Книга Заря над бездной - Александр Рудазов

А когда Логмир Соррвана-тха наконец вернул супруге два орущих комка, те уже безвозвратно перепутались. Гвениола тайком даже приглашала серую колдунью, но и та не смогла ничем помочь. Битый час таращилась на малышей, а потом сказала, что столь малую разницу по ауре не прочтешь.

Серые. Никакого с них проку.

— Подойдите, сыны, — властно приказала Гвениола. — Поцелуйте мать. И поприветствуйте гостя — нашего доброго друга с острова Ломбер.

Принцы торопливо приложились к пухлой королевской ручке и ринулись навстречу шагающему по галерее гиганту. Индрак Молот, вождь клана Огненной Горы, раскинул объятия и взметнул мальчишек к потолку, словно пару котят. Под сводами Гранд-Палат прокатился хохот огромного дэвкаци.

— Добро, добро! — басовито сказал Индрак, опуская близнецов на пол. — Совсем взрослые стали! Отец гордился бы Казикалом и Урмером!

— Расскажи о нем! — потребовал Казикал.

— Расскажи еще о нем! — присоединился Урмер.

— Да что же еще Индрак может рассказать? — задумался дэвкаци. — Индрак все уже давно рассказал Казикалу и Урмеру. Много раз рассказал.

— Еще о кампе!

— О битве с кампой!

Гвениола взирала на это неодобрительно. Она не очень любила вспоминать о покойном муже. А вот близнецы могли слушать о Логмире часами, жадно впитывая каждый глоток информации. О том, как он странствовал с великим шаманом Креолом, о победе над Султаном Воздуха, о великой войне колдунов…

И о том, как Логмир стал ларийским королем, женившись на их матери. Во время этого рассказа у Гвениолы чуть мягчело лицо, а взгляд становился томным и мечтательным. Перебирая две тоненькие косички в волосах, она невольно вздыхала.

— Отец Казикала и Урмера был великим героем, — закончил Индрак очередной рассказ. — О Логмире пели песни по всему миру.

— Но он умер, — мрачно добавил Казикал.

— Умер, — поддакнул Урмер.

— Все умирают в назначенное время. Но предки не уходят далеко. Предки остаются глядеть за потомками.

— Предки? — заморгал Казикал.

— Остаются? — нахмурился Урмер.

— Хватит забивать мальчишкам голову своей шаманской шурум-бурум! — вмешалась Гвениола. — Не слушайте этого шерстнатого дурака! Ваш батюшка сейчас в благом Шемуссене, у престола Единого!

Казикал и Урмер насмешливо переглянулись. Являясь членами королевской семьи, они получали самое лучшее образование. Дважды в неделю у них были и уроки богословия. Однако что Казикал, что Урмер ни во что не ставили своих учителей. Любые их слова они использовали лишь как повод поерничать.

А вот зеньор Индрак — дело другое. Могучего вождя дэвкаци Казикал и Урмер слушали с открытым ртом. Ведь он своими глазами видел… всякое! Путешествовал, воевал, был соратником легендарного чародея Креола…

К такому не грех и прислушаться.

— Духи предков всегда присматривают за потомками, — наставительно произнес Индрак. — За Индраком, Эссенидой и Маридой всегда смотрят духи Хабума и Инрекки, Старбула и Ядзуки, Эрлеке и Мастарда… Индрак уверен, что и дух Логмира сейчас присматривает за Казикалом и Урмером.

— Ты даже не представляешь, как ты прав, волосатый, — задумчиво произнес сидящий на стропилах Логмир. — Даже не представляешь, как ты прав…

Конечно, его никто не услышал. Живые никогда его не слышали. Еще несколько минут Логмир любовался своими сыновьями, а потом спрыгнул вниз, оттолкнулся пяткой от пола и взвился в воздух. Великий герой пролетел сквозь потолок и крышу, оседлал небольшое облачко и помчался вдаль — вольный, как ветер.

