Книга Возрождение - Кэрол Берг

И тут я заметил его серьгу. Серьги дерзийцев часто обозначают их положение в семье, размеры, металл, камни, форма по-разному сочетаясь, позволяют с легкостью определить первого, второго или третьего лорда из десяти главных представителей семейства. Вторым лордом Дома Рыжки был сын первого лорда Бодан, тот негодяй, который убил свою десятилетнюю невесту Ниамот, считая ее достаточно взрослой для любовных утех.

Мы являли собой странное зрелище для всех, кто видел нас со стены или с поля перед крепостью. Голый, залитый, кровью воин с крыльями вел тоже голого человека, таща его на веревке. Когда он падал, я тянул его, пока он не поднимался снова. Мне было нелегко сдержаться и не покалечить его. Я раздел и связал его, потом мой клинок завис над тем оружием, которым он убил несчастного ребенка. Как это часто бывает с подобными негодяями, храбрость быстро покинула его, он хныкал, умолял, рыдал. Жалость не остановила бы мой меч, но дело было слишком важным, я хотел, чтобы Александр сказал свое слово.

И я пинками гнал Бодана по дороге к настоящему судье. К тому времени как мы подошли к воротам, собралась огромная толпа, здесь был и Александр, и лорды Беки. Я коснулся ногами земли, заставив Бодана встать на колени, а потом сунул веревку озадаченному лорду Серегу, четвертому лорду Беков, с которым Александр встретился в Танжире. Потом я передал Александру шарф Рыжек и окровавленную серьгу, вырванную из уха Бодана.

– Что с тобой, Сейонн? – спросил принц, вглядываясь в мое лицо. – Что все это значит?

Ничего не говоря, я поднялся в воздух, кружась над принцем и его пленником. Не получив от меня ответа, принц посмотрел на те предметы, которые я вручил ему. Он коснулся серьги, и я увидел, что он все понял. Он сжал серьгу в кулаке, потряс им и издал леденящий кровь победный вопль. Я не стал дожидаться его приговора, веря, что он поступит мудро… мудрее меня. Кроме того, у меня оставались другие дела. Я вернулся на поле битвы.

Феид находился рядом со своим отцом, королем, пока король тот разговаривал с воинами, здоровыми и ранеными и выслушивал рассказы каждого о том, как он вел себя в бою. Он обошел всех раненых, подбодрил каждого, выражая надежду, что в следующий раз все будут сильнее и храбрее и выйдут из боя без всяких потерь. Когда отец и сын двинулись к тем, кто готовил тела павших к погребению, я приземлился и вежливо поклонился Маруфу.

– Приветствую тебя, благороднейший лорд Сейонн, – ответил сузейниец, низко кланяясь, его глаза горели от восторга. – Чем могу служить тебе?

Я не ответил, а только кивнул на Феида.

– Досточтимый отец, – заговорил юноша, – господину Сейонну нужны мои услуги. Могу ли я оставить тебя и пойти с ним?

– Конечно. Разумеется. Я рад тому, что моего сына выбрал любимец богов. – Король поглядывал по сторонам, пока его воины подтягивались ближе, чтобы лучше видеть и слышать. Он заговорил громче: – Святой воин, ты прославил Дом Сабона и вновь зажег пламя славы Сузы, избрав одного из нас себе в помощники. Как долго мы…

– Лошадей, – пробормотал я Феиду. Молодой человек ушел, а я еще некоторое время выслушивал цветистые речи старика. Меня снедало нетерпение, но я слушал внимательно. Это все, что я мог сделать для народа, который за несколько столетий измельчал настолько, что превратился в пародию на самого себя. Однако пока Маруф говорил, все воины выпрямлялись и расправляли плечи.

Когда Феид вернулся верхом, ведя за собой еще одну лошадь, я молча поклонился Маруфу и небольшой толпе, которая нас окружила. Потом я поймал ветер и поднялся над землей, указывая Феиду, чтобы он ехал за мной. Мне показалось, что если я прямо сейчас превращусь в простого человека, то сильно разочарую сузейнийцев. Хотя так было очень неудобно разговаривать, я решил пока что лететь.

