Книга Любовь и голуби - Владимир Гуркин

АННА. Он же для близиру так с председателем. Для близиру. Но.

СОФЬЯ (вытирая Анне глаза). Суки какие… Обидели нашу Нюру.

АННА (удивленно). Слезы, да?

АЛЕКСАНДРА. Ну все, хватит… топать в одно и то же место. Выпьем. (Разливая самогон, мужикам.) А вы… Выходите из угла, прощается вам.

Иван и Петр сели за стол.

ИВАН. Ну че? За мир на всей планете? Нюрк, Соня, Саня, за добры отношения?

СОФЬЯ. Давайте.

АЛЕКСАНДРА (Анне). Нельзя тебе! Ты что?

АННА. Я на язык, для вкусу.

Выпили.

СОФЬЯ (Жене). Поела? Иди в дом к Витьке.

АЛЕКСАНДРА. Путь еще пожует. Или наелась?

ЖЕНЯ. Угу.

СОФЬЯ. Взрослые сидят, матерятся… Уши развесила. Иди.

Женя пошла в дом. Идет медленно, нехотя.

ПЕТР. За мир, значит… (Посмотрел на стакан и допил до конца.) С войной надо как-то управляться.

АННА. Кого делать?

ИВАН. Родину, Нюр, родину защищать… пора. Че сидеть? Да, Петр?

АННА. А-а. Но. Еще самогону? Я сбегаю.

СОФЬЯ. Хватит-хватит. И есть еще… Не пьяницы же. Саня, Ваня, спойте лучше. Давно не пели.

АННА (сразу). Про казака!

ИВАН. Какого? Их много.

АННА. Где доска сломалась.

АЛЕКСАНДРА. А-а… Ванька, заводи.

СОФЬЯ (Жене). Ты здесь еще?

ЖЕНЯ. Мам, можно песню послушать?

СОФЬЯ (смеется). Вот че с ней делать?

ПЕТР. Доча, иди ко мне.

Женя быстро села к отцу на колени, обняв его за шею, другой обняла мать.

СОФЬЯ. Послушай и сразу в дом.

ЖЕНЯ (с готовностью). Угу.

СОФЬЯ. Давай, Иван… Саня.

ИВАН (поет). Шё-о-ол ка-а-а-азак через речку домо-о-ой,

Шё-о-ол до-о-омой молодой, холостой,

О-о-бло-о-омилась доска,

По-одве-е-ела казака…

Появился Римас. Хотел было выйти к поющим, но придержался за углом дома, решив дослушать песню. Закурил.

ИВАН. …За-аче-ерпнул он воды

Са-а-погой!

Обняв мужа, вступила Александра. Поют привычно слаженно. Хорошо поют.

ИВАН, АЛЕКСАНДРА. О-о-бло-омилась доска,

По-о-две-е-ла казака —

За-ачерпнул он воды

Са-а-пого-о-ой!

Когда песня кончилась, все молчали, боясь сбить возникший сладостно-тревожный тон. Зашло солнце, утягивая за собой последний свет заката. Набирало силу слабое мерцание первых звезд. Издали раздалось едва слышимое блеянье коз.

АЛЕКСАНДРА (прислушавшись). Ваня, не наши бекают?

ИВАН. Тося… А счас Катька.

АЛЕКСАНДРА. Доиться просят. Допивайте, ребяты, остатки, пора идти.

СОФЬЯ. Посидели б еще.

АЛЕКСАНДРА. Козы, слышишь, надрываются. Доить надо.

АННА. Пока светло. Да?

АЛЕКСАНДРА. Конечно.

ИВАН (наливая последнее Петру и себе). Тогда за вас, бабы. Лучше вас на свете нет.

Мужики выпили.

АЛЕКСАНДРА. Нюр, бери посуду, поможем Соне.

Собрав все со стола, кроме не выпитого Анной стакана, женщины уходят в дом. Александра приостановилась на крыльце.

АЛЕКСАНДРА. Вань!

ИВАН. Оу?!

АЛЕКСАНДРА. Шайки-то в бане забыли! И Нюрину, и нашу! Сбегай, принеси! (Ушла.)

ИВАН. Тю ты, ек комарок…

Убежал в огород к бане.

Петр подошел к сараю, поправил на стене косу и, расстегивая ширинку, с опаской глядя на крыльцо, потрусил к углу дома, где, сидя на корточках, курит Патис.

РИМАС (вовремя заметив пристроившегося было облегчиться на него Петра, шарахнулся в сторону). Т-ты что?!

ПЕТР (от неожиданности взмахнув руками). А?! Итит твою!

РИМАС. Елки-палки… Прицелился… Ладно, ничего.

ПЕТР. Патис?

РИМАС. Хорошо милицию встречаешь.

ПЕТР. Так я… А ты чего тут?

РИМАС. Радио дома нет – пришел вас послушать.

Небольшая пауза.

ПЕТР. И как?

РИМАС. Что?

ПЕТР. Радио. Понравилось?

РИМАС. Заслушался. Чуть под твою брызгалку не попал. С Краснощековым гуляешь?

ПЕТР. С ним.

РИМАС. Закуришь? (Протянул Петру папиросу.)

ПЕТР. Давай. Римас Альбертыч, ты, правда, чего тут делаешь? Спичку дай.

Появился Иван с двумя цинковыми тазами. Положил их на лавку, взял стакан с самогонкой, хотел выпить, но, услышав голоса, прошел к углу дома.

РИМАС. Сейчас-то облегчись. Не терпи.

ПЕТР. Расхотелось.

ИВАН. О! Патис! Здоров, Римас Альбертыч!

Римас кивнул.

Женька сказала, был ты, убежал. Чего? Мог бы попариться…

РИМАС. Некогда.

ИВАН. Ну раз некогда… давай.

РИМАС. Что давай?

ИВАН. Я почем знаю. Ты… с повесткой, наверное… Или как? Правильно, Петь?

ПЕТР. Если на фронт – повестка… А чего еще?

ИВАН. Мы уж было подумали – забыли про нас.

Небольшая пауза.

РИМАС. На арест не повестки – ордера выписывают.

ПЕТР. Какой арест?

ИВАН. На фронт когда?

РИМАС. А как стемнеет. (Помолчав.) Приехали за вами. Из органов. Госуправление безопасности. (Ивану.) Понял?

ИВАН (не сразу). Из органов? Губисты… Понял.

ПЕТР. А где они?

РИМАС. У председателя догуливают. В три ночи за тобой, потом к Краснощекову… пойдем.

ИВАН. Ко мне?

РИМАС. К тебе. Как стемнеет, уходите… Чтоб никто не видел.

Пауза.

ПЕТР. Бумагу, что ль, накатал кто?

РИМАС (кивнув). Бумагу. Не одну.

ИВАН. Кто?

РИМАС. Не ясно кто?

ПЕТР. Губарев?

Римас не отвечает.

Римас… В чем обвиняют?

РИМАС. Разное. Жучок в муке… Шесть мешков. Было?

ПЕТР. Вот гадина! Он же сам из муки всю березу выкинул!