Книга Прикосновение - Колин Маккалоу

Обед прошел беспорядочно, праздничным тортом и сандвичами все успели испортить себе аппетит. Пока убирали посуду после главного блюда, Александр поднялся:

— Прошу меня простить, но меня ждут дела на руднике.

— И я с тобой. Я помогу, — предложил Ли.

— Спасибо, но на этот раз я справлюсь без помощи. В одиночку.

— Даже Саммерса с собой не берешь?

— Даже Саммерса.

— Кстати, как дела у его несчастной жены? — спросила Констанс.

— Для душевнобольной она удивительно крепка здоровьем.

— Печально.

— Действительно, — согласился Александр и ушел.

Признание Ли стало для Александра громом с ясного неба, и хотя внешне он остался невозмутим, в душе его царило смятение. Ему и в голову не приходило, что Элизабет влюблена в Ли. У нее хороший вкус, отметил он, вспомнив разговор с Ли: она выбрала абсолютно честного и порядочного мужчину. Ли хватило деликатности никогда не упоминать про мать Александра и ее тайну, но судя по всему, этот эпизод биографии старшего друга и советчика произвел на него неизгладимое впечатление. Любовь слепа, однако любовь Ли оказалась настолько зрячей, что заметила скрытность Элизабет. Родись у них ребенок, Элизабет до смерти хранила бы секрет — потому что привыкла держать язык за зубами. Вот что получается, когда за юношеские признания немилосердно карают, сами признания не воспринимают как стремление открыть правду, а потому и не считают заслуживающими похвал. И Элизабет научилась молчать, таиться, оберегать тайны, хотя не вполне понимала, по какой причине так поступает.

Александр осознал, что так и не стал жене другом: слишком уж он заботился о том, чтобы понаряднее одеть ее, засыпать драгоценностями, обучить манерам, приличествующим хозяйке особняка. Беседовать с Элизабет он предпочитал с позиций педагога на темы, совершенно безразличные ей, — о геологии, горном деле, своих стремлениях. Разделить его интересы предстояло и будущим сыновьям. А какая Элизабет разница, из пород какого периода сложена вон та скала — пермского или силурийского? Тем не менее так Александр ответил на вопрос жены об очередной поездке в Кинросс. Он даже не задумался о том, что могло бы заинтересовать ее, — он помнил только о том, что любил сам. О, если бы повернуть время вспять! Догадаться бы, что он точная копия изображения сатаны из церкви старикашки Мюррея! И в супружескую постель она легла, не подозревая о том, что ее ждет, — никто не подготовил ее. Девушки из шотландских деревень не знают жизни, они запуганы и невежественны. Ему следовало сразу понять, сколько времени и трудов понадобится, чтобы втолковать жене, что ее ввели в заблуждение — может быть, даже умышленно.

Но он не удосужился даже задуматься об этом. Он не ухаживал за ней — просто овладел. Застолбил, как участок. А надо было сначала устраивать романтические ужины вдвоем, дарить не бриллианты, а цветы, испросить позволение впервые поцеловать ее, медленно подготовить ее к близости… Но нет, эти сентиментальности не для Александра Кинросса! Он встретил Элизабет в порту, на следующий день женился на ней, единственный раз поцеловал в церкви и той же ночью явился к ней в спальню. То есть доказал, что он ничем не лучше животного. Бесконечная цепь ошибок, упущений и оплошностей — вот что такое история его брака с Элизабет. И Руби для него всегда значила гораздо больше.

Только когда Элизабет вдруг исчезла, Александр понял, что натворил. Ощутил ее боль и разочарование. Ее лишили возможности выбирать.

«Неудивительно, что она невзлюбила меня с самого начала. Нет ничего странного в том, что она с таким трудом вынашивала моих детей. Она не хотела иметь такого мужа и считала, что ее второй половинки не существует в природе. Но теперь, когда я знаю про Ли, я абсолютно уверен: несмотря на возраст, она способна носить и рожать малышей. Хорошо, что Ли я знаю с самого детства. Для Элизабет он идеальная пара».

