей конструкции. Имеет две батарейные палубы по двадцать шесть пушек с каждого борта и две крупнокалиберные, угонная и ретирадная на носу и корме. Вы залюбуетесь!

— Конечно, дон Николас, это превосходно, но…

— Никаких «но»! Послушайте! Или вы не славный корсар? Двухдечная посудина, закрытая артиллерийская палуба отстоит от ватерлинии на два метра. Над ней — открытая. По скорости превосходит линейные корабли. Обладает большой устойчивостью и парусностью. Мачты не очень высокие, но все же выше, чем на линейных, а рангоут такой же! — Чакон распалялся, словно продавал свой собственный товар.

— Но поймите…

— Повторяю, никаких «но» и «поймите»! — Чакон горячился, он не мог понять, отчего де ла Крус не соглашается.

Педро догадался и пояснил, что не располагает крупной суммой денег.

— Мы вам поможем и даже попросим адмирала Дю Касса оказать содействие. Он сейчас в Гаване. Владелец фрегата — денежный мешок. Однако кое в чем зависит и от нас. Он увидел, сколь прибыльно заниматься коммерцией на Кубе, и решил не возвращаться во Францию. К тому же этому французу нравятся кубинские женщины. Он женится и осядет. фактически он уже стал плантатором, успешно выращивает табак. Снабжает им пол-Парижа. Боевой фрегат ему совсем не нужен.