Став освобожденным духом, Логмир получил возможность навещать близких в любое время, но не так уж часто он этим пользовался. В конце концов, в его распоряжении по-прежнему был весь мир… а также множество других миров! Бессчетные слои бытия, земля, вода и воздух, небесные чертоги богов и кошмарные берлоги голодных духов! Все нужно посетить, везде заглянуть, всюду посверкать Рарогом и Флеймом!

Неугомонный в жизни, Логмир и после смерти остался неугомонным.

Серая Земля, 7163 год от Нисхождения Ивы

— Свидетельница невесты, можете ли вы присягнуть на Астаро в том, что венчающаяся Лим искренна и честна в своем желании взять в мужья этого мужчину, беречь его, хранить и любить, покуда не придет им время отправляться в последний путь?

— Присягаю в том, — прощебетала подруга Лим.

— В таком случае, властью, возложенной на меня Пречистой Девой, я объявляю этих двоих мужем и женой!

Лим зарделась, когда жрица соединила их с Анкеном руки. Секунду спустя их уста слились, и часовня взорвалась аплодисментами. Нало прижал к себе Ахаю — та не скрываясь рыдала, глядя на свою кровиночку в подвенечном платье.

Ах, как красива была невеста в этот день! Из-под серебряной тиары ниспадали роскошные пепельные волосы — и женщины постарше смотрели на них с откровенной завистью. Многие вспоминали, как самим приходилось перед свадьбой обриваться налысо.

Как же хорошо, что этот обычай отошел в прошлое!

На свадьбу Анкена и Лим явились все их друзья. Со стороны жениха, армейского поручика — куча молодых офицеров и даже сам командующий части. Со стороны невесты, студентки второго факультета Иххарийского гимнасия — куча сокурсников-криомантов и даже парочка извечных соперников с первого факультета.

Надо и Ахая не могли нарадоваться на дочь. Через год или два Лим получит фиолетовый плащ и колдовское прозвище. В их семье будет колдунья! Конечно, после реформ Ванессы Внезапной радужные плащи утратили часть привилегий, но они по-прежнему являются высшим сословием. К счастью, в гимнасии теперь принимают не по родству, а исключительно по результатам экзаменов, которые сдают еще в общеобразовательной школе. Любой ребенок имеет шанс надеть колдовской плащ.

Иххарий сегодня смотрелся как-то особенно празднично. С утра умытый зимним дождем, он сверкал свежими лужами, а в воздухе пахло сиренью. На Соборной площади у фонтана играли дети. Сопровождаемые друзьями и родственниками, Анкен и Лим уселись в лодочку-альдарку и совершили традиционный круг по пруду Влюбленных.

Напряженно работая своим веслом, Лим почему-то вдруг вспомнила страшное наводнение, что устроил пятнадцать лет назад владыка Дагон. Как же страшно ей было тогда, совсем крохе, пока дядя Харзо не отвел ее к родителям! Вон он сейчас на берегу, дядя Харзо — лейтенант-полковник Пятого Бронепехотного, командир ее мужа.

Анкену он как отец. Настоящие-то родители у него погибли еще в Демонической войне, рос в сиротском приюте. Потом в Хобокенское училище поступил, в офицеры вышел. Лим там с ним и познакомилась — в части, когда приносила дяде Харзо подарок на День Победы.

Папа всегда в этот день отправляет ему мешок конфект.

В небе плыли кудрявые облачка. По берегу шли маршем юные креоловцы с барабанами. Пролетел, все больше снижаясь, паладин на раши. К своей академии, видать, — у них сегодня новый выпуск. Сам Великий Магистр будет посвящать послушников, благородный лод Ровен. Слышно, и из Совета Двенадцати почетные гости пожалуют — повелитель Торай, повелительница Малдавия и даже сама владычица Дайлариана. Она в последнее время нередко навещает Великого Магистра в его келье, беседует о государственных делах.