Книга Красная луна - Бенджамин Перси

Осталось каких-то десять шагов. Только бы добраться, только бы вломиться в их гущу, и пусть острые листья царапают кожу. Она стиснет зубы и потерпит, как терпела все эти месяцы. А потом выйдет с той стороны живой изгороди, исцарапанная, но целая и невредимая. И все будет хорошо.

Добралась. Мириам рушится прямо в заросли. Теперь ее не видно, теперь она в безопасности, хоть и ненадолго. Дальше ей пока не сделать ни шагу, но ноги продолжают судорожно дергаться, будто просятся вперед.

Громко шуршат листья, трещат ветки. Мириам поднимает голову. В двадцати ярдах от нее из зарослей рододендронов на лужайку выныривает какой-то человек. И еще один. И еще. Бритые головы и футболки с американским флагом. Рюкзаки. Ружья. Снова какая-то нелепица. Как и все остальное. «Это всего лишь галлюцинация», — говорит себе Мириам. Как и старинная мебель, как труп на столе и пасущиеся вокруг козы. Она спит, нужно ущипнуть себя и проснуться!

Неужели они пришли за ней? Нет. Нет! Это нечестно, несправедливо! Она же успела уйти так далеко, здесь должно быть безопасно. И так просто Мириам им не дастся. Женщина обеими руками сжимает кочергу, готовясь нанести удар.

Но бритоголовые бегут дальше, к поместью. В рюкзаках у них брякают патроны.

И тогда Мириам улыбается. Всего на мгновение ее лицо озаряет радость. Улыбаться очень трудно. Улыбка кажется такой странной в нынешних жутких обстоятельствах. Но Мириам все равно не может сдержаться. Ей все-таки удалось. Она будет жить.

Когда лагерь оказался под обстрелом, Патрик бросился в одну сторону, а Клэр — в другую. На ее плече болтается рюкзак, в руке зажат пистолет. Девушка и сама не знает, куда бежит, но когда останавливается, в боку колет, горло горит огнем, а вокруг никого. Где-то вдалеке гремят выстрелы, гудит вертолет. Клэр всю трясет, она в ярости.

Непонятно, как они нашли лагерь, зачем вообще на них напали. Видимо, это все из-за Патрика. Нужно было его пристрелить при первой возможности. Этот тип снова предал ее. Не следовало ему доверять. Вообще никому нельзя доверять, даже самой себе, такой слабой и готовой все простить.

Клэр идет непонятно куда. Прочь. Главное — не останавливаться. Она уже привыкла. Это у нее получается лучше всего — убегать. Но сейчас идти быстро не выходит: перед ней тянется вверх склон холма, усыпанный палыми ветками и заросший вьюнком. Ярость постепенно улетучивается, и на смену ей приходит беспокойство: как там Патрик?

Девушка перелезает через нагромождение камней и оказывается в русле высохшей реки. Как он тогда удивился и испугался! Когда началась стрельба, они вскочили, ничего не понимая спросонья, и он положил ей ладонь на грудь, будто желая уберечь от опасности, защитить. Так однажды сделал папа, когда они ехали на машине и вдруг резко затормозили. Такая грубая мужская рука. Эта же самая рука обнимала Клэр всю ночь, эти пальцы гладили ее по волосам, очерчивали линию подбородка и шеи. Патрик сказал, что у нее очень красивая шея. Такая нежная. Клэр дотрагивается до того места, где еще совсем недавно были его пальцы, прямо над ключицей. Сердце у девушки так и бьется.

Она пытается мысленно изуродовать Патрика: узловатые колени, большие уши, плоский зад, искореженное лицо, выпученные глаза. Нет, не помогает. Патрик все равно остается привлекательным и желанным: видно, во всем виновато то самое пресловутое электричество. Клэр хочет его. Больше всего на свете.