В тоннеле он остался в полном одиночестве: новая смена начиналась только в полночь, к тому же рудокопы и пятого и седьмого тоннелей знали, что намечается очередной взрыв в первом. Александра никто не тревожил.

Компрессор работал исправно, сжатый воздух поступал к перфоратору, несмотря на значительное расстояние. Александру нравился этот усовершенствованный инструмент. Почти новый, он превращал тяжелый труд чуть ли не в удовольствие.

Александру предстояло пробурить шпуры — отверстия для закладки динамита — глубиной двенадцать футов, разместив их по плану, разработанному еще несколько дней назад. От помощи Ли он отказался, не желая отвечать на расспросы и опровергать сомнения. В сущности, в помощи Александр и не нуждался: он прекрасно знал, что делает, и в одиночку мог справиться быстрее и лучше. На первом же шпуре, на глубине одиннадцати футов, перфоратор заныл, наткнувшись на пустоту, — значит, он не ошибся, в скале и вправду есть пустоты! Еще несколько шпуров — и везде пустота, и повсюду на глубине примерно одиннадцати футов. Работая, Александр продолжал размышлять.

«А какую деятельную жизнь я вел! Вот оно, мое оправдание! Лучший рецепт успеха — упорный труд, ум и честолюбие. Я ни разу не оступился, ни с добычей золота, ни с производством каучука, и если где-то и ошибался, то лишь в частной жизни.

Сэр Александр Кинросс, кавалер ордена Чертополоха, — разве я не великолепен? Как я гордился своими победами! Триумфы, путешествия, невероятные приключения, груды золота в Английском банке, строительство образцового города, опережающего свое время, осознание, что у каждого политика своя цена, и удовольствие, которое доставляла покупка то одного, то другого… ненасытные болваны. Стоит ли поступаться принципами ради денег?.. Нет, я с честью прожил свои пятьдесят пять лет».

Он перевел дух, поправил повязку на лбу и снова взялся за работу, действуя уверенно и быстро.

За все страдания, которые причинил Элизабет брак, она подарила мужу чудесную дочь. Несомненно, Нелл преуспеет в выбранной профессии — конечно, если не возьмет на себя роль крестоносца. Александр давно заметил, что Нелл альтруистка, очевидно, в свою бабушку, его мать. Единственной цели в жизни он не достиг: не родил сына, кровного наследника. Напрасно он выписал невесту из Шотландии — ему следовало жениться на Руби, родственной душе, обладательнице роскошного, чувственного тела. Но не за тело он ее любил — за искрометное остроумие, житейскую мудрость, умение подмечать нелепости, неистребимую жажду жизни. Руби — одна на много миллионов. Он и ей причинил страдания, и ее обрек на муку, как Элизабет. Хотя любил обеих.

Перед Элизабет он в долгу. Пришло время расплатиться. С ним она несчастна, и в этом виноват только он. Хорошо еще, Руби счастлива. Да, Ли — идеальная пара для Элизабет, но как быть с ее скрытностью? Ли влюблен в нее без памяти рыцарской благородной любовью, в которой возвышенных чувств больше, чем страсти. Переживет ли он исполнение мечты? Не окажется ли, что Элизабет, о которой он мечтал с семнадцати лет, и настоящая Элизабет — две разные женщины? Этого Александр не знал. И не хотел знать.

Внезапно ему вспомнился Сун. Добрый старый Сун! Лучший в мире партнер, с которым не страшно браться за любое дело. Вот от кого Ли унаследовал благородство. Странно, ведь отец не только не занимался воспитанием сына-полукровки, но и не слишком интересовался его жизнью. Другие сыновья Суна — китайцы в большей степени, чем их отец, совсем иной народ. Александр считал, что до Ли им далеко. После объединения колоний положение китайцев в Австралии изменилось к худшему, но Александр был убежден, что депортации не будет. Глупо пренебрегать знаниями и способностями людей только потому, что кожа у них другого цвета!