Книга Модернизация: от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара - Отар Маргания

На знаменитой судоверфи им. Ленина, ставшей затем центром классовых боев, Валенса оказался случайно. Он ехал в Гдыню, где собирался устроиться на работу. Поезд проходил через Гданьск, было жарко, хотелось пить, и Валенса выскочил из вагона для того, чтобы найти себе пива.

С пивом при социализме, как известно, случались трудности. Пока молодой электрик пытался утолить жажду, поезд ушел. Валенса решил, что Гданьск, раз уж так вышло, ничуть не хуже, чем Гдыня. Хорошая работа нашлась не сразу, но в мае 1967 г. он наконец обосновался на верфях.

Через два года Валенса женился на юной цветочнице Мирославе, которую почему-то предпочитал называть Данутой. Затем в этой образцовой католической семье пошли дети. И так хорошо пошли, что в общей сложности их набралось целых восемь. Когда на ночь все они укладывались спать на полу в крошечной гданьской квартирке Валенсы, дверь в комнату открыть было уже невозможно.

Чисто внешне это была нормальная социалистическая жизнь с католической спецификой. Естественно, многодетная семья не вылезала из нищеты, ставшей особенно тяжелой после того, как Валенса включился в политическую борьбу.

Через Рубикон

12 декабря 1970 г., всего лишь за две недели до католического рождества, коммунистические власти умудрились резко поднять цены на продовольствие. В другой стране подобное, наверное, стерпели бы, но Польша, как известно, сильна своими раздорами. Очередной раздор не заставил себя долго ждать.

Уже 14 декабря в Гданьске началась стачка. Народ собрался на митинг перед стенами регионального комитета партии. По всему городу пошли стычки рабочих с полицией. На репрессии со стороны властей народ, потрясенный жертвами, ответил поджогами. Затем бунт перекинулся в Гдыню, где в «кровавый четверг» 17 декабря принял особенно жестокие формы.

Валенса с самого начала вошел в члены стачкома. Легенда повествует, что, когда народ бросился освобождать арестантов, молодой электрик, взобравшись на телефонную будку, призывал людей к спокойствию. Бог его знает, сыграла ли эта будка в жизни Валенсы ту роль, которую в жизни Ельцина сыграл танк у Белого дома, однако события 1970 г. бесспорно стали рубежом в его жизни. Оставшись работать в постстачечном комитете и получив должность инспектора по контролю за условиями труда, электрик стал без отрыва от производства делать политическую карьеру.

Эпоха Терека была для Польши временем надежд и одновременно разочарований. Новый партийный вождь, пришедший на волне народного бунта, обещал сделать из Польши Японию Восточной Европы. Многие ему верили, и Валенса был среди них. Однако с уходом Гомулки окончательно распалась старая коммунистическая идеология, на место которой Терек так и не принес ничего, кроме стремления к росту материального благосостояния.

С благосостоянием дела, однако, не слишком ладились. Это вызывало апатию и желание перебраться из несостоявшейся «восточноевропейской Японии», если не в настоящую Японию, то, по крайней мере, в США. В 1972 г. туда отправилась мать Валенсы. Сын отказался сопровождать ее в надежде на лучшее будущее у себя дома. Через три года пани Валенса, так толком и не прижившаяся за океаном, погибла, попав под машину. А в Польше в это время назревали события огромной важности.

Переломным годом стал не 1970 и не 1980, а, как отмечал в автобиографии сам Валенса, 1976-й. В стране стали появляться политические организации, абсолютно независимые от коммунистов. Валенса выделял порожденное знаменитыми Хельсинкскими договоренностями Движение в защиту прав человека. Но, наверное, еще большее значение имел созданный Адамом Михником и Яцеком Куронем Комитет защиты рабочих.

Если во время событий 1970 г. польская интеллигенция безмолвствовала, то после прокатившейся летом 1976 г. очередной волны стачек Куронь — в прошлом коммунист-романтик, перешедший постепенно на диссидентские позиции, заявил, что у нее нет больше морального права оставаться в стороне.

Был ли это просто эмоциональный жест честного человека или умный политический ход? Возможно, и то и другое. Но как бы то ни было, с 1976 г. в Польше стал формироваться блок, равного которому по силе не появилось ни в одной из восточноевропейских стран. К рабочим Гданьска стали присоединяться лучшие представители варшавской элиты, все больше осознававшие необходимость осуществления коренных перемен, а также краковская католическая интеллигенция, за спиной которой просматривалась мощная фигура польского костела.

Если в СССР диссидентское движение имело лишь моральное, но не политическое значение, то в Польше интеллигенция нашла в лице рабочего движения рычаг, надавив на который ей вскоре удалось перевернуть страну. Но до переворота еще надо было дожить. А пока трудности лишь нарастали.

В феврале 1976 г. Валенса потерял работу. Кроме того, его неоднократно арестовывали, в том числе и в ночь, когда у Дануты родился шестой ребенок — дочь Анна. Тем не менее политическая активность продолжала нарастать. В 1978 г., когда в Гданьске началась работа по созданию свободных профсоюзов, Валенса являлся лишь одним из членов инициативной группы, лидером которой был инженер Анджей Гвязда. К 1980 г., когда политические события вновь предельно обострились, электрик уже сам вышел на лидирующие позиции.

Великий электрик

Все началось опять с повышения цен на продукты. В июле-августе Польша, так и не ставшая Японией, была охвачена забастовками. Улаживать отношения с рабочими отправились ведущие представители правительства. В Гданьске с вице-премьером Мечиславом Ягельским вел переговоры Валенса.

37-летний электрик взял рабочее движение под контроль, не допуская разгула стихии, и одновременно предельно жестко ставя себя по отношению к Ягельскому. Оказалось, что природа наделила Валенсу способностями организатора и талантом переговорщика в большей степени, чем многих интеллигентов.

В дополнение к чисто профсоюзным требованиям об увеличении зарплаты, улучшении снабжения продовольствием, сокращении очередей на квартиры появились требования политические. 22 августа к Валенсе приехали влиятельные представители интеллектуальных кругов — редактор католического журнала Тадеуш Мазовецкий и профессор Бронислав Геремек. Контакт наладился, и в числе требований стачкома появился пункт об освобождении из-под ареста Куроня и Михника.

Власть пошла навстречу рабочим и тем самым подписала себе смертный приговор. Со стороны гданьских забастовщиков «приговор» подписывал Валенса, извлекший для этой цели огромную сувенирную ручку — подарок Иоанна Павла II. Теперь электрик стал известен всей Польше.

В течение следующего года Валенса не просто укрепил свою известность, но официально возглавил независимый профсоюз «Солидарность» и фактически стал неформальным лидером страны, человеком, с мнением которого вынуждены были считаться и в партийно-правительственных, и в рабочих, и в интеллигентских кругах. На писательском съезде один восторженный «властитель дум» даже воскликнул: «У нас был Понятовский, потом Пилсудский, теперь есть Валенса». Семья «наследника Понятовского и Пилсудского» наконец перебралась в шестикомнатные аппартаменты и выбилась из ставшей для нее уже привычной нищеты.