От долгого бега во рту саднит, а в голове гудит. Хочется пить. Клэр пробирается по руслу высохшей реки, больше похожему на водосток, и в конце концов протискивается сквозь щель и оказывается на вершине холма, на небольшой скальной полке, под которой зияет провал глубиной в сотню футов. Знакомое чувство. Перспектива долгого и жуткого падения, в конце которого тебя ждет вечный покой.

Клэр стоит там несколько минут, испытывая нечто вроде головокружения. А затем спускается с другой стороны холма. Полоска скользкой красной глины, потом асфальтовая дорожка. Дорожка завалена сухими листьями и землей, но кое-где на ней еще проступают нарисованные желтой краской звериные следы. Как же она раньше их не заметила? Но Клэр целиком погрузилась в собственные мысли и даже не обратила внимания на торчащие над пологом леса здания. Они поросли мхом и вьюнком. Чем это здесь пахнет? Аромат сладкий и насыщенный. Над стеклянными дверьми одного из строений большими белыми буквами значится: «Орлы».

Это же портлендский зоопарк. Да, точно: вчера они с Тио разглядывали карту, и там рядом с питомником Хойт был зоопарк. Как же далеко от предполагаемого места она умудрилась забраться!

Клэр засовывает револьвер в кобуру и идет вперед. Мимо искусственных льдин и пещер с ненастоящим снегом, мимо живописно сложенных поленьев и ржавеющего на рельсах паровозика. В этих семи крохотных вагончиках раньше ездили довольные малыши и их увешанные фотоаппаратами родители. Вон за забором возле рва валяется мертвый тигр. Вон останки гризли. Вон жираф перед смертью пытался дотянуться до дерева; теперь его тело лежит по одну сторону изгороди, а голова — по другую, длинные прутья проходят сквозь ряд белых позвонков. Вон за стеклом на витрине скалится чучело пумы — единственное, что здесь напоминает живое существо. В пруду кишмя кишат оранжевые и красные рыбки. Когда Клэр бросает в воду горсть камешков, поверхность буквально вскипает.

— Видела? Тебе обязательно надо взглянуть, — вдруг говорит чей-то голос.

Неотвязная тень, которую невозможно стряхнуть. Два года Клэр боялась, что он подберется к ней сзади. Два года не расставалась она с пистолетом. Два года представляла, что этот тип сделает с ней, когда наконец поймает. Вот она пытается бежать, но ноги будто увязли в болоте. Преследователь наносит удар, и она выдерживает его, покачнувшись. Еще один, и девушка падает. «Ты так меня разозлила. Ну просто страшно разозлила». Клэр закроет глаза и заплачет, а потом услышит треск, почувствует запах дыма. Его ужасное исковерканное лицо вспыхнет от ярости, глаза запылают, как сухие ветки, и загорятся вулканическим огнем.

А теперь он предстал перед ней во плоти. Высокий Человек. Утро выдалось жарким, но на нем черный костюм. В опущенной руке «глок». Он держит его небрежно, будто зонтик, но в случае необходимости мгновенно выстрелит, пусть Клэр это видит. На изуродованной лысой голове блестят капельки пота. Мужчина достает из нагрудного кармана шелковый носовой платок и промокает лоб. В десяти ярдах от него низкая изгородь, а за ней на дне небольшой низины — пруд с островком посередине. На островке виднеются остатки какой-то странной деревянной конструкции, веревки, автомобильные шины. Землю под ней устилают обглоданные кости.

— Сначала она пожирала других, — сообщает Высокий Человек, махнув в сторону острова «глоком», — а теперь принялась за саму себя.

Среди костей примостилась огромная обезьяна. Всклокоченная рыжая шерсть не в состоянии прикрыть страшную худобу. Сморщенная морда похожа на лицо старика. Зверь глодает собственную руку, даже с такого расстояния видно проглядывающую сквозь мех белую кость.

— Что угодно, лишь бы выжить. Удивительная целеустремленность. — Высокий Человек мерзко улыбается, и туго натянутая обгоревшая кожа на его голове, кажется, вот-вот лопнет. — Но ей осталось недолго. Похоже, конец уже близок.