Книга Лазурные берега - Сара Ларк

— Что ты здесь делать?

Бонни вздрогнула, услышав за спиной грубый голос одного из слуг.

— Вон отсюда!

Бонни отчаянно всматривалась в толпу, однако видела только пышную одежду из шелка и парчи, напудренные белые лица, пышные парики, а также высокие прически. Было невозможно узнать кого-то с первого взгляда.

— Исчезнуть! Сейчас!

Еще один слуга схватил Бонни за руку, и девушка стала от него отбиваться:

— Я должна кое-кого найти…

— В чем дело, Бонни?

К ним приблизилась женщина в зеленом шелковом платье. Происшествие у входа в обеденный зал явно привлекло ее внимание. Эта женщина знала ее имя… Бонни пригляделась и облегченно вздохнула, узнав Нору Фортнэм.

Девушка хотела что-то сказать, придумать что-нибудь, чтобы объяснить происходящее и чтобы Нора приказала слугам оставить ее в покое. Но ничего не приходило в голову… Однако когда Нора увидела встревоженное лицо Бонни, она обратилась к слугам, успокаивая их.

— Все в порядке… Вас зовут Шарль и Луи, не так ли? — Нора ласково улыбнулась мужчинам. — Эта девушка пришла ко мне. Кажется, возникли проблемы с моими слугами… Идем со мной, Бонни, расскажи мне, что случилось.

Бонни больше всего хотелось броситься Норе на шею. Прежде всего потому, что та увела ее подальше от распорядителей, следящих за порядком в салоне, которые, возможно, тоже были заговорщиками. В нише между украшениями из цветов Нора и Бонни остановились.

— Что все-таки случилось, Бонни? У тебя такой вид, словно ты увидела привидение.

— Я увидела Цезаря! — вырвалось у Бонни. — По дороге в кухню. И я уверена, что он… он пришел от Макандаля…

Нора сразу все поняла. Она, казалось, не раздумывала ни секунды. Взглянув на обеденный зал, Бонни догадалась почему. Гости только что уселись за стол, и первый официант вышел из коридора, соединявшего зал с кухней. В руках у официанта была большая суповая миска…

Нора бросилась к нему. Она вроде бы нечаянно задела его и выбила миску у него из рук. Фарфор разбился, суп брызнул на белые брюки слуги…

Нора услышала пронзительные крики позади себя и выбила у следующего слуги вторую миску с супом, а затем вбежала в кухню. Слуги замерли. Все посмотрели на Нору — а затем на Джефа, который как раз собирался высыпать какой-то серый порошок в горшок с рагу.

— Джеф! — Нора знала, что ее голос от волнения стал пронзительным. — Джеф, какого черта ты здесь делаешь?

Джеф поднял удивленные глаза. Звук ее голоса и ее слова пробудили в его душе какие-то воспоминания. Неужели он уже слышал когда-то точно такие же слова? И даже не раз. Перед его мысленным взором промелькнуло видение: ребенок, который собирается положить руку на горячую кухонную плиту…

И сейчас Джеф узнал эту женщину. Это мать Деирдре, Нора Фортнэм. Но откуда она узнала его настоящее имя, ведь он не называл его даже Деирдре…

Сработал его инстинкт самосохранения. Джеф сунул мешочек с ядом в руки высокой худощавой женщине, стоявшей позади него. Сам он молниеносным движением выхватил нож, бросился к Норе и приставил ей нож к горлу.

— Откуда вы знаете мое имя? — процедил Джеф сквозь зубы. — И что вам здесь нужно? Говорите, или вы умрете! Продолжай, Сима! Мы будем делать все так, как и планировали!

— Но…

Молодая женщина, державшая в руках яд, медлила. Одна из поварих убрала рагу в сторону. Дальше все пошло не так, как было запланировано. Вероятность того, что вслед за этой женщиной придет еще кто-нибудь, была слишком велика. И даже если бы этого не случилось, Цезарь мог теперь заставить замолчать Нору, лишь убив ее. Но ее отсутствие заметят задолго до того, как начнет действовать яд. Заговорщикам нужен был другой план.

Нора резко выдохнула.

— Отпусти меня, Джеф, — спокойно сказала она. — Я тебя не боюсь. Что ты здесь делаешь? Яд находится в этом мешочке? Ты хочешь умертвить нас всех?

Джеф рассмеялся:

— О да, мадам, я хотел это сделать, и я это сделаю! Вы будете первой…

Нора покачала головой. Нож оцарапал нежную кожу ее шеи, но женщина не обращала на это внимания.

— Мой муж будет искать меня, — хладнокровно заметила она. — Тебе не удастся скрыться.

Джеф крепче сжал нож.

— Вы даже не поверите, мадам, как быстро я исчезну. Каждый, кто здесь находится, на моей стороне, а не на вашей. Один из нас сейчас выйдет отсюда и скажет вашему мужу, что вам стало плохо. Что вас отвели в вашу комнату и он должен пойти туда, чтобы посмотреть на вас. А наверху его будут ждать, и, таким образом, он станет вторым. Добрый доктор будет третьим, потому что он, без сомнения, присоединится к вашему мужу. Он ведь всегда готов помочь…

Голос Джефа дрожал от насмешки. Таким образом он пытался выразить презрение к обществу, к которому принадлежала Нора Фортнэм. Однако в глубине души его мучили вопросы. Откуда она знает его имя? Почему не боится его? И почему ему кажется, что он уже слышал ее голос? Раньше, гораздо раньше, чем тогда в сарае, когда она обнаружила его вместе с Деирдре.

— Но сегодня он вам не поможет! — продолжал Джеф. — Все белые на этой плантации умрут. И не только на этой. Здесь находится Дух, мадам! Он принесет смерть и опустошение… боль и страх…

— А как же Деде? — спокойно спросила Нора. — Ее ты тоже хочешь отравить?

Деде… Это слово снова что-то вызвало в памяти Джефа. Это, должно быть, уменьшительная форма от имени Деирдре. Однако почему при этом слове у него перед глазами возникают картинки? Маленькая девочка. На голове у нее венок из цветов, венок, который сплел он, Джеф…

Джеф выкинул эти мысли из головы. Он уставился на Нору взглядом, полным ненависти.

— Деирдре? Ее — в первую очередь! — Он не хотел продолжать, однако затем ненависть и разочарование вырвались из его сердца. — Сначала она говорит, что любит меня, а потом… Когда стало трудно, она убежала назад, к своему доктору! Предательница! И вот что я вам скажу, белая леди: раз Деирдре не досталась мне, то пусть не достанется и ему! Я буду смотреть, как она умирает, и при этом буду смеяться… Смеяться буду я…

Он стоял позади Норы, но она по его голосу слышала, что он борется со слезами. Высокая худощавая женщина, которая до сих пор держала в руке мешочек с ядом, изумленно смотрела на Джефа. Платок сполз у нее с головы, обнажив коротко стриженные курчавые волосы.

Нора покачала головой.

— Ты ошибаешься, Джеф, — мягко сказала она, и перед ее внутренним взором снова возник маленький мальчик, играющий в палатке королевы с барабанами племени ашанти. — Деде… Деирдре… очень любит тебя. Однако она не может любить тебя как… как своего мужа… она не имеет на это права. Я знаю, это уже случилось, но это был… это был, хм… ошибочный путь… это был грех…

— Потому что я черный, а она белая? — процедил Джеф с горьким смехом. — Какой бог это провозгласил?