Книга Anamnesis vitae. Двадцать дней и вся жизнь - Татьяна Шарпарь

– Такое чувство, что во все мое личное пространство вторглись враги и взяли меня в кольцо. Мне дышать трудно.

– Дышать? – удивился Алексей.

– Дышать, есть, спать, ходить, сидеть, лежать!

– Да ну? – опять удивился Алексей. Он искренне не понимал, чего это его так «колбасит».

– Ты! Ты не врубился еще? Меня хотят убить.

– Имена, фамилии, адреса, – сосредоточенно приказал Алексей, доставая из кармана давешние бумажки и готовясь записывать.

Иван изумленно посмотрел на него:

– Какие адреса?

– Тех, кто хочет тебя убить.

– Не знаю я этих адресов, я вообще ничего не знаю. Я чувствую.

А ты хлюпик, вдруг подумал Алексей, а я-то думал, что мы подружимся.

– Не боись, прорвемся, – пионерско-ободряющим тоном сказал он, – у тебя, вон, охрана, да и мы не дремлем.

– Да чихал я на эту охрану!

– У тебя есть классный выход: билет, самолет, Париж. Я тебе это, кстати, не первый раз предлагаю.

– Берлин.

– Ну, Берлин.

Иван посидел немного, смотря прямо перед собой, потом тихо проговорил:

– Просто нервы сдали, ты прости. – Да ладно тебе, все понятно.

А может быть, и не хлюпик, может, на самом деле нервы?

– В общем, тебе решать, – подвел итог Алексей, – хочешь – сиди в Москве, хочешь – улетай в Берлин. Мы все равно с этим делом разберемся, должны разобраться. А ты поступай так, как лучше тебе.

– А для дела как лучше?

– Отбыл бы ты с глаз долой, одной заботой было бы меньше.

Алексей ехал за рулем и постоянно отвлекался на телефонные разговоры. Его сотрудники сработали оперативно. Во-первых, они быстро нашли внучатую племянницу Алисы Семеновны, то есть не ее саму, а адрес, по которому она прописана. И прописана она оказалась в Реутове. Номер телефона, который был зарегистрирован по данному адресу, не отвечал. Значит, надо туда ехать. Ехать собрался Миша Некрасов, только не сегодня, а завтра, зато прямо с утра. Сестра Анны Дмитриевны оказалась достаточно состоятельной женщиной, и в помощи не нуждалась, по крайней мере, в материальной. Оказалось, что в молодости она была известной спортсменкой, потом работала тренером в ЦСКА, имела множество учеников, которые свою наставницу не забывали и заботились о ней. Замужем она никогда не была, детей не имела. Так что этот след отпал сам собой. А вот внучатая племянница вдовы старшего из сыновей Горчаковых Алексея заинтересовала. Может быть, самому слетать в Реутов? И не завтра, а сегодня? Конечно, самому. Вот сейчас он заедет домой, пообедает и быстренько съездит.

В холдинге пока ничего не происходит – праздники. Это ведь не милиция и не больница – производство. Цикл может быть спокойно остановлен, затем вновь запущен, и ничего плохого не произойдет: никто не умрет, никто не скроется от возмездия.

Уже подъезжая к дому, Алексей вспомнил, что вчера господин Горчаков предлагал поделиться неким «планом», но сегодня о нем не вспомнил. И хорошо: не хватает только самодеятельных детективов!

Наталья вдыхала аромат сирени и пыталась сварить какой-нибудь супчик. Набор продуктов был так себе: ничего путного не приготовишь. А суп под названием «рассольник по-ленинградски» очень даже получится. Чем он отличается от нормального рассольника? Отсутствием картошки. Все есть, а картофеля нет. Диетический такой суп без лишних калорий. Нет в доме овощей и купить некому. Тот, кто может выходить из дома, постоянно занят, а тот, кто не занят, не может выходить из дома. Такой вот парадокс. Записку она, конечно же, сразу нашла на кухонном столе. «Наташа, я уехал по делам. Вернусь. Алексей». Понятно, кратко, бесстрастно – классно! А ей хотелось, чтобы он был дома, чтобы, наконец, обратил на нее внимание. Все-таки она – женщина. И хочется думать, что красивая женщина. По крайней мере, мужчины на улице оборачиваются. И не только на улице. Вон какие восхищенные взгляды бросал на нее в театре Иван Горчаков! А Алексею, видимо, хоть бы что. Так хочется любви! Так хочется надежного плеча рядом! Ведь уже не молоденькая, а по-настоящему ни разу не влюблялась. Сначала не хотелось ошибиться, а потом в жизнь вторглось черное горе, и все земные радости отступили под его натиском. Постепенно боль утраты притупилась, и она начала чувствовать, несмело радоваться, смеяться. А теперь – новое испытание. Неужели ее беды никогда не кончатся? Ей хотелось вырваться из этого круга и жить нормальной жизнью с обыденными радостями и проблемами, с такими, например, как сегодня, когда обнаружилось отсутствие картошки. И, конечно, нужна была Полина. Рядом, чтобы можно было обнять, прижаться, вдохнуть родной запах душистой головенки! Она готова хоть весь вечер выслушивать ее бесконечные рассказы «про садик», отвечать на вопросы, которые часто ставят в тупик. Например, почему хлеб называется хлебом? Или: где бы купить хорошего папу? А еще: что такое разведка? Это одна «ведка» или две? Если есть разведка, то должна быть «дваведка» и «триведка»? И нельзя пока даже позвонить, чтобы не испортить какую-то мудреную игру, которую затеял с преступником майор Пронин. Суп был почти готов, когда на пороге кухни внезапно – она не слышала никакого звука поворота ключа, хотя прислушивалась, – появился Алексей с двумя пакетами в руках. Она вздрогнула и инстинктивно закрыла руками лицо. Он бросился к ней:

– Ты что, Наташа, испугалась?

Она уже овладела собой и ответила:

– А ты бы ни испугался?

– Я думал, что ты спишь, не хотелось тебя будить. Она засмеялась:

– Я же не бегемот какой-нибудь – спать целый день. Я супчик вот сварила. Будешь?

– Конечно, я голодный, как волк!

Они посмотрели друг на друга и засмеялись.

– Я продукты купил, – сказал он в то время, когда она уже разбирала сумки.

– А картошку?

– Картошку? А там нет?

Он с надеждой заглянул в пакет, как будто авоська с картофелем могла там случайно оказаться.

– Нет, – сказала она, как отрезала. Он виновато развел руки:

– Я забыл. Прости, пожалуйста. Зато я купил тортик.

– Вижу, – проворчала Наталья и опять засмеялась, – мы с тобой как старые перечницы переругиваемся.

– А мы что, переругиваемся? – А ты не заметил?

– Мне показалось, что это ты меня ругаешь, а я только обороняюсь изо всех сил.

Она посмотрела на него лукаво:

– Теперь всегда так будет.

– Я согласен, – глупо заулыбался он.

– Мыть руки и за стол, – скомандовала она, размахивая половником.

Он отправился в ванную, продолжая улыбаться. С этой же глуповатой физиономией уселся за стол и мигом съел суп, который показался ему кулинарным шедевром.

– Добавки? – спросила она.

Он только кивнул в ответ, боясь словами разрушить то ощущение полного счастья, которое вдруг родилось почти на пустом месте.