– Мне нужно попасть в Зиф-Акер, – сказал я, сверху вниз обращаясь к Феиду. – Отведи меня туда.

– Поезжай в селение и расскажи всем, как прошла вылазка, – сказал я, приваливаясь к пыльному стволу лимонного дерева и глядя вниз на Зиф-Акер, небольшую сухую долину на юге Азахстана, которую Блез выбрал в качестве нового укрытия. Превращение в человека было большой ошибкой. Бок нестерпимо болел, все кости налились свинцом. Одежда казалась жесткой и грубой. – Не спеши. Ты уверен, что это та палатка, третья с конца?

– Уверен. А что мне делать, когда я расскажу о нашей победе? – Лицо Феида выражало решимость, хотя он с трудом сошел с лошади и несколько раз едва не выпал из седла, пока мы спускались по крутому склону к лимонной рощице, единственному, что напоминало здесь Таине-Кеддар или Таине-Хорет. Он тоже очень устал.

– Отправляйся спать, – ответил я. – Ты сделал немало сегодня.

– Когда я завтра проснусь, вас здесь не будет? Я дружески коснулся его широкого плеча.

– Только некоторое время. Береги себя, и я приду, когда снова понадоблюсь вам.

– Я ничего не понимаю в магии, только вижу этот странный способ путешествовать, которым пользуется Блез и некоторые другие. Вы можете мне объяснить?

– Нет, – ответил я, взглянув на суетящиеся внизу крошечные фигурки. – Лучше не надо. Но не думай, что ты обделен талантами. Без тебя я бы не смог обойтись, а разве не это главное?

– Служить вам – честь для меня, лорд Сейонн, большего я и не желаю. – Его шаги затихли, он ушел за камень, где ждала его лошадь.

Я рассеянно завернулся в куртку, пытаясь размять плечи и мечтая достать до середины спины, где рубаха прилипла к ране, оставленной копьем. Единственное преимущество сражений голым – то, что нитки не попадают в раны. Я снял куртку и принялся отлеплять рубаху.

Небо изменило свой цвет с бронзового на серо-голубой. Я увидел, как всадник въезжает в селение, как вокруг него загораются факелы и лампы. Я превратился в сокола, слетел со скалы и закружился над толпой. В толпе я заметил высокую стройную женщину и успокоился. Через несколько минут я отодвинул занавеску, закрывающую вход в палатку, посмотрел по сторонам и оказался в жилище Элинор.

Места здесь было немного, как раз для двух постелей нескольких седельных сумок и небольшого деревянного сундука. Высоко над сундуком в плошке горела свеча. В ее свете я заметил подвешенные высоко на шесте, чтобы не достал маленький ребенок, перевязь, ножны, меч. Ребенок спал на соломенной постели, его темные ресницы бросали тень на розовато-золотистые щеки, одну руку он положил под подбородок, второй сжимал край одеяла. Я подержал руку над его лицом, провел по темным волосам, послушал ровное дыхание. Он был горячим из-за постели и одеяла, но жара не было. Я вздохнул с облегчением, успокоившись в первый раз с того момента, как услышал слово «лихорадка».

От моего дыхания задрожало пламя свечи. Я знал, что мне нужно уйти до возвращения Элинор, но не мог двинуться. И я сидел рядом с соломенной постелью и смотрел на спящего сына, стараясь ни о чем не думать, чтобы мои мрачные мысли не нарушили его невинный сон.

– Кто тут?.. Сейонн!

Восклицание вырвало меня из оцепенения, похожего на сон. Я заморгал от неожиданно яркого света. Феид, наверное, уже пересказал все, что знал, – крошечный огонек плавал в лужице воска, оставшейся от свечи. Яркий свет исходил от лампы в руках Элинор.