Книга Меч эльфов: Наследница трона - Бернхард Хеннен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После этого она не знала покоя. Она приказала оседлать кобылу и отправилась в путь. Она была уже по другую сторону Шалин Фалаха, когда почувствовала, как разорвалась граница между мирами. Она сразу же поняла, куда нужно спешить. Она видела это в Серебряной Чаше: воины под знаменем Древа Праха, входящие под сень Атты Айкъярто. И одушевленное дерево не сделало ничего. Даже когда они подожгли его ствол!
Все произошло в точности так, как она предвидела. Она не знала только дня и часа.
Итак, один из правнуков Девантара все-таки ушел от них. Глупо было противиться судьбе. Не нужно было посылать Фингайна на убийство. Это нельзя было предотвратить. Все началось с того, что демонический Девантар явился в Фирнстайн. Он один ушел от альвов, которые истребили весь его народ. И Девантар поклялся уничтожить Альвенмарк.
Демон обманул ее доверенное лицо, чародейку Нороэлль, и зачал ей ребенка. Он направил Церковь Тьюреда на тот путь, который в конце концов привел ее приверженцев в Альвенмарк. И наплодил еще детей в мире людей. Никто не мог точно сказать сколько. Они унаследовали часть его разрушительной силы, которая отнимала у мира магию. И теперь они пришли, чтобы завоевать Альвенмарк, даже не зная при этом, чьим орудием являются.
Пришло время созвать народы Альвенмарка на последнюю битву. Эмерелль провела столетия, изучая варианты возможного будущего. И знала, что если падет замок Эльфийский Свет, если знамя Древа Праха будет развеваться над башнями ее дома, то падет весь Альвенмарк. А замок находился всего лишь в полудне пути.
«Сыны человеческие, словно вода сквозь пробитую плотину, устремились на поля Альвенмарка. Но у них не было плана. Они не знали, в каком направлении идти, чтобы найти города или же наше войско. Поэтому они разбили большой укрепленный лагерь. Он был расположен на равнине. Место, которое, как им показалось, защитить легче, чем необозримые холмы. Сегодня мы называем это место полем Перьев.
То и дело подходили повозки с припасами. Полк за полком входили в наш мир. Но Эмерелль приняла решение атаковать таким образом, что все земляные валы были не нужны. Она вспомнила об изобретениях Брандакса Тарана и призвала короля черноспинных орлов. В свете такой угрозы их вражда была позабыта. И Тученырь привел весь свой народ, всех, кто был полон сил. Молодых, которые только научились летать, равно как и стариков и опытных повелителей небес. Их число было так велико, когда они напали на лагерь служителей Тьюреда, что крылья их затмили солнце. И стальные болты падали часто, словно град. Но сыны человеческие подготовились. Они выставили пушки, скрытые под брезентом повозок, дула которых были направлены прямо в небо. И они со своей стороны выпустили град из свинца. Кровь текла с неба, и народ черноспинных орлов был истреблен почти полностью за один лишь час.
Как позднее сообщили наши разведчики, рыцари Тьюреда почти не понесли потерь. В палатках они устроили себе защиту из толстых досок.
После этого Эмерелль запретила дальнейшие атаки. Она передала командование войсками Альвенмарка князю Тирану. Почему она не призвала Олловейна, остается до сих пор загадкой. Хотя связь с Фирнстайном прервалась из-за войск Церкви Тьюреда и город людей был окружен плотной сетью осады, но один-единственный мауравани наверняка сумел бы пробраться через ряды врагов, чтобы привести мастера меча.
Король-священнослужитель Ламассу тем временем настаивал на том, чтобы Эмерелль приказала победить сынов человеческих при помощи магии. Он хотел выпустить против них силу камней альвов и был уверен, что можно победить врага, не пролив крови ни единого дитяти альвов. Но Эмерелль решила не использовать силу магии для атаки. Она напомнила о том, как сильно изменились некоторые места Ланголлиона. Места, в которых Алатайя воспользовалась своей магией крови.
И пришлось поднять мечи, чтобы прогнать сынов человеческих. И она послала гонцов в отдаленнейшие уголки Альвенмарка. И все пришли, чтобы сразиться.
А в Фирнстайн подкрепление не посылали. Город был предоставлен его собственной судьбе. Да, существовал даже явный запрет королевы ступать в мир людей. Шестьдесят семь дней вынужден был осажденный город сопротивляться поразительному численному превосходству врага. Потому что, несмотря на то, что рыцари Тьюреда повели большую часть войск в Альвенмарк, осаду они ни в коем случае не собирались снимать. Даже зимой продолжались бои. Их солдаты соорудили себе крепкие дома, чтобы не мерзнуть. Они научились на ошибках Альдарвика. И они постоянно видели перед глазами весну, потому что там, где мир был разбит и можно было заглянуть в Альвенмарк, они видели, как тает снег и расцветают весенними красками лужайки, потому что времена года в Альвенмарке немного опережают времена года в человеческом мире. Поэтому рыцари Тьюреда знали, что как только Фирнстайн капитулирует, они окажутся всего лишь в часе езды от весны.
В те дни повелительница Эмерелль была преисполнена ярости и печали. Даже доверенные слуги боялись перепадов ее настроения. Поэтому все придерживались запрета не ступать в мир людей. Кроме одного…»
«Хроника последних дней», с. 43 и далее, сочинитель: неизвестен (предположительно из числа ближайших доверенных лиц королевы Эмерелль)
Фингайн нырнул в ледяную воду. Он не плел заклятия, чтобы защитить себя, не надел ни единого амулета, некогда созданного нормига. Он хотел, чтобы холод пробрал его до костей, чтобы мышцы застыли, а разум стал вялым и усталым. Он пошел в горы, далеко на север от Головы Альва, туда, где жить не хотел никто, даже тролли. То была скалистая местность, которой избегала даже весна. Он был рад, что никто не встретился ему на пути.
Он был один на один с природой. И мылся каждый день по нескольку раз. У него было ощущение, что вонь и грязь мира людей глубоко въелись в его плоть. Даже душа его была запятнана. Он был охотником, не убийцей! Не надо было выполнять приказ Эмерелль. Эта охота все еще отзывается в нем. Она была позорным пятном, смыть которое полностью было нельзя.
Он выбрался из воды и присел на скалу. От ледяного ветра вода в его волосах превратилась в ледяные кристаллы.
Замереть полностью. Оставить позади все. Не возвращаться столетие и мечтать. Вот чего он хотел.
Как тяжело, должно быть, было Сильвине, которая так долго путешествовала одна, предоставленная самой себе. Что она чувствовала? Он даже представить себе не мог, как сильно она, должно быть, страдала.
Фингайн глубоко вздохнул. Пустил холод свободно течь по телу и легким. Он полностью сконцентрировался на себе, пытаясь найти одну ту точку, где крылась беда. Наверное, это его мысли. Он больше не ел мяса, с тех пор как вернулся, провел много ночей в парильне. Бросал в огонь самые различные травы. Но не нашел покоя. Он знал, что во время своей охоты был недостаточно тщателен. Он хотел поскорее убраться из мира людей, не мог больше выносить его. Калека в каменном саркофаге из склепа у Вороньей Башни не шел у него из головы. Действительно ли там покоился Оноре? Не слишком ли легко он удовлетворился тем, что видел, чтобы не совершать еще одно убийство? Причем именно в отношении того человека из его списка, кто больше всех заслуживал смерти. Может быть, это все только домыслы?
