Книга Год 1944 - "победный" - Владимир Бешанов

Уже летом 1944 года Управление кадров приходило в ужас при мысли о том, куда девать прорву генералов после войны. Генерал Голиков докладывал: «Требования на присвоение новых и новых генеральских званий не прекращаются и не ослабевают. Особенно они велики по линии службы тыла Красной Армии (в то же время они наиболее сдержанные по линии действующей армии и общевойсковой линии). Нагляднее всего это проявляется со стороны Управления тыла, где ярко выражено стремление как можно больше произвести генералов и возвести их в высший ранг.

Уже сейчас в службе тыла имеется 326 генералов, что составляет к общему числу 11,04%».

И каких генералов! Голиков приводит несколько наиболее одиозных случаев:

«1. Начальник административно-хозяйственного управления Поленов В.В. Он только 20.12.42 г. получил звание генерал-майора. В Красной Армии прослужил всего лишь 6 лет и 5 месяцев, из которых один год рядовым, 5 лет военкомом финуправления и 5 месяцев начальником административно-хозяйственного управления НКО. Военного образования никакого не имеет. Он с успехом мог бы и сейчас быть вполне в звании «полковник интендантской службы». Столь стремительного движения в званиях нет даже в Действующей армии.

2. Начальник Управления базы Центра НКО Азизбеков А.М. в Красной Армии всего лишь 8 месяцев, ни опыта, ни военного образования, ни стажа службы в армии совершенно не имеет.

3. Начальник 1-го отдела Интендантского управления Чистяков В.А. Хотя в армии он с 1918 г., но вся его служба с 1920 г. проходила только в военно-хозяйственном управлении НКО, на канцелярских должностях, начиная с младшего делопроизводителя по положению не выше майора-подполковника, и сейчас он занимает должность не генерала, а только полковника. С 1920 г. ни одного месяца службы в войсках…»

Из почти трех тысяч советских полководцев в генеральских чинах непосредственно в войсках находилось чуть больше трети.

И орденоносцев в тылах было гораздо больше, чем на передовой. Генерал Штеменко, прибыв На 2-й Белорусский фронт, заметил сразу: «…поражало почти полное отсутствие в боевых подразделениях людей, отмеченных правительственными наградами. Орденов и медалей не получили даже те из солдат, сержантов и командиров взводов, рот и батальонов, которые воевали с первого дня войны, не раз проявляли героизм и имели по несколько ранений. А вот в тылах награжденных наблюдалось многовато». Зато на груди Жуковской военно-полевой подруги поместилось десять орденов и медалей.

Многоопытный штабист, всю войну возглавлявший аппараты армий, направлений и фронтов, генерал-полковник А.П. Покровский в юбилейном сборнике, посвященном тридцатилетию освобождения Белоруссии, отмечал: «Если в начале войны у нас было образовано четыре фронта, то летом 1944 года их стало уже более десяти. Некоторые фронты возникли вследствие расширения общего фронта борьбы, и поэтому их появление закономерно. Однако формирование ряда фронтовых управлений вызывает сомнение. Их образование требовало большого числа квалифицированных командиров, тыловых частей и учреждений, органов связи и частей охраны. К тому же на организацию и сколачивание нового управления отводилось крайне ограниченное время, это, естественно, отражалось отрицательно на руководстве войсками. Появление фронтов с небольшим составом войск вносило существенное изменение в понятие об их предназначении как оперативно-стратегических организмов. Эти изменения автоматически отражались и на армиях, которые из оперативных объединений превращались в оперативно-тактические, а подчас и просто в тактические. Все это отрицательно сказывалось на управлении войсками». Даже это небольшое частное замечание выбивалось из общего хора оратории на тему безошибочности руководства, и редакторы сборника — гражданские штафирки, но, естественно, доктора и кандидаты, — не вникая в суть вопроса, поспешили дать сноску: «Суждения автора статьи по этому вопросу не представляются бесспорными».

Суждения Покровского напрямую касаются северо-западного направления, где против трех германских армейских группировок группы армий «Север» летом 1944 года действовали четыре фронта, а на каждый немецкий корпус, состоявший в основном из трех дивизий, приходилась одна советская армия, имевшая в среднем 8–9 стрелковых дивизий, танковый или механизированный корпус, 3–4 танковых и самоходно-артиллерийских полка. Вот генерал Штеменко хорошо понимал, что 3-й Прибалтийский фронт не являлся «оперативно-стратегическим организмом», просто Говоров и его штаб не справлялись с руководством большой массой войск: «Создавая новое фронтовое объединение, мы отлично понимали, что больших перспектив оно не имеет. В 400 километрах перед ним простиралось уже море. Но и в пределах такой дальности действий ему предстояло решить весьма значительные оперативные задачи».

К вопросу Прибалтики советская Ставка вернулась в ходе проведения операции «Багратион». В начале июля 1944 года к северу от Даугавы на фронте протяженностью более 650 км оборонялась группа армий «Север», в которую входили 16-я и 18-я армии и оперативная группа «Нарва» — всего около 38 дивизий. Используя особенности местности, изобилующей лесными массивами и реками, германское командование создало прочную оборону на глубину до 200 км. Однако положение группы «Север» осложнялось успехами советских войск в Карелии и в Белоруссии. Германское командование вынуждено было перебросить из оперативной группы «Нарва» 122-ю пехотную дивизию на помощь финнам; стремительное продвижение Красной Армии в Белоруссии привело к глубокому охвату всего правого крыла группы и заставило направить в группы армий «Центр» 12-ю танковую и 212-ю пехотную дивизии. Неблагоприятно складывалась обстановка в районе Даугавпилса, где возникла реальная угроза отсечения группы армий «Север».

Против нее действовали соединения 2-й ударной и 8-й армий Ленинградского фронта, а также войска 3-го Прибалтийского фронта в составе 42-й, 67-й, 1-й ударной и 54-й армий и войска 2-го Прибалтийского фронта — 10-я гвардейская, 3-я ударная и 22-я армии. К югу от Даугавы вели наступление 4-я ударная и 6-я гвардейская армии 1-го Прибалтийского фронта. В них насчитывалось 75 стрелковых дивизий, 1 танковый корпус, значительное количество танковых, артиллерийских, инженерных и других частей. Каждый фронт имел по одной воздушной армии.

С целью освобождения Прибалтики и содействия войскам, развивавшим наступление в Белоруссии, Ставка решила развернуть активные наступательные действия севернее Даугавы. 4 июля перед войсками 2-го Прибалтийского фронта под командованием генерала Еременко она поставила задачу разгромить вражескую группировку в районе Идрица, Себеж, Дрисса и овладеть рубежом Резекне, Даугавпилс. В дальнейшем им предстояло наступать на Ригу и во взаимодействии с фронтом Баграмяна перерезать коммуникации, соединяющие прибалтийскую группировку противника с Германией. Фронт Еременко наносил два удара: один — на правом крыле, обходя Идрицу с севера, другой — на левом, в направлении Даугавпилса.

Через двое суток получил задачу и 3-й Прибалтийский фронт генерал-полковника И.И. Масленникова. Войскам его правого крыла предстояло разгромить псковско-островскую группировку, выйти на рубеж Остров, Гулбене и занять Псков. В последующем фронт должен был освободить Тарту, Пярну и отрезать противника в районе Нарвы. Левым крылом фронту предстояло перерезать железную дорогу Остров—Резекне, затем освободить район Гулбене. Это должно было привести к свертыванию обороны противника в районе Острова и севернее его.