Книга Книга убийств - Джонатан Келлерман

Победители и побежденные — наверное, порядок установлен еще в детском саду.

— А как насчет Боска? — спросил Майло.

— Крейг подал в отставку неделю назад, он получил приличную компенсацию. Он близко к тебе не подойдет — это я тебе обещаю.

— Если подойдет, то он мертвец.

— Он и сам понимает. Боск решил переехать в другой город. Другой штат.

Брусард стер остатки крови и засунул платок в нагрудный карман пиджака так, чтобы торчал чистый уголок.

Застегнув пиджак, он подошел к Майло совсем близко. Дыхание шефа полиции было ровным и свежим. На эбеновой коже не осталось даже следов пота. Нос начал распухать, но пройдет совсем немного времени и все будет в порядке.

— Ну? — спросил Брусард.

— Лейтенант, — сказал Майло.

— Как только выберешь отдел, детектив Стеджес быст ро начнешь продвигаться по службе. Ты можешь взять отпуск или немедленно приступить к работе. Считай, что это конструктивное решение проблемы.

Майло посмотрел в холодные черные глаза. Он ненавидел Брусарда и восхищался им.

О великий гуру самообмана, научи меня жить так же…

— Плевал я на повышение, — сказал Майло. — Я брошу расследование, но мне ничего от вас не нужно.

— Как благородно, — усмехнулся Брусард. — Можно подумать, у тебя есть выбор.

Он повернулся и пошел прочь.

Майло остался стоять, глядя на могильный камень Джейни. Проклятый плюшевый медведь.

Майло прекрасно понимал, что ничего не может сделать, и если он намерен остаться в департаменте, ему придется принять предложение Брусарда. Почему бы и нет? Ведь все, кто виновен в убийстве, мертвы, а он устал, слишком устал. Да и какой у него выбор?

Нужно что-то решать. Майло не знал, к чему это приведет — и что станет с его душой.

Другой мог бы убедить себя, что это мужество.

Другой мог бы даже в это поверить.

ГЛАВА 49

В девять утра позвонил Берт Гаррисон. Я спал, однако пытался говорить бодрым голосом. Впрочем, Берт сразу понял, что разбудил меня.

— Извини, Алекс. Я перезвоню…

— Нет, лучше расскажите, как ваши дела, — возразил я.

— Я в порядке, — ответил он. — А Эйми… со временем она переживет потерю. Мы начали с ней разговаривать — она знала, что Биллу оставалось совсем немного, и я начал ее готовить. Однако она пережила тяжелую травму. Я ей постоянно повторяю, что его смерть была легкой.

— Тут я могу вас поддержать. Он умер мгновенно.

— Так ты все видел… ну да, конечно…

— Со мной полный порядок, Берт.

— Алекс, мне следовало быть с тобой честным с самого начала. Ты не заслужил такого отношения.

— У вас были обязательства перед пациентами, — сказал я.

— Нет, я…

— Все в порядке, Берт. Он рассмеялся:

— Нас, наверное, интересно послушать со стороны, Алекс. Альфонс, Гастон, Альфонс Гастон… ты действительно в порядке, сынок?

— Да, конечно.

— Ведь ты принял на себя главный удар, а я стоял, как…

— Все кончено, — твердо сказал я.

— Да, — ответил Берт и немного помолчал. — Алекс, ты очень хороший молодой человек. Я иногда называю тебя «сынок»… это глупо, но я позвонил, чтобы узнать, как ты, и рассказать, что мы справляемся. Твердость духа и все такое.

— Неукротимый дух, — добавил я.

— А разве есть альтернатива?

Вчера вечером ко мне зашел Майло, и мы проговорили до рассвета. Я много размышлял об альтернативах.

— Спасибо за звонок, Берт. Нам обязательно нужно встретиться. Когда все встанет на свои места.

— Да. Обязательно.

Его голос вдруг показался мне старым и усталым, и я попытался его подбодрить:

— Скоро вы сможете вернуться к своим инструментам.

