Книга Охотники за партизанами. Бригада Дирлевангера - Иван Ковтун

В ночь с 4 на 5 июня 1945 г. Минха и Дирлевангера по три раза выводили из камеры по отдельности и трижды избивали в коридоре. После того, как они в третий раз возвратились в камеру, они уже не могли ни говорить, ни стоять. Спустя некоторое время охранники снова пришли в камеру и приказали им встать и следовать за ними. Ни Минх, ни Дирлевангер не могли подняться. Тогда их стали бить прикладами винтовок по голове, так что их головы превратилась в сплошное кровавое месиво. Затем их стали бить ногами по животу… После этого охранники оставили обоих лежать в камере без сознания»[1157].

В результате этих чудовищных истязаний Дирлевангер в тот же день скончался. До сих пор неясно, почему французский комендант и бургомистр Альтсхаузена, Ригель, закрывали глаза на безобразия, творившиеся в тюрьме. Если они знали, что Дирлевангер преступник, которого нужно судить, то почему они не приняли никаких мер для того, чтобы командир соединения СС дожил до суда? Как представляется авторам, французская комендатура и бургомистр знали, что заключенных местной тюрьмы по ночам избивают. Бетти Ангеле сообщала об этом Риглю, прося остановить кровавую вакханалию. Но бургомистр, мало что решавший в городе, ничего не сделал. Что касается французского коменданта, то он, скорее всего, руководствовался мыслью, что охрана немного помучает заключенных, и с ними ничего не случится. Никто и подумать не мог, что ночные «развлечения» польских охранников приведут к смерти Дирлевангера и Минха.

Комендатура и бургомистрат Альтсхаузена подготовили свидетельство о смерти двух заключенных. Причем, чтобы скрыть факт насильственной гибели Дирлевангера, в документах стояла формулировка: «Умер естественной смертью в 19.30». Фюссингер, давая показания криминальной полиции Равенсбурга, выступил против этого: «Я весьма удивлен тому, что французская комендатура зарегистрировала смерть Дирлевангера только 7 июня 1945 г. и смерть Минха 8 июня 1945 г. Заведомо ложным является то, когда в свидетельстве говорится, что оба умерли естественной смертью. Я могу в любое время в суде под присягой завить, что Минх, как и Дирлевангер, скончались от побоев… польских охранников»[1158].

Дирлевангера похоронили на кладбище в Альтсхаузене, но вскоре поползли слухи, что бывший командир штрафников жив. В немецких газетах с непонятной периодичностью стали появляться статьи примерно с такими заголовками: «Дирлевангер жив — в могиле лежит кто-то другой».

Позднее появились небылицы, что Дирлевангер в 1948 г. занимался обучением на Ближнем Востоке арабских войск, воевавших против нового государства Израиль. Некоторые сообщали, что он воевал в составе французского легиона в Индокитае. Другие утверждали, что его используют как консультанта в рамках организации НАТО. В конце 1949 г. один из бывших одноклассников Дирлевангера дал интервью для газеты Ассоциации жертв нацистского режима «ВВВ-сообщения», в котором заявил: «Я должен сказать, что не люблю говорить о таких вещах. Но все же амнистия распространяется и на нацистов. А Дирлевангер — это опытный борец с Россией, в котором нуждаются. Во всяком случае, сейчас он находится в новых вооруженных силах»[1159].

Снова о Дирлевангере заговорили в 1960 г. Прошел слух о том, что бывший командир браконьеров якобы служит в спецназе Египта, он принял ислам и стал инструктором по боевой подготовке. Вероятно, чтобы положить конец этим нелепым слухам и фантазиям, прокуратура города Равенсбурга в ноябре 1960 г. дала разрешение на эксгумацию останков Дирлевангера и проведение судебно-медицинской идентификации. Проведя исследование, эксперты установили, что в могиле на кладбище в Альтсхаузене действительно покоятся останки генерала СС[1160].

Часть Дирлевангера представляет собой исключительный пример того, насколько отдельное воинское формирование может быть зависимо от власти одного чиновника — Готтлоба Бергера — «крестного отца» и покровителя штрафников. Именно благодаря Бергеру, который мечтал о своей «карманной» армии из бесплатных наемников, появилось на свет соединение преступников, которое ввергало население оккупированных территорий в неописуемый ужас. Но в отличие от Дирлевангера послевоенная судьба Готтлоба Бергера сложилась иначе. 8 мая 1945 г. он был арестован союзниками. 11 апреля 1949 г, военный трибунал № 4 в Нюрнберге приговорил бывшего начальника Главного управления СС к 25 годам лишения свободы. Согласно заявлению главного обвинителя доктора Роберта Кемпера, Готтлоб Бергер с 1938 по 1945 г. был причастен к военным преступлениям, преступлениям против человечности и состоял в преступных организациях. Немецким корреспондентам из журнала «Шпигель» Кемпер сказал: «Это был крах Бергера»[1161].

В ходе процесса рассматривался вопрос о создании и карательной деятельности команды браконьеров. Хотя Бергер заявлял, что Дирлевангера следовало бы разжаловать и уволить из СС, в целом он сохранил добрые чувства к своему фронтовому другу и отказался подтверждать факты участия штрафников в массовых убийствах гражданского населения. Судье такая позиция показалась неубедительной, и он согласился с доводами обвинения. Тем не менее в тюрьме Бергер сидел недолго. Его знакомые из фирмы «Бош» подали на имя верховного комиссара Джона МакКлоя документы о гуманном обращении Бергера с военнопленными, благодаря чему ему сократил срок тюремного заключения до 10 лет. А 15 декабря 1951 г. бывший обергруппенфюрер СС был отпущен на свободу за хорошее поведение. Представители компании «Бош» помогли Бергеру успешно пройти процесс денацификации, нашли для него работу в одной из газет Штутгарта. Бергер включился в ультраправое движение и сотрудничал с неонацистским журналом «Нация Европы». Видимо, из-за этого он потерял работу и был вынужден перебраться в город Беблинген (земля Баден-Вюртемберг), где нашел себе скромный заработок. Выйдя на пенсию, Бергер переехал в родную деревню Герштеттен. 5 января 1975 г. он скончался, прожив 78 лет[1162].

Избежал смертной казни и один из главных организаторов борьбы с партизанами Белоруссии, «шеф соединений по борьбе с бандами», Эрих фон дем Бах. Он выступал на Нюрнбергском процессе в качестве свидетеля и дал показания о батальоне Дирлевангера. Пытаясь сохранить себе жизнь, Бах-Зелевски искажал факты и пытался представить себя человеком, вообще не связанным с преступлениями. Показания Баха вызвали негодование у Германа Геринга, который назвал его «кровожадной свиньей» («blutrünstiges Schwein»), продавшей свою душу победителям[1163].