Книга Вот я - Джонатан Сафран Фоер

— Самое продолжительное время, какое вы обходились без еды?

— На Йом-кипур, довольно давно.

— Как боль терпите?

— Вообще не понимаю, как отвечать на такой вопрос.

— Вы ответили. Шок когда-нибудь переживали?

— Пожалуй. Ну да. Даже часто.

— Подвержены клаустрофобии?

— Очень.

— Какой самый большой груз вы можете нести?

— Физически?

— Чувствительны ли вы к сильной жаре и холоду?

— А есть такие, кто нет?

— Аллергии на лекарства?

— У меня непереносимость лактозы, но вы, наверное, не об этом спрашиваете.

— Морфин?

— Морфин?

— Умеете оказывать первую помощь?

— Я про морфин не ответил.

— Аллергия на морфин есть?

— Представления не имею.

Она что-то написала, я безуспешно попробовал расшифровать.

— Я хочу получить морфин, когда мне понадобится морфин.

— Есть и другие болеутоляющие средства.

— Такие же сильные?

— Первая помощь?

— Немного умею.

— Это немного утешительно для того, кто немного нуждается в первой помощи.

Просматривая бумаги, заполненные мной в очереди, она сказала:

— Информировать в экстренном случае.

— Вот, здесь.

— Джулия Блох.

— Да.

— Кто это?

— В каком смысле?

— Вы не указали степень родства.

— Вроде бы указал.

— Ну, наверное, невидимыми чернилами.

— Это моя жена.

— Большинство жен предпочли бы нестираемый маркер.

— Я, наверное…

— Вы донор органов в США.

— Так.

— Если вас убьют в Израиле, разрешаете ли вы использовать ваши органы там?

— М-м, да, — ответил я, проскользив на "м" добрых полсотни метров.

— Да?

— Да, если меня убьют.

— Какая у вас группа крови?

— Группа крови?

— Кровь у вас есть?

— Есть.

— Группа? Первая? Bторая? Четвертая?

— Вы спрашиваете, если давать или переливать?

Впервые с начала разговора она посмотрела мне в глаза:

— Это все та же кровь.

Как играть годовые кольца суицида

Чтобы в роду наследовалась леворукость, близнецы или рыжие волосы — в моем все это есть, — необходимо наличие этих признаков более чем у одного. Чтобы наследовалось самоубийство, хватит единственного случая.

В Мэрилендском управлении регистрации мне выдали свидетельство о смерти моего деда. Я хотел убедиться, что я знал то, что уже знал. Почерк у коронера был четкий, как машинопись, полная противоположность врачебному: асфиксия вследствие повешения. Он оборвал собственную жизнь примерно в десять утра. В свидетельстве сказано, что сообщил о смерти сосед, мистер Ковальски. Что звали моего деда Исаак Блох. Что он родился в Польше. Что он повесился на ремне, зажатом между кухонной дверью и притолокой.

Но вечером в постели, когда я представлял это все, мне виделось, что он висит на дереве, в веревочной петле. Трава в тени его ступней медленно умирает и рассыпается в прах, образуя небольшую заплатку грязи в диком, густо заросшем саду.

Позже той же ночью я представлял, что растения тянутся снизу к его ногам, будто Земля пытается искупить грех притяжения. Мне виделось, как побеги папоротников, будто руки, поддерживают его и веревка провисает.

Еще позже — я почти не спал — я представлял, как иду с дедом через какой-то бор. У деда голубая кожа и ногти длиной в дюйм, но в остальном он тот же человек, за чьим кухонным столом я привык угощаться черным хлебом с мускусной дыней, тот же человек, который, выслушав замечание, что нельзя переодеваться в плавки на людях, спросил: "Почему нет?" Дед остановился возле толстого срубленного дерева и показал на годовые кольца.

— Вот это, здесь, свадьба моих родителей. Их сосватали. И вышло хорошо. А вот тут, — сказал он, показывая на другое кольцо, — Изер упал с дерева и сломал руку.

— Изер?

— Мой брат. Тебя назвали в его честь.

— Я думал, меня назвали в честь какого-то человека по имени Яков.

— Нет. Это мы тебе так говорили.

— Как же Изер стал Яковом?

— Изер — это сокращенное Израиль. Ангел боролся с Яковом всю ночь, а потом нарек его Израилем.

— Сколько ему было лет?

— А здесь, — указал он на другое кольцо, — я ушел из дому. Вместе с Бенни. Остальные остались: родители, бабушки с дедушками и пятеро наших братьев, — и я хотел остаться, но Бенни меня уговорил. Заставил меня. А вот здесь мы с Бенни сели на разные корабли, один в Америку, другой в Израиль.

Дед тронул кольцо, а потом его длинный ноготь пополз к внешнему краю, к коре, и он продолжил:

— Вот здесь ты родился. Здесь ты мальчишка. Вот ты женился. Здесь родился Сэм, здесь Макс, а здесь Бенджи. А здесь, — он поднес ноготь к краю дерева, как иглу звукоснимателя, — прямо сейчас. А там, — он перенес палец в пустоту, примерно на дюйм от ствола, — когда ты умрешь, и вот это, — он чуть двинул пальцем обратно к стволу, — твоя оставшаяся жизнь, а вот тут, — он довел палец почти до самого дерева, — то, что будет в следующий момент.

Тут я каким-то образом догадался, что это тяжесть его подвешенного тела повалила дерево и обнажила нашу историю.

Как играть семь кругов

Мне никогда не удавалось заранее сказать, какие религиозные ритуалы Джулии покажутся прекрасными, а какие — шовинистическими, этически отвратительными или просто дурацкими. Так что я удивился, когда она захотела семь раз обойти вокруг меня под хупой.

Читая о свадебных традициях, мы узнали — Джулия узнала, потому что мне довольно скоро наскучило это чтение, — что эти круги — отзвук библейской истории о том, как Иисус Навин завоевал для евреев Ханаан. Когда евреи подступили к окруженному высокими стенами Иерихону и готовились к первой битве на пути в Землю обетованную, Бог повелел Иисусу Навину семь раз провести войско вокруг городской стены. Едва они закончили седьмой круг, стены обрушились и евреи захватили город.

— Ты свою главную тайну скрываешь за крепостными стенами, — сказала она таким тоном, что предполагает иронию и серьезность одновременно, — а я окружу тебя любовью, и стены рухнут…

— И ты меня захватишь.