Книга Гражданская война в США. 1861-1865 - Кирилл Маль

Добыча оказалась на редкость ценной, настоящей золотоносной жилой для бедного Юга. Только орудий крупного калибра в Госпорте было 195, и конфедераты использовали их для вооружения береговых батарей, расположенных от Норфолка до Нового Орлеаиа. При помощи этих мощных пушек были также перекрыты устья многих судоходных рек, куда пытались пробиться федеральные канонерки. Словом, если бы Госпорт не был взят, вооружение многих фортов и кораблей Конфедерации оказалось бы невозможным.

Однако еще более полезным приобретением стали несколько военных кораблей, которые в спешке так и не были уничтожены федералами. Самым значительным из них был паровой фрегат «Мерримак» — один из главных действующих персонажей нашей истории.

«Мерримак» был построен в Бостоне и 20 февраля 1856 года укомплектован личным составом и подготовлен к плаванию. Под командованием своего первого командира — капитана ВМФ США Пендерграста — фрегат участвовал в крейсерском плавании в вест-индских и европейских водах, а в октябре 1857 года в качестве флагмана вошел в состав Тихоокеанской эскадры. Там он оставался вплоть до ноября 1859 года. 16 февраля 1860 года «Мерримак» прибыл в Норфолк, где был снят с несения активной боевой службы. Иными словами, довоенная история «Мерримака» была совершенно обычной, и ничто не предвещало неожиданного поворота в судьбе этого корабля в начале гражданской войны.

Эвакуируя госпортскую базу, федералы, конечно, понимали, что такое сокровище как «Мерримак» не должно достаться врагу. Сначала они подожгли корабль, а затем затопили его на отмели. В результате вся верхняя часть корпуса вплоть до ватерлинии сгорела, а отсеки были наполнены водой. Но южане попытались использовать даже такой наполовину уничтоженный корабль: в виду отсутствия у Конфедерации даже зачаточных военно-морских сил, у них не было особого выбора.

Однако о том, чтобы восстановить «Мерримак» в его прежнем виде, не могло быть и речи. Морской секретарь Меллори вообще считал постройку деревянных кораблей, в том числе и паровых фрегатов, делом совершенно безнадежным. [548]

Он утверждал, что, даже если Югу и удалось бы создать флот из судов такого класса, то он все равно стал бы легкой добычей превосходящих военно-морских сил Союза, Но, если нельзя было превзойти северян количеством вооруженных кораблей, следовало превзойти их качеством, преодолев «численное неравенство» «неуязвимостью». Так родилась идея закованного в броню «левиафана», который «мог бы крейсировать вдоль всего побережья Соединенных Штатов, предупреждая возможность установления блокады и иметь хорошие перспективы на достижение успеха».

Сам по себе этот замысел, конечно, не был новым словом в военно-морском строительстве. Бронирование было ответным аргументом «щита» в его вечном споре с «мечом» и явилось естественной реакцией на применение бомбических орудий. Еще в 1842 году ВМФ США приступил к строительству первого броненосца батареи Стивенса, который мог бы стать если не властителем морей, то, по крайней мере, королем прибрежных вод. Однако этот единичный опыт не имел практических результатов и не привел к массовому строительству кораблей нового типа. Поэтому инициатива Меллори может с полным основанием считаться началом той революции в морской войне, которую произвели броненосцы.

Превращение «Мерримака» в корабль нового типа началось почти сразу после того, как южане подняли его на поверхность. По плану, разработанному военно-морским конструктором Джоном Л. Портером и главным инженером У. П. Уильямсом, уцелевшая жилая палуба была превращена в орудийную. В центральной части корпуса, имевшего 275 футов (84 м) в длину и 38 футов 6 дюймов (12 м) в ширину, была построена большая рубка длиной 165 футов (около 50 м). Для ее строительства использовались дубовые и сосновые доски толщиной в 2 дюйма (5 см). Стенки рубки были наклонены к палубе под углом в 36°, а крыша, имевшая 20 футов (около 6 м) в ширину, была покрыта железными решетками.

Поверх решеток строители положили железные плиты, каждая из которых имела 2 дюйма в толщину. Чтобы бронирование было еще более прочным, а судно село на достаточную глубину, пластины положили в два ряда — один горизонтальный, а поверх него — вертикальный. В результате рубка [549] имела броневую защиту толщиной в 4 дюйма (20 см), под которой находилась деревянная основа.

Впрочем, сам процесс установки железных плит происходил в сухом доке, и расчет на то, что их веса хватит для осадки корабля по ватерлинию, оказался неверным. Запас плавучести деревянного корабля был столь велик, что при спуске на воду и нос, и корма лишь слегка погрузились в воду. Тогда строители добавили к обшивке еще 80 тонн чугунных чушек, что позволило наконец добиться нужной осадки. Обе оконечности погрузились в воду, выступая из нее лишь на несколько дюймов, и практически не были видны. Над поверхностью моря торчала только одна бронированная рубка, придававшая кораблю очень необычный и живописный вид. «Мерримак» напоминал крышу дома, — вспоминал очевидец. — Когда он не участвовал в бою, на верху этой крыши, по сути, бывшей спардеком, стояли члены команды».

Итак, чисто внешне «Мерримак» выглядел крайне неуклюжим и неповоротливым металлическим сундуком, и это впечатление было в общем правильным. Несмотря на установку [550] брони, что значительно увеличило вес корабля, он по-прежнему приводился в движение двумя старыми двухцилиндровыми двигателями, установленными на фрегате еще в 1856 году. Эти двигатели запускали четыре паровые котла типа «Мартин», среднее давление в которых равнялась 18 фунтам на квадратный дюйм, что позволяло кораблю развить скорость примерно в 9 узлов. Впрочем, оба двигателя часто не справлялись со своей работой и отказывали в самый неподходящий момент. Еще в бытность «Мерримака» фрегатом ВМФ США военно-морская комиссия признала их негодными, и они оставались таковыми, несмотря на все усилия помощника главного инженера Акстона Ремзи. Как следствие, из 45 дней, составлявших период командования броненосцем коммодора Танталла, лишь 13 «Мерримак» провел не в доке.

Зато вооружение новоиспеченного броненосца, получившего новое имя «Вирджиния», было столь мощным, что могло навести ужас на весь деревянный флот США. Помимо броневой защиты, прикрывавшей все жизненно важные узлы (кроме винтов и руля), в его носовой части был устроен клиноподобный железный таран, весивший 1,5 тонны и выступавший на 2 фута (60 см) впереди форштевня. Вдобавок к этому древнему орудию, на палубе «Вирджинии» была установлена батарея из 10 пушек, 6 из них были 9-дюймовыми орудиями Дальгрена, а остальные 4 — нарезными морскими орудиями Брука. Из этих последних два 7-дюймовых были установлены на вертлюгах на носу и корме. Два других, имевших калибр 6,4 дюйма и способных выстрелить снарядом весом в 32 фунта, стояли у каждого из бортов. Расположенные близ топки, они предназначались для стрельбы калеными ядрами, и для этой цели на борту было несколько 6-дюймовых цельнолитых снарядов. Весь остальной боезапас состоял исключительно из бомбических снарядов.

На первом броненосце Конфедерации не было ни парусов, ни мачт, ни вообще какого-либо рангоута и такелажа, но, чтобы управляться с могучей тяжелой машиной, все равно требовалась многочисленная и отчаянная по своей храбрости команда. Она состояла из 320 офицеров и матросов, которые все, до последнего человека, были добровольцами. Правда [551], найти достаточно квалифицированных моряков для своего «левиафана» конфедератам все же не удалось.