Книга День исповеди - Аллан Фолсом

Глаза Гарри слезились, легкие разрывались от едкого дыма и усилий, которые ему пришлось затратить, чтобы дотащить сюда Геркулеса. Черт возьми, где же Дэнни и Елена? Что случилось с Роскани? Вот они поравнялись с дверью, и Гарри остановился. Дверь была приоткрыта.

— Дэнни. Елена…

Молчание.

Локомотив громко свистнул. Гул дизельного двигателя сделался громче. Из трубы выплыло облачко темно-бурого дыма.

— Дэнни… — вновь позвал Гарри.

И снова тишина.

Тепловоз свистнул вторично. Гарри, изловчившись, глянул на часы.

Ровно одиннадцать.

Времени не осталось, нужно было немедленно забираться в вагон.

— Лезь, — скомандовал Гарри, искоса глянув на Адрианну. — Я подам его.

— Хорошо…

Ухватившись обеими руками за железную направляющую двери, Адрианна ловко подтянулась и оказалась в вагоне. Она сразу же обернулась, и Гарри поднял Геркулеса.

Когда журналистка подняла карлика, он закашлялся и скривился от боли. Но она уже положила его на пол, Гарри впрыгнул в полутемный вагон, рядом с Адрианной. И остолбенел.

Прямо перед ним стоял Томас Добряк. И прижимал к голове Елены, глядевшей широко раскрытыми от страха глазами, мерзкого вида автомат.

160

11 часов 4 минуты

Скала, облокотившись на капот синего «альфа-ромео» Роскани, разглядывал ворота в бинокль. Но видел лишь слегка забиравшие в сторону рельсы, уходящие за стену, и небольшой кусок вокзального здания. А дальше все закрывала непроглядная дымовая завеса, которую пока не мог разогнать даже начавшийся легкий ветерок. Кастеллетти стоял на полдороге к воротам, тоже уставившись в открывшийся в стене проход. К отдаленному вою сирен теперь прибавилась трескотня выстрелов, и, хотя они оба знали, что их дело — дожидаться локомотива с вагоном и сопровождать его до места остановки, им требовалось приложить немало усилий, чтобы не побежать следом за Роскани. Но поступить так они не могли и прекрасно это понимали. Так что им оставалось лишь смотреть и ждать.

* * *

— Вы вооружены, мистер Аддисон. Будьте любезны, дайте мне пистолет.

Гарри повиновался не сразу. Добряк пошевелил автоматом, приставленным к голове Елены чуть выше уха.

— Мистер Аддисон, вы ведь знаете, кто я такой… И как я поступлю… — Томас Добряк говорил очень спокойно, на его губах играла чуть заметная улыбка.

Гарри медленно поднял руку и вынул из-за поясного ремня «калико».

— Положите на пол.

Гарри выполнил приказание и отступил назад.

— Где ваш брат?

— Хотел бы я сам это знать… — Гарри непроизвольно взглянул на Елену.

— Она тоже не знает, — с прежним спокойствием сообщил Томас Добряк.

Елена в одиночестве спешила к стоявшему на путях вагону, а Добряк внезапно выскочил из-за угла, схватил ее и потребовал сказать, где отец Дэниел. Она вызывающе бросила на это, что понятия не имеет. Священник отправился одним путем, а она другим. Она медсестра, и брат отца Дэниела несет сюда раненого человека. И она скорее прибежала сюда, чтобы помочь ему всем, чем сможет.

В ту самую минуту, когда Томас Добряк схватил Елену за руку и прочел в ее глазах непоколебимую решимость, борющуюся со страхом и успешно преодолевающую его, он почувствовал, что к нему вернулась владевшая им последние дни одержимость. И понял, что его отдых от дел закончился.

— Сейчас мы отправимся на поиски вашего брата, мистер Аддисон, — сухо произнес Томас Добряк, чье подчеркнутое спокойствие сменилось ледяной холодностью.

Гарри словно не слышал, сосредоточив внимание на Елене; он неотрывно смотрел на нее, пытаясь хоть немного подкрепить ее силы, и одновременно думал, каким образом можно было бы вырвать ее из лап Добряка. Но тут, словно из ниоткуда, в открытой вагонной двери появился еще один человек. Это был Итон.

— Vigili del fuoco![45]— коротко и властно представился он. — Что здесь происходит? — продолжал он по-итальянски.

Он говорил очень уверенно, даже не глядя на Томаса Добряка, а обращаясь ко всем вместе, как будто не видел, что Добряк угрожает женщине автоматом.

— Собираемся в путешествие, — ухмыльнувшись, ответил Добряк.

У Итона в руке вдруг оказался «кольт». Движение было в высшей степени профессиональным, молниеносным, отработанным и рассчитанным на то, чтобы сразу же всадить террористу пулю между глаз.

Томас Добряк даже не моргнул. Короткая очередь из автомата пришлась Итону точно в рот, вышвырнула его из двери, и он рухнул навзничь на соседние рельсы, обдав их фонтаном крови и раздробленных костей; «кольт» отлетел куда-то в сторону.

Елена окаменела от ужаса. Свободной рукой Добряк крепко зажал ей рот.

Адрианна тоже застыла. На ее лице не читалось никаких эмоций. Геркулес, лежавший на полу, — с одной стороны от него стояли Гарри и Адрианна, с другой — Добряк и Елена, — затаил дыхание. Все четверо понимали: одно движение пальца Добряка — и любой из них, а то и все четверо будут мертвы.

161

— Адрианна, — внезапно послышался голос пилота вертолета съемочной группы «Скайкам».

Звук был приглушенным и доносился из включенного по открытой линии сотового телефона, который лежал в кармане ее куртки.

— Адрианна, мы болтаемся прямо за ватиканской стеной, в ста пятидесяти футах. Поезд стоит на месте. Нам оставаться здесь? Как скажешь?

— Отпустите женщин… Пусть заберут Геркулеса… — выговорил Гарри.

Елена неожиданно дернулась к раненому. Добряк повел автоматом.

— Елена! — выкрикнул Гарри.

Елена вновь застыла на месте.

— Если ему не помочь, он умрет.

— Адрианна… — вновь позвал пилот.

— Скажите ему, чтобы оставил в покое поезд и снимал толпу на площади Святого Петра, — чуть слышно приказал Добряк. — Говорите.

Адрианна пару секунд смотрела на него, потом достала телефон и сказала то, что потребовал террорист.

Добряк шагнул к двери и выглянул наружу. Проводив взглядом вертолет, некоторое время барражировавший совсем рядом, а теперь устремившийся на восток и затем свернувший к северу, к собору и площади Святого Петра, Добряк вновь повернулся к своим пленникам.

— А теперь мы выйдем отсюда и переберемся в вокзал.

— Его нельзя переносить… — умоляюще произнесла Елена, взглянув на Добряка.

— В таком случае оставьте его здесь.

— Он умрет.

Гарри заметил, что палец Добряка, лежавший на спусковом крючке автомата, начал нервно подергиваться.