Книга Китай. Большой исторический путеводитель - Алексей Дельнов

Площадь Тяньаньмынь, Дом народных собраний, на переднем плане Памятник павшим народным героям

* * *

Большое влияние на общественные настроения в Китае оказывала Великая Октябрьская революция в России. Один из организаторов «Движения 4 мая», вставший впоследствии на марксистские позиции Ли Дачжао, прямо призвал «последовать примеру русских». Освоение марксизма происходило преимущественно на основании переводов трудов Ленина и Троцкого. Мао Цзэдун вспоминал: «Китайцы обрели марксизм в результате применения его русскими. Идти по пути русских — таков был вывод». Привлекало то, что «высшее достижение западной социально-политической мысли» — марксизм (он еще долгое время будет казаться таковым не одним только китайцам) было успешно применено и привело к победе революции, к коренному общественному перевороту именно в России — в стране далеко не самой промышленно развитой, с абсолютным преобладанием крестьянского населения. Напрашивались аналогии, пример вдохновлял.

Философ Лян Шумин

Одним рывком — в светлое будущее, в небо, сошедшее на землю — тысячелетняя утопия всех крестьянских восстаний. Такое же устремление явно присутствовало в душах тех, кто сплотился в коммунистическую партию Китая. Впрочем, нечто подобное двигало и отцами-основателями Гоминьдана, и их приверженцами. Но эта партия по духу своему была слишком конфуцианской, после победы Синьхайской революции она стала скорее реформистской, чем революционной. А многие были настроены кинуться сломя головы за таинственным, манящим своей новизной пророчеством — как это было в страшные годы тайпинского восстания.

Но — «кому апельсинчиков, кому капустки». Миллионам китайцев казалась надежней гоминьдановская опора на традиционную духовность. Близкий к правым кругам Гоминьдана философ Лян Шумин утверждал: «Будущая мировая культура — это возрожденная культура Китая… ибо конфуцианство — это не просто идея, а сама жизнь».

Подобный национализм всегда найдет отклик в душах, в которых больно задето чувство национального достоинства, тем более если это достоинство — по определению «поднебесное». Но, конечно же, совсем уже несметные миллионы простых людей, измученных всеми навалившимся на них невзгодами, от чистого сердца могли сказать своим идеологически озадаченным соотечественникам: «нам бы ваши заботы». Однако, их тоже скоро озадачат — да они и сами озадачатся, большинство неожиданно для самих себя.

* * *

Усиление в Поднебесной революционных настроений не могло не привлечь внимания московских товарищей. В апреле 1920 г. по указанию Коминтерна в Китай прибыла из Владивостока группа идеологически подкованных российских коммунистов. Они усиленно старались вникнуть в смысл происходящего, оказывали помощь в создании в разных частях страны марксистских кружков.

В г. Чанша, центре провинции Хэнань, руководителем кружка стал товарищ Мао Цзэдун. Примерно в это же время группа молодых марксистов возникла в среде китайских эмигрантов в Токио. Во Франции начинали свой славный путь будущие руководители КПК и Китайской Народной Республики Чжоу Эньлай, Дэн Сяопин, Ли Лисань. Осенью 1920 г. при финансовой поддержке Коминтерна на марксистские позиции перешел журнал «Синь цяннянь», который, подобно «Искре», стал идеологическим и организующим центром для групп коммунистической направленности. Расширялась пропагандистская деятельность (в том числе в рабочих клубах, в школах для рабочих), появлялись новые печатные органы.

В июле — августе 1921 г. в Шанхае прошло совещание 12 делегатов от семи кружков (в их число входил товарищ Мао Цзэдун), которые объявили об организации Коммунистической партии Китая (КПК). Немалую роль в этом историческом событии сыграли присутствующие там представители Коминтерна. Новая партия сразу же заняла влиятельные позиции в рабочем движении — в Шанхае по инициативе коммунистов был создан Всекитайский секретариат профсоюзов.

В начале 1922 г. в Москве и Петрограде по инициативе Коминтерна прошел Съезд народов Дальнего Востока. В составе китайской делегации были представители коммунистов, Гоминьдана, других левых партий. Часть китайских товарищей была принята В.И. Лениным.

На съезде китайские коммунисты высказали свою точку зрения: в их стране вот-вот начнется социалистическая революция, и они должны возглавить ее. Но руководители Коминтерна поправили их: построение социализма в Китае дело не ближайшего будущего, революция будет носить на первом этапе национально-освободительный характер, а потому необходимо налаживать отношения с другими левыми партиями и организациями — в первую очередь с Гоминьданом.

* * *

Мощнейшими политическими силами в Китае продолжали оставаться милитаристские группировки, ведущей партией был Гоминьдан, а самым известным политическим деятелем — его руководитель Сунь Ятсен. Он возглавил работу по преобразованию партии в многочисленную боевую организацию. Когда в южной провинции Гуандун власть захватил сочувствующий Гоминьдану милитарист Чэнь Цзюньмин, там была создана гоминьдановская революционная база.

В апреле 1921 г. в Гуанчжоу собрались на съезд делегаты всекитайского парламента — Национального собрания созыва 1913 г., и избрали Сунь Ятсена чрезвычайным президентом Китайской Республики. Конечно, в силовом отношении с милитаристами он тягаться не мог, но моральный и политический авторитет его стал еще выше.

Сунь Ятсен приступил к подготовке объединительного военного похода на Север, отправной точкой которого должна была стать революционная база в Гуандуне. Он искал опору в рабочем движении, привлек в свое правительство коммунистов.

Но ближайшие события показали непрочность его положения. Сначала Чэнь Цзюньминь, «передумав», совершил военный переворот и изгнал Сунь Ятсена из своих владений. Но потом самого диктатора одолели, объединившись, его коллеги из Гуанси и Юньнани — и восстановили власть чрезвычайного президента. Осмыслив уроки произошедшего, Сунь Ятсен принялся за организацию собственной революционной армии — он не хотел и впредь зависеть от настроения милитаристов и их непрекращающихся разборок.

Понимая, что западные державы, при всех симпатиях их политических кругов к нему лично, военной, экономической и политической помощи Гоминьдану не окажут — потому что они поддерживали тесные отношения с пекинским правительством, признавая его единственно законным, Сунь Ятсен решил расширять связи с Советской Россией. Москва тоже официально признавала только северокитайское правительство. Но в то же время советское руководство, проанализировав ситуацию, пришло к выводу, что в настоящих условиях, когда о скорой победе социализма в Китае речи идти не может, Сунь Ятсен и его Гоминьдан — самая перспективная революционная сила.