— Прошу прощения… ода, конечно. Честно говоря, сегодня мне удалось кое-что найти в Интернете. Старая португальская гитара — но прежде ее нужно восстановить. Она настроена не так, как обычная гитара, хотя ты, наверное, сумеешь на ней сыграть. Если мне удастся купить ее за разумную цену, я обязательно с тобой свяжусь, и мы немного помузицируем.

— Похоже на приглашение, — сказал я.

И был счастлив, что у меня появилась перспектива.

ГЛАВА 50

Следующие несколько дней пролетели быстро, хотя я и провел их в одиночестве. Мне приходилось каждый раз долго собираться с духом, чтобы позвонить Робин, но никак не удавалось ее застать.

И она ни разу мне не перезвонила — неужели наши отношения вышли на новый уровень?

Я пытался не думать о Джейни Инголлс и обо всех остальных и неплохо справился с поставленной задачей. Потом я сообразил, что Эллисон Гвинн почти наверняка не читает «Санта-Барбара ньюс» и не знает о смерти Майкла Ларнера. Значит, нужно ей сообщить. Однако я не нашел в себе сил поднять трубку.

Мне ничего не оставалось делать, как заняться уборкой дома и двора. Потом я начал бегать, смотреть телевизор, ел, не чувствуя вкуса пищи, изучал газеты — нигде ни слова о кровавой ночи в Оджае или о Ларнерах и Коссаках. Лишь политики и ученые мужи продолжали нападать на Джона Дж. Брусарда — единственное напоминание о реальности, в которой я жил с того момента, как получил «Книгу убийств».

Однажды утром во вторник я отправился на пробежку, а когда вернулся, обнаружил в гостиной Робин.

Она была в черной футболке, кожаных черных джинсах и сапогах из кожи ящерицы, которые я подарил ей на день рождения два года назад. Длинные волосы распущены, губы накрашены, глаза искусно подведены — меня посетила красивая незнакомка.

Наклонившись, чтобы ее поцеловать, я постарался повернуться так, чтобы она не заметила моего разбитого лица. Поцелуй получился совсем коротким. Рука Робин скользнула по моей шее и опустилась на колени.

Я сел рядом с ней.

— Тур закончился раньше, чем предполагалось?

— У меня выходной, — сказала она. — Вот я и прилетела из Омахи.

— Как идут дела?

Робин ничего не ответила. Я взял ее руку. Прохладные пальцы коснулись моей обожженной ладони.

— Прежде чем мы начнем что-нибудь, — сказала она, — я хочу рассказать тебе о Шеридане. Он принес косточку только потому, что раньше встречал Спайка. Кроме того, у него есть собака.

— Робин, я…

— Пожалуйста, Алекс. Выслушай меня. Я выпустил ее руку и сел.

— Шеридан действительно в меня влюблен, — продолжала Робин, — кроме того, по своей работе он должен находиться рядом со мной. Поэтому я вполне понимаю твои подозрения. Однако он утвердившийся в вере женатый христианин, и у него четверо детей, старшему исполнилось шесть лет. Он взял всю семью с собой, и в труппе на сей счет постоянно шутят. Его жену зовут Бонни, она выступала на подпевках до того, как вместе с Шериданом обрела веру. Они оба ведут себя так, как положено вновь обращенным: всему радуются, полны усердия, постоянно цитируют Писание. Это действует на нервы, но все терпят, поскольку Шеридан — очень милый человек, не говоря уже о том, что он блестящий менеджер. И если он и пробует как-то воздействовать на меня, то только с целью обращения в христианство. Он ни разу не попытался забраться мне под юбку, хотя вера далеко не всегда мешает сексу, но Шеридан старается неукоснительно выполнять заповеди. Он ни разу даже не делал намеков сексуального характера. Я уже не говорю о том, что почти всегда, когда он заходит в мою комнату, его сопровождает Бонни.