Книга Дети Третьего рейха - Татьяна Фрейденссон

С уважением, Катрин Гиммлер».

Мы договорились так: когда я завершу свои дела в Берлине, позвоню, и мы условимся о встрече. Гиммлер написала, что подыщет для нашей встречи «нейтральное» место – в смысле никакой не памятник жертвам нацизма, что рядом с Бранденбургскими воротами, и не «Топографию террора».

«Главное место, связанное с Гиммлером, это, конечно, “Топография террора”, музей, где в прежние времена было СС и гестапо. Но это несколько сложнее, поскольку я себя очень плохо чувствую, находясь в таких местах, это слишком похоже на “нацистские шоу”.

С наилучшими пожеланиями, Катрин Гиммлер».

В перерывах между моими делами в Берлине неожиданно возникло свободное время. Чтобы скрасить унылую апрельскую тоску – а весной 2013 года в Берлине еще лежал снег и ветер задувал под пальто, – я, облачившись во все свитера разом, пошла гулять на Вильгельмштрассе, потому что у меня было не только время, но и место, где я очень давно хотела оказаться: Новая рейхс-канцелярия. Точнее, как раз именно место, где она стояла и где в глубине промерзшей земли располагался бункер, – тот самый, в котором провел последние дни своей жизни Адольф Гитлер.

Рейхсканцелярия во время взятия советскими войсками Берлина в 1945 году сильно пострадала, после войны ее решили и вовсе сровнять с землей, а бункер Гитлера просто засыпали. Так что над ним сейчас жилые дома, рядом с которыми громыхает очередная большая берлинская стройка.

Что же до Гиммлера, то в период агонии Третьего рейха он решал свои задачи. Уже задолго до окончания войны Гиммлер начал искать возможности заключения сепаратного мира с союзниками. Вот как описывает свою встречу с Гиммлером в конце апреля 1945 года Альберт Шпеер, министр вооружений Третьего рейха:

«Он окончательно утратил чувство реальности и жил в мире иллюзий и фантазий. ”Без меня у европейских государств нет будущего, – безапелляционно заявил он. – Им придется примириться с моим пребыванием на посту министра полиции ради соблюдения порядка и спокойствия. Час переговоров с Эйзенхауэром – и он также присоединится к их мнению! Они целиком зависят от меня, – иначе на континенте воцарится полнейший хаос“. Он рассказал о своих встречах с графом Бернадоттом, в ходе которых, оказывается, была достигнута договоренность о передаче концлагерей под эгиду Международного Красного Креста… Если прежде в высших эшелонах власти всерьез намеревались накануне поражения уничтожить всех политических заключенных, то сейчас Гиммлер по собственному почину пытался договориться об их судьбе с державами-победительницами. Гитлер же, судя по нашей последней беседе, потерял всякий интерес к этой проблеме… Никакие разговоры на него не действовали: ”Теперь я обязан заниматься формированием кабинета министров, и потом, я отвечаю за будущее Германии и не могу рисковать жизнью“»112.

В причинах, заставивших исполнительного Гиммлера забыть о субординации к концу Второй мировой войны, тоже ничего удивительного нет. Даже столь дисциплинированный «Хайни» не смог удержаться от искуса стать главным человеком – пусть и на руинах рейха.

Генрих Гиммлер – фигура непростая для обсуждения: помимо того, что этот человек повинен в геноциде евреев, массовом уничтожении мирного населения и многих других преступления, творимых в рейхе, – до скамьи подсудимых в Нюрнберге он так и не добрался, а стало быть, не смог ответствовать за всё, что натворил. Более того, с каждым днем остальные подсудимые всё больше и больше перекладывали вину на Гиммлера, не присутствовавшего на процессе (покончил с собой в конце мая 1945 года) и не могущего объяснить (оправдать бы не получилось) мотивы своего поведения. Так что в итоге все человеческие черты рейхсфюрера СС стерлись – согласно свидетельствам обвиняемых в Нюрнберге, Гиммлер был вовсе не человеком, а монстром.

