Книга Убийца с реки Дженеси. История маньяка Артура Шоукросса - Джек Олсен

не могу изменить, это факт. Клара, ты моя единственная и дорогая подруга…

Может быть, однажды, когда погода станет теплее, ты поедешь в Уотертаун навестить моих родителей. Куда бы меня ни отправили отсюда, я попрошу у них всех только по одной фотографии, потому что они никогда больше не увидят меня, живого или мертвого.

Мы с тобой прославились на весь мир! Надо же прославиться таким вот образом! Один психиатр сказал, что я мистер Джекилл и мистер Хайд, два человека в одном теле… Может быть, однажды я смогу добровольно вызваться, чтобы мне сделали операцию на мозге!..

Я всего лишь измученный человек, который беспомощен в мыслях, чувствах и эмоциях! Внутри у меня все оцепенело. Я полностью опустошен… Клара, сейчас ты не можешь зайти ко мне. У Роуз есть такая возможность. Хотя иногда она не может меня видеть…

Я попросил, чтобы мне постригли ногти на ногах. На руках тоже длинные. Я перестал их обкусывать. Но одно плохо: я скребусь и чешусь, когда сплю. Просыпаюсь весь в крови, и все болит. Не снимаю носки, чтобы не расчесывать и стопы.

…Я не знал никого, кто любил бы свою мать и ненавидел ее одновременно. Почему это происходит? Дорогая, вся моя детская жизнь сплошное одиночество. Лес рядом с домом я знал очень хорошо, потому что у меня были воображаемые друзья и животные, с которыми я мог играть. Временами доходило до того, что я слышал голоса детей моего возраста, как будто они играли со мной. Но я много плакал, когда рос, и до сих пор плачу. Так и не стал мужчиной… Я… я всегда буду носить тебя в своем сердце… Приведи в порядок свой сад и посади для меня бархатцы. Спокойной ночи, милая…

10. Клара Нил

Я хотела пойти в тюрьму в день посещений, но, скажу вам прямо, эта сука не позволила мне с ним увидеться. Он попросил мою дочь Лоретту прийти показать своего младенца, но Роуз ее не пустила. Я отправила ему красивую пасхальную открытку с обведенной детской ручкой. Он ничего не ответил. Эта Роуз командовала им. Я хотела сказать ей, чтобы она спрыгнула в воду с пирса.

Представляете, он попросил меня навестить его родителей в Уотертауне. Я не хотела видеть его маму. Если бы Арт был моим мальчиком, я бы стояла на коленях перед ним. У него есть право иметь маму. Это ведь ее сын!

Когда мой мальчик сидел в тюрьме, я отправляла ему посылки, письма, сигареты, шоколадные батончики, фрукты, орехи. Каждые две недели, когда мне платили, я готовила ему большую коробку. Я сказала, что, может быть, он и в тюрьме, но он все равно мой сын, я привела его в этот мир. Некоторые так не думают.

Эти люди в Уотертауне еще более чокнутые, чем куча чертовых говнюков. Там есть такие, которых я хотела бы схватить за волосы и вмазать головой в стену!

Арт позвонил и показался мне таким расстроенным, что я едва могла говорить в ответ. Охранник сказал ему, что у его мамы случился сердечный приступ. Случилось это так. Рочестерские газеты собирались написать о нем несколько статей, и какой-то репортер отправился в Ричмонд, штат Вирджиния, чтобы взять интервью у его сестры Донны. Когда мать узнала, что они что-то вынюхивают, то слегла от сердечного приступа.

Арт по телефону плакал не переставая и все время повторял: «Молись за меня, девочка. Ох, пожалуйста, помолись за меня». Он сказал, что, если с его мамой что-нибудь случится, он покончит с собой в ту же ночь. Я умоляла его не делать этого. Сказала, что попытаюсь выяснить, как у нее дела, и он дал мне ее номер телефона.

Я позвонила и сказала:

– Мисс Шоукросс, это Клара Нил. Из Рочестера. Слышала, вы неважно себя чувствуете.

Она очень разволновалась и сказала:

– Я не знаю, кто вы такая. Кто вы?

– Подруга Арта. Клара. Он только что позвонил мне.

Она говорит:

– Нет, ты никакая не подруга! Нет, нет, нет, нет, нет! Он не мог тебе позвонить. Ему нельзя звонить из тюрьмы.

И повесила трубку. Я написала ей большое письмо, спросила, что ты за чертова мать такая? Разве Арт не твой сын? Неужели у тебя нет ни капли сочувствия к себе, даже если ты не испытываешь сочувствия к нему?

Она не ответила. Его родители не желали переписываться ни с кем, кто пытался помочь их сыну.

Что ж, Арт не убил себя. Вместо этого он написал мне стихотворение. Послушайте: «Холод тоски леденит мое сердце, лишая покоя. Осколки разбитой любви рвут усталую душу на части. Горечи ветры суровые дуют, и плачут, и воют…»[25]

Остальное я читать не буду. Слишком глубоко, заставляет плакать.

Отправив стихотворение, он позвонил и приказал мне сжечь его письма. А потом все, больше ничего не писал, как отрезало. Вот так вот просто. Слышала, что это вроде как сделали по распоряжению его адвокатов, но я-то знала. Это снова была Роуз.

Следующее, что я помню, это то, что в телешоу «Текущее событие» Арта назвали «паршивым любовником». Это так меня разозлило. Откуда, черт возьми, они узнали?

Они что, ложились с ним в постель?

Я скажу прямо, каким паршивым любовником он был. После того как его арестовали, мне пришлось дважды переставлять кровать, чтобы не слышать того стука в окно. Это был самый волнующий звук, который я когда-либо слышала за всю свою жизнь.

11.

Отчеты, поступившие в офис окружного прокурора округа Монро для тех, кто занимался досудебным анализом поведения серийного убийцы, содержали довольно неоднозначные выводы. Многочисленные исследования показали, что убийцы-педофилы подвергались жестокому обращению в детстве, и предполагалось, что Артур Шоукросс соответствует этому шаблону. Но самая ранняя информация из Уотертауна убедительно свидетельствовала об обратном.

В письменных показаниях под присягой Артур Рой Шоукросс и его жена Бетти Йеракс Шоукросс вспоминали, что их сын Арти дважды убегал из дома и «несколько раз ударил свою сестру», но настаивали на том, что его детство было «таким же нормальным, как у любого ребенка». Телесные наказания были нечастыми и разумными: несколько ударов ремнем, обычно в неохотном исполнении согласившегося на это отца.

По словам родителей, большую часть своих школьных лет Арти хорошо учился, регулярно посещал церковь, демонстрировал приятный нрав, если не считать редких и странных вспышек гнева, ладил с другими детьми и стал одиночкой только после того, как его несколько раз оставляли на второй год, в результате чего ему пришлось посещать занятия с учениками, которые были на три года младше. Он был добр к животным и не устраивал пожаров, пока не повзрослел. По словам родителей, в детстве у него не проявлялось ни