Книга Море имен - Ольга Онойко

Алей поразмыслил и выпил еще пива.

– Но у них есть названия, – полувопросительно сказал он. – У Реки, у Нефритовой Электрички.

– Угу. Кто-то когда-то не удержался и назвал их. Для них это не проблема. Это проблема для нас.

Алей упер палец в середину лба.

– Н-да, – пробормотал он. – А ведь раз есть сисадмины, значит, где-то должен быть и главный инженер. Айти-директор со разработчики.

Вася хохотнул, но даже в смехе его слышалась доля уважения.

– Это суровые люди, – сказал он. – Суровые, но справедливые.

…Море Имен, сказал он позже, заключает в себе абсолютно все. Все, что может и не может существовать, бесконечное множество Вселенных и их теней. И то, что видел Алей – своего рода интерфейс, предназначенный для людского восприятия. Человеческий разум – в некотором смысле тоже тоннель. Наверное, есть и для него Предел, который можно преодолеть и выйти тем самым за рамки человечества. Но это уже совсем другая история.

– А Воронов? – спросил Алей напоследок. – Я не ломал его Предел, и сам он его тоже не преодолевал. Я даже не смог понять, восстановился он после расщепления, которое устроил мой отец, или нет. Летен видел Солнце Слова. Он теперь такой… не знаю даже, как описать. Он изменился. И что теперь с ним будет?

Вася хмыкнул. В глазах его зажглись веселые огоньки. Он выкинул пустые бутылки в мусорное ведро, вернулся к столу и встал над ним в подобии величественной позы. Странно, но при этом Вася отнюдь не выглядел комично или нелепо.

– Летен, – сказал демиург торжественно, – теперь Помазанник Божий. Причем в прямом смысле – Божий, буквально. Я и не вспомню, когда Росе в последний раз так везло.

* * *

В офисе Ялика полным ходом шла подготовка к квартальной презентации. Убрали перегородку, разделявшую Правь и Навь, настраивали проектор. Перед белыми щитами для рисования стоял Мир Сиренин, и на лице его отражалась мучительная внутренняя борьба. И практически, и теоретически щиты предназначались для деловых записей. После презентации должно было начаться большое совещание отдела, мозговой штурм, пространство на стенах требовалось, чтобы записывать идеи. Но на щитах опять с поразительным художественным мастерством написали картину: на этот раз – группу «Битлз» на концертной сцене. Стереть битлов Миру Сиренину не давали сердце, совесть и ностальгия. Наконец подошла хладнокровная Осень и сказала старому хиппи, что его ищет Светел Тишин. Мир Сиренин тяжко вздохнул и послушно удалился, а Осень взяла губку и стала стирать маркерный рисунок.

В рекреации у дверей Прави и Нави собирались люди. Программисты катались по длинному коридору на самокатах: глаза у них стекленели от глубокой задумчивости, и лучше было не попадаться им на пути. Ручей и Тайна принесли с первого этажа огромный ватманский лист и стали прилаживать его на стену. Лист был озаглавлен: «Чтобы сделать мир лучше, надо…» Внизу предполагалось приписывать ручкой.

Спустились из мансарды Ворон Вежин и День Вьюгин.

– Они нам сейчас об успехах отчитаются, – ворчал Ворон, – а у нас вчера в Геобазе Атлантида появилась. По-моему, это провозвестие конца мира.

Ягуар-Стародубцев в ответ саркастически фыркал и хлестал по бокам несуществующим пятнистым хвостом.

Алей сбегал пообедать заранее, чтобы успеть на презентацию, и не рассчитал время. Зато он занял лучшее место в Прави, катался на крутящемся стуле от стены к стене, отталкиваясь ногами, и вносил свою лепту в хаос.

Стерев великих музыкантов, Осень обернулась к Алею. По-всегдашнему спокойное лицо ее сейчас было особенно безмятежным, и Алей заподозрил неладное.

– Алик, – спросила Осень, подойдя, – ты дописал мне фичу?

– Какую фичу? – невольно переспросил Алей.

И понял, что погиб.

– Поиск, – ледяным голосом сказала Осень, – по базе запросов.

Алей втянул голову в плечи.

Он забыл.

– Сень! – взмолился он. – Я напишу! Я на выходных буду приезжать и напишу! Ночью писать буду!

– Сегодня пятница, – неумолимо отвечала Осень. – Пускай к воскресенью ты напишешь. Обновление выкатят не раньше середины дня в понедельник. И там будут баги, ты знаешь, они всегда есть. А в понедельник вечером мне нужен отчет. Ты меня подставил, Алик, ты меня очень подставил!

Она бы и дальше ругалась. С тех пор как Алей переехал жить к ней, она то ли стала испытывать больше эмоций, чем прежде, то ли научилась выражать их несколько откровенней. Вообще-то, Алею это нравилось, только не тогда, когда он бывал в чем-нибудь виноват.

Но тут появился начальник департамента, не нашел свободного стула, улегся навзничь на пол переговорки и попросил начинать.

Гул голосов притих. К тканевому экрану вышел Металл Майоров, а Лог Хмыра развернул первую страницу презентации.

– Что сделано, – звонко сказал Металл. – Мы создали несколько дзенов, в том числе дзен отчаяния пользователя.

По аудитории прокатился смешок.

– С помощью Дзена Отчаяния мы смогли найти более двадцати чужих секторов сети.

В толпе уважительно присвистнули.

– Напомню, – продолжал Металл, – что сектором мы называем не параллель и не домен, а просто комплекс страниц, связанных прямыми ссылками, поэтому реальные достижения несколько скромнее, чем кажется. Тем не менее, если отсечь машинные запросы, запросы с опечатками и прочее подобное, то доля чужих запросов в дзене составляет около двух процентов. Это очень много. Таким образом, мы можем сказать, что бета-версия семантического фильтра запущена в работу успешно и наши пользователи в безопасности. Ура нам!

Алей усердно зааплодировал.

Металл, улыбаясь, прошел обратно. Его место занял аналитик из другого проекта и стал рассказывать про большой поиск. Алей обождал некоторое время, поглядывая украдкой на суровую Осень, а потом тихонько встал и на полусогнутых прокрался вдоль стены к выходу.

Среди зеленых травянистых перегородок было пустынно: почти все собрались в Прави и Нави. Алей сел и разбудил компьютер движением мыши.

На рабочем столе у него теперь стояла фотография со свадьбы Поляны, смешная и милая. Поляна и Летен гуляли на Поклонной горе в сопровождении едва ли не сотенной свиты. Со стороны жениха гости были почти сплошь мужчины с военной выправкой, многие пришли в форме. На краю кадра маячили веселый подвыпивший Корней и строгий Май с женой и нарядными детьми. Со стороны невесты гостей было больше раза в два – добродушная Поляна пригласила всех, кого вспомнила. Она даже бабушку Медю приглашала, но той здоровье не позволило выбраться. Позвала она и Алея с Осенью и со всей семьей.

Скромная мама на фотографии затерялась среди Поляниных гостей, видна была только ее прическа… Алей подумал, что мама всерьез надеялась на возвращение Ясеня. Невозможная мечта ее не сбылась. Но она, кажется, была счастлива просто тем, что он жив. Папа приходил в гости на выходных, в промежутках между своими таинственными странствиями. Обедал дома, пел песни, а на прошлой неделе вывез Инея и Веселу кататься по Листве-реке на пароходике. А вечером играл в футбол с Инеем и Ленькой.