Книга Диаспора - Борис Иванов

— Он понял это с самого начала. Когда не стали нас искать, не выслали погоню, не стали прочесывать плато... И еще тогда решил сделать на это ставку. Но я не знаю — какую.

— Так или иначе, — попробовал определить ситуацию Кай, — он, как и мы, ищет покупателя... Хотя и какого-то особого. Похоже, нам стоило бы с ним поконтактировать. Тем более что наши цели он более-менее ясно представляет. Нехорошо получится, если мы перехитрим друг друга.

— Я постараюсь... — Кирилл нервно хрустнул пальцами. — Я постараюсь свести вас вместе. Но... Надо, чтобы вы не использовали это для того, чтобы как-то его обезвредить. Арестовать или подставить каким-то образом. Я должен быть уверен, что вы играете чисто.

— И какие же гарантии мы можем вам дать на этот счет? — устало бросил Кай.

— Собственно, тут может быть только одна гарантия... — Кирилл посмотрел в глаза федерального следователя. — Ваше слово, только и всего. Пока что у меня не было оснований не верить вашему слову, господин Санди.

— Ну что же...

Кай поднялся с кресла и теперь стоял напротив бывшего бойца Космодесанта.

— Считайте, что такую гарантию вы уже получили. Вы знаете теперь, как связаться с нами. Я попрошу вас об одном. Если вы поймете, что Листер затевает что-либо опасное, дайте нам знать немедленно. Постарайтесь в этой ситуации обойтись без самодеятельности...

— Это уж как получится, — ответил Кирилл.

За спиной Кая скрипнула дверь и раздалось деликатное покашливание.

Он обернулся навстречу вошедшему Граберу.

— Вы пришли сказать, что моя комната?..

— Ваша комната готова. Но... Господин Верховный Посвященный может принять вас немедленно.

Глава 13В ЛАБИРИНТЕ

— Ну вот мы и встретились... Я ведь давно хотел встретиться с вами.

Кай с подавленным вздохом перешагнул порог тесноватой, но высокой и светлой комнаты. Фальк легко поднялся ему навстречу, не спеша, однако, протягивать руку для пожатия.

— Вы уверены, следователь, что хотели встретиться именно со мной? — довольно прохладным тоном осведомился он.

— Если вы — тот Герберт Фальк, судьбой которого обеспокоен подполковник Дель Рей...

Кай тоже замялся с рукопожатием. Чтобы как-то закруглить начатый было жест, он перехватил правой рукой шнурок оберега, который неведомо как очутился в левой. В последнее время у него выработалась раздражавшая его самого привычка перебирать этот затейливыми узелками усеянный шнурок, наподобие четок.

— Впрочем, не один только подполковник, — уточнил он.

— Ну что ж. Боюсь, что я — именно тот Фальк, который так небезразличен господину подполковнику... И какие же указания вы получили от него касательно моей скромной персоны?

— Поверьте, я не получал в отношении вас никаких особых указаний. Подполковник Дель Рей лишь просил меня установить ваш теперешний статус. И, по возможности, получить от вас некоторые объяснения...

Кай довольно неловко чувствовал себя, продолжая стоять напротив собеседника, который тоже не спешил изменить свою позу, несколько напоминающую стойку «смирно».

— Ну что ж... — Фальк наконец протянул руку федеральному следователю. — Думаю, что с другими гм... указаниями официально аккредитованных лиц ко мне послать и не могли. С другими указаниями посылают других людей...

Он указал Каю на грубо сработанный табурет у стола и сам опустился на точно такое же произведение столярного ремесла. Другой, более удобной, мебели в Серых монастырях, видно, не водилось.

— Я представляю, сколько недоуменных вопросов ко мне накопилось у старины Гвидо... Вот только ответить мне на них будет затруднительно. Весьма и весьма затруднительно...

— Вы испытываете затруднения э-э... этического порядка? — осторожно спросил Кай.

— В некотором роде — да, — несколько неопределенно отозвался Фальк. — Но это совсем не то, что вы предполагаете... Это вовсе не угрызения совести. Во всяком случае, не за мое лично поведение в этой истории... Видите ли, я не уверен, что людям — Человечеству вообще — на теперешней нашей стадии отношений с ранарари надо знать то, что узнал я...

— Тогда нам остается только обсудить сегодняшнюю погоду, — вежливо улыбнулся Кай. — И виды на урожай. Но мне казалось, что вы согласились поговорить со мной не ради этого. Жаль, что я ошибся, — он улыбнулся еще раз довольно хмуро. И приготовился встать и вежливо откланяться. Но что-то остановило его. Взгляд Фалька, прикованный к пробегавшему через пальцы федерального следователя шнурку оберега.

— Не торопитесь...

Фальк встал, подошел к окну и принялся что-то рассматривать в высоком куполе небес. Там — в его глубине — первые звезды этой ночи уже нарисовали несмелый, едва заметный пока что контур странных созвездий этого Мира.

— Вы не совсем точно выразились, следователь, — наконец произнес он. — Я не просто согласился на встречу с вами. Я пригласил вас к себе, чтобы... Чтобы предложить своего рода помощь. Взаимопомощь, точнее говоря...

Он не обернулся, чтобы оценить реакцию собеседника. Кай предпочел промолчать. Поднес к уху орех-шептун. Прислушался к нему.

Фальк заговорил снова, немного изменив тему разговора.

— Что касается того, что вы назвали... Как это вы выразились?.. Ах, да — уточнением моего статуса... Так вот: простым я свое задание не считан с самого начала. Но оно оказалось сложнее, гораздо сложнее, чем все то, к чему меня готовили...

Он оторвался наконец от созерцания первых звезд и повернулся к федеральному следователю.

— Понимаете ли, этой моей задачей было понять... Понять смысл происходящего на этой бессмысленной планете. Все очень просто — понять, внятно изложить, передать по инстанции тем, кому в этом мире надлежит принимать решения. И забыть. Быть готовым к выполнению следующего задания.

Он поморщился.

— Только вот черта с два удается укладываться в такую простоту... Видите ли, следователь... Если вы уж дослужились до своей категории и если уж вы сподобились такого сложного задания, тогда вы, наверное, должны были испытать на собственной шкуре, что это значит — понять что-нибудь. Это, пожалуй, будет чуть посложнее, чем понять, что все-таки было орудием убийства да по каким каналам сплавляли жулики краденое... Понимание сущности — это такая штука, которая тебя изменяет. Когда ты что-то начинаешь понимать по-настоящему, ты сам немного становишься этим «чем-то». Вот в чем дело... Я сделал многое. Я прошел по довольно крутой лесенке — от иммигранта, ничего не смыслящего в делах Диаспоры, до настоятеля Серого монастыря. Можно было бы написать неплохой роман на тему этого... восхождения. И пока я по ней — по лесенке этой — карабкался, срывая ногти и раздирая в кровь руки-ноги, ко мне пришло понимание того, что мы — люди — натворили здесь. Какова наша действительная роль... И я стал уже не тем, кем был. Мне пришлось стать частью этого странного Мира, чтобы понять его. А наш Мир — мир «Эмбасси-2», мир ходов и контрходов спецслужб — перестал быть мне понятен. Так уж устроен этот мир и наши мозги в нем, следователь: за понимание одного приходится платить непониманием чего-то другого.