Книга Восточная стратегия. Офицерский гамбит - Валентин Бадрак

С первых минут, когда Артеменко украдкой изучал лицо этого, скорее даже не украинского, а «красного» директора, как говорили про старых, еще советской закалки начальников, он с восхищением вспоминал пророческое замечание Ирвинга Стоуна. Известный биограф утверждал: чем старше становится человек, тем вернее выражает лицо его внутреннюю суть. И худое лицо с глубокими бороздами на впалых щеках, и холодно и нагло горящие, как вечный огонь у обелиска Неизвестному солдату, глаза, и все иные черты – все выдавало склонность к решительным действиям. Портретная суть этого человека являла окружающим неподражаемую экспрессию во всем – в нервных жестах, белых, вызывающе редких, странно зачесанных на лысеющую макушку волосах, резком, пронзительном голосе, нарочитой небрежности. Выступление директора Бурченко во время форума несказанно понравилось Алексею Сергеевичу – оно было схоже с громким хлопком пробки от шампанского и гейзерным выбросом вслед за нею прагматично-циничного потока газированных слов. Невозмутимо, с напором и осознанием своей значимости, без намека на кривляние, Бурченко казацкой булавой прошелся по европейским перспективам украинской промышленности, а затем с неисправимой, хлесткой наглостью высек нагайкой всех жаждущих российской любви. Предлагаемая формула успеха от Бурченко заключалась в том, чтобы, полагаясь на собственные силы, реалистично сотрудничать со всеми, но не впадать в зависимость ни от кого. «Если бедный и несчастный будет объединяться с другим нищим и неполноценным, от этого объединения родится урод, а не вселенский успех», – заключил разгорячившийся руководитель производства, адресуя слова директорам, плачущим по советской производственной кооперации и уповающим на Россию как на божественную силу. Артеменко был в восхищении. Он испытал тайное чувство национальной гордости, что украинец образца 2009-го, туманного для страны времени, может иметь столько достоинства и внутренней силы. И он задался целью поговорить с преуспевающим промышленником.

Во время перерыва на кофе Алексей Сергеевич стремительно ринулся наперерез выходящему из зала директору завода. Тот же, передвигаясь быстрой и решительной походкой, явно собирался покинуть форум. За ним покорным пажом следовал не то помощник, не то заместитель. Артеменко едва успел опередить спешащую девушку с микрофоном, за которой семенил оператор с громоздкой и, очевидно, не столь уж легкой кинокамерой на плече.

– Анатолий Георгиевич, у вас найдется пару минут, – осведомился он вежливо, протягивая визитку, и представился: – Я Алексей Сергеевич Артеменко, руководитель и распорядитель фонда «Россия-2050».

Бурченко приостановился. Журналистка, с гримасой явного недовольства, что кто-то перехватил объект, застыла на почтительной, в три шага, дистанции. Ее поза изголодавшейся пумы свидетельствовала о готовности одним прыжком преодолеть расстояние до жертвы. Оператор несколько смущенно переминался с ноги на ногу возле своей хозяйки.

– Чем могу быть полезен? – Лицо Бурченко, как у всякого человека, занятого мыслительной работой, выражало смесь нетерпения и не особо скрываемого неудовольствия. Но визитку он все же взял, бросив на нее единственный короткий взгляд, который означал только одно: если реального интереса не будет, карточка без промедления отправится в корзину для мусора.

– Мы отрабатываем версии взаимовыгодного сотрудничества ряда российских и украинских научно-промышленных структур. Возможно, мы предложим такие варианты, которые окажутся для вас интересными…

Артеменко не выдумывал. Одной из поставленных Центром задач была обработка директоров предприятий, которые представляли серьезный технологический интерес. В перспективе должны были отрабатываться условия покупки или завладения такими заводами. Предприятие, которым владел и руководил Бурченко, входило в десятку наиболее интересных для России – с точки зрения приобретения контрольного пакета акций или втягивания его в зону своего контроля иными способами. Артеменко отлично знал положение дел первой десятки таких предприятий и был готов к разговору любой сложности. Но Алексей Сергеевич интересовался директором Бурченко не только из-за поручения Центра, в целом расплывчатого и касающегося и многих других пунктов, не всегда достижимых, но данных ему для ознакомления и общего понимания задач ведомства на этой территории. Бурченко его заинтриговал персонально. Как неординарная личность, как пестрый представитель своей страны и в то же время как космополит, которого знали и уважали даже в Кремле. После короткой фразы разведчика промышленник мгновенно оценил угрозу для себя и занял позицию неприступной крепости. Его голос зазвучал сухо и официально:

– В моей ситуации все очень понятно и прогнозированно. Со мной переговоры мои российские партнеры вели практически непрерывно в течение последних пяти лет. И я прозрачно назвал стоимость того пакета акций, который сегодня готов продать. Не понимаю, какую функцию в этом процессе мог бы выполнять ваш фонд?

Но Артеменко и не собирался сдаваться.

– На самом деле, очень многие. И покупка-продажа акций или схемы обмена их пакетами стали бы в нашем разговоре не главными темами. Мы могли бы обсудить возможности открытия в России дополнительных производств, создания совместных производственных линий, как в России, так и на Украине. По ремонту, например, изделий военного назначения, и не только. Или содействие через заинтересованных лиц в приобретении тех мощностей, которые сегодня находятся в руках украинского государства. Вас же интересует приобретение, скажем, конструкторского бюро или некоторых предприятий, которые подводят к банкротству?

– Вы верите, что такое возможно? – Глаза директора светились откровенной насмешкой. И без того подтянутый подбородок его при этом натянулся, обнажились изрезанные временем каналы морщин на шее, а голова стала похожей на гусиную.

– Я полагаю, не мне вам рассказывать, что после выборов влияние одного государства на другое возрастет в разы. Потому версий будет очень много… после выборов. Многие предложения вы будете получать по различным каналам, хотя, как вы понимаете, все они будут сходиться наверху в один пучок. Зато у вас появится возможность выбирать. И некоторые, весьма заманчивые схемы можно отработать на перспективу. А фонды и… другие структуры играют порой существенную роль. Например, вы можете вспомнить, как покупался несколько лет тому назад пакет акций одного хорошо известного вам харьковского оборонного предприятия…

Промышленник тотчас оценил, что имеет дело с осведомленным человеком. Не столько даже с человеком, сколько с представителем страны с жестким вертикальным управлением. И московский школьник со средним IQ имел бы в Украине вес авторитетного посланника для серьезных переговоров, если бы вдруг был наделен полномочиями, – кто бы ни готовил решения, приниматься они в России все равно будут в одном месте. Бурченко отменно знал кухню российской власти и зоны компетентности разных ведомств. Потому даже его поза после объяснения смягчилась, потеряв прежнюю воинственность. Складки у рта разгладились, встроенные в глаза алмазы сменились на илистые омуты с двойным дном. Артеменко мог считать ситуацию выигранной.

– Я готов с вами обсудить ваши предложения, но сейчас я уже уезжаю. Если вы готовы приехать на завод в пятницу, у нас будет около двух часов для беседы.