Из разговора тюремного психиатра Леона Голденсона в Нюрнберге с Рудольфом Милднером, старшим сотрудником гестапо в Польше, ставшим свидетелем обвинения на Нюрнбергском процессе:

« – Что вы думаете о личности и характере Гиммлера?

– Я не знал его лично. Я знаю, что в Верхней Австрии пятнадцать немецких девушек вступили в сексуальную связь с рабочими с востока. Гиммлер приказал заключить этих девушек в концентрационный лагерь на восемь с половиной лет.

– Что стало с теми рабочими?

– Думаю, их казнили. В Кракове офицер криминальной полиции, которому было больше пятидесяти лет, пожал руку еврею. Гиммлеру доложили об этом, и он бросил этого сотрудника на два года в Дахау. Это было время битвы за Сталинград и говорит о том, что Гиммлер находил время думать об этих пустяковых случаях»113.

Для многих высокопоставленных нацистов отсутствие рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера на Нюрнбергском процессе было хорошей возможностью перекинуть всю вину на него. Карл Дёниц, гросс-адмирал и командующий флотом с 1943 года: «Я не могу винить кого-либо из этих людей, которые разделяют со мной общую судьбу [на Нюрнбергском процессе. – Т.Ф.]. Главная ошибка этого суда в том, что на нем отсутствуют те два человека, которых следует винить за все преступления, а именно Гитлер и Гиммлер».

Рейхсмаршал Герман Геринг, оставшийся верным Гитлеру до конца, и еще не до конца сломавшийся министр иностранных дел Третьего рейха Иоахим фон Риббентроп, не оставляя попыток оправдать фюрера, в 1945 году в Нюрнберге вообще утверждали, что фюрер по масштабу совершенных злодеяний – на втором месте после Гиммлера.

«Геринг тут же встал из-за стола.

– Знаете, – доверительно начал он, – в мои намерения вовсе не входит преувеличивать мою любовь к фюреру, – вам ведь известно, как он отнесся ко мне в финале. Но я не знаю, что мне говорить, мне кажется, что в последние полтора года он просто почти всё передоверил Гиммлеру…»114

А вот что говорил Риббентроп:

«Я не могу себе вообразить, что Гитлер отдавал такие приказы. Я не могу поверить, что он об этом знал. Я верю, что он порой мог поступать жестоко, но я всем сердцем верил в него! Он мог быть и очень добрым! Я всё для него делал! Эти приказы отдавал Гиммлер. Но сомневаюсь, что Гиммлер – настоящий немец. У него было такое странное лицо! Мы с ним не ладили».

Выяснилось, что вся скамья подсудимых, утратив единство в отношении к Адольфу Гитлеру, была тем не менее единодушна в том, что главный монстр Третьего рейха, отдававший приказы уничтожать мирное население и наладивший механизмы его уничтожения, – это Генрих Гиммлер.

Родившийся в семье немецкого профессора Гебхарда Гиммлера в 1900 году будущий рейсфюрер СС получил свое имя в честь принца Генриха из династии Виттельсбахов, бывшего ученика Гебхарда. Принц любезно согласился стать крестным новорожденного. Старшего сына профессора, первенца, родившегося на два года раньше Генриха, назвали Гебхард, в честь отца, а младшего, появившегося в 1905 году, – Эрнст (это и был дед Катрин Гиммлер). В 1917 году молодой Генрих Гиммлер пошел в армию добровольцем – проходил учения, но в военных действиях не участвовал. Генрих был в восторге от военной службы, но славы на этом поприще так и не снискал. С 1919 года он стал студентом в техническом колледже Мюнхенского университета. «Он сохраняет свою привычку регулярно посещать церковь вплоть до 1924 года, хотя признаки сомнения в религиозных убеждениях начинают появляться в его дневниках гораздо раньше. ”Думаю, у меня назрел конфликт с религией, – пишет он в декабре 1919 года, – но что бы ни случилось, я всегда буду любить Бога и молиться ему, я останусь преданным католической церкви и буду защищать ее, даже если буду от нее отлучен…“ Вопрос секса по своей притягательности превосходит даже религию, несомненно, из-за его убеждения в необходимости ограничения половых связей до брака. По-видимому, он оставался девственником до 26 